Темные души - Александра Верёвкина

— Хорошо, — спокойно произнес вампир. — Ты права. Я действительно люблю ее, причем так, как никогда не любил.

Он многозначительно посмотрел на Франческу, отдыхая душой в глубине ее теплых медовых глаз.

— Даже больше К.? — удивленно вскинула она брови вверх. Между ними была четкая договоренность — имя этой девушки вслух не произносится.

Дамон издал странный смешок и отвернулся, разглядывая прозрачно-голубую поверхность бассейна.

— Катрина не идет ни в какое сравнение с Еленой, — скорее подумал, нежели произнес он. Отчетливо прозвучало лишь имя Елены, с придыханием, любовью, нежностью и лаской, отчего подруга сразу уверилась в его словах. Ей еще не приходилось слышать, чтобы он о ком-то так говорил.

— Ну и Стеф, — решил закончить их ночную беседу юноша. — Он у нас теперь ходячая страшилка, плюс ко всему не утратил интереса к доставлению мне неприятностей. Он где-то в Италии, рыскает в поисках нашего семейного очага. — Дамон хотел пошутить, но вышло вяло. Фрэнки тут же догадалась об огромном количестве беспокойства за брата, которое он старательно прятал под маской безразличия.

Вот что ей было всегда непонятно, так это отношения между братьями. Двух столь же непохожих людей (хоть они и были вампирами) она еще не встречала. Полярно разные, они стойко демонстрировали друг другу степень собственной неприязни. И если Стефан был местами откровенен в своей ненависти, то Дамон постоянно притворялся. На самом деле она, до недавних пор, не видела никого, кого бы старший Сальваторе любил столь же сильно, как младшего. Он всегда заботился о нем (что не раз Фрэнки приходилось видеть в голове ее друга. Это были воспоминания из детства, которые до сих пор нежно хранил в своей душе вампир, тщетно желающий казаться порождением зла), прикрываясь желанием испортить жизнь своему родственнику. Возможно, кто-то всерьез воспринимал его слова, но не она. Ей пришлось несколько раз лично убедиться в том, что ее приятель совсем не тот, за кого себя выдает. Взять хотя бы тот случай с Изабеллой…

— Дамон! — отвлек обоих от тягостных мыслей взволнованный голос Елены. И прежде чем она успела сделать хоть шаг на балкон, Франческа кинула на юношу уточняющий взгляд, и тут же скрылась в темноте парка.

— Почему ты так плохо спишь? — обеспокоено спросил Дамон, подходя к девушке. Она даже не заметила, что он всего лишь секунду назад появился на балконе.

— Мне нужно, — Елена крепко прижала голову к груди вампира, — Чтобы ты всегда был рядом. Меня пугает твоя пустая половина кровати. Если тебе со мной скучно, я согласна не спать, только не уходи больше.

Тон ее был настолько печальным, что юноша растерял всякое желание спорить или убеждать ее в чем-то. Он просто поднял ее на руки, уложил на постель, заботливо укутав в одеяло, и лег рядом.

— Мне никогда с тобой не было скучно, моя принцесса.

Девушка долго лежала без сна рядом с чуждым ей вампиром. Он никак не реагировал на ее вопросы, попытки понять и выслушать его, даже нежность и ласка не дали никаких результатов. Кайлеб словно превратился в мраморное изваяние, внимания которого добиться было невозможно.

— Кайл, пожалуйста, — в сотый раз за несколько дней произнесла Кэролайн. — Хотя бы посмотри на меня.

Она уже не помнила всего того, что просила от него. Посмотреть, сказать, обратить внимание, улыбнуться, произнести хоть что-нибудь — все просьбы увенчались одинаково. Он поворачивал к ней голову, словно только что заметил ее рядом с собой, смотрел на нее совершенно пустыми глазами сумеречно-черного цвета, а затем опять отворачивался. Лицо его давно приобрело некий землистый оттенок, что заставляло девушку с каждым днем все сильнее волноваться. Он больше недели не поднимался с кровати, а следовательно был очень голоден, в следствие чего Кэролайн боялась проявить настойчивость, резонно полагая, что поплатится за это собственной жизнью.

Встретившись с ним глазами, девушка невольно испытала шок. Сегодня они были настолько темными, что невозможно было отделить радужную оболочку от белка. Казалось, их затянуло пеленой мрака, без возможности хоть как-то исправить это в дальнейшем. И она не выдержала.

— Что ты с собой творишь? — закричала она, поднимаясь на ноги. — Сколько можно себя истязать? Ты не виноват в произошедшем! Никто не виноват, кроме этого чертового…

Она умолкла, боясь произнести имя китсуна вслух. Все-таки границы ей необходимо было соблюдать, дабы не пожалеть о словах, оборвавших жизнь болтливой юной леди.

— Ты издеваешься над собой, надо мной, над отцом, — продолжила Кэролайн гневную речь, направленную в самое сердце вампира. — Сколько это будет продолжаться? Я не могу добиться от тебя самых простых вещей, ты не позволяешь себе помочь. Александр приходил к тебе уже два раза, но ты даже глазом не моргнул, старательно отворачиваясь от своего отца! Что мне прикажешь делать? Сидеть тут и медленно умирать рядом с тобой? — она шумно втянула в себя воздух, собираясь с силами, и с размаху ударила его по щеке, прекрасно понимая, чем ей это грозит.

Реакция последовала незамедлительно. Едва кровь прилила к тому месту, на который пришлась пощечина, как сильная рука сдавила запястье, а вкрадчивый и зловещий голос прошептал:

— Ты забылась, Кэр. Не делай этого больше.

Руку тут же высвободили и девушка с отчаянием потерла ее. Два небольших синяка стали наливаться кровью буквально на глазах, но она не позволила своему вниманию заостриться на этом факте.

— Что ж, — теперь она по-настоящему разозлилась. Кайлеб снова лежал к ней спиной, напряженно дыша. — Я больше не желаю это терпеть. Ты обещал мне, что никогда тронешь меня даже пальцем.

Она хотела еще что-то добавить, но тут подступили непрошенные слезы, и пришлось спешно бросаться к двери. Вылетев в коридор, она прижалась спиной к стене и закрыла лицо ладонями. Злые слезы хлынули из глаз, выталкивая их горла комок обиды и разочарования. Ее счастье оказалось таким скоротечным, вся эта беззаботность, которую подарил ей вампир, прошла также неожиданно, как появилась. И от осознания данной мысли стало еще больнее.

— Прости его, — обратился к ней через весь коридор красивый мужской баритон. — Он не ведает сейчас, что творит. Вина пожирает его изнутри, с каждым часом все больше затуманивая рассудок. Ты должна быть рядом.

Спокойным шагом к ней приближался Александр. Сейчас он выглядел гораздо лучше, нежели утром, когда им пришлось столкнуться за завтраком. Излишняя бледность ушла, уголки губ слегка приподнялись, изображая на лице его обычную полуулыбку, глаза снова стали сияюще-синими, даже необычные красные вкрапления вновь вернулись на свое прежнее место. Вот только в голосе чувствовалась боль — глубокая, настоящая, бесконечная сердечная травма, которую просто невозможно спрятать от окружающих за столь короткий период времени.