Нам бы день продержаться. Дилогия - Михаил Поляков

  - Я думал, что прям тут убьёт, - промычал Мамед, накручивая американский бинт прямо на рот и нижнюю челюсть, - Как же дышать?

  - Носом, носом дыши и рот закрой, а то и впрямь грохнут, чтоб мы их не тормозили, - а ведь самый лучший выход - положить нас там и вся недолга. Нет, у Тролля были свои соображения на этот счёт. Каждый свой, как бы, недостаток разведчик умело превращал в преимущество. Сторожевик, как тень командора зловеще отсвечивал отраженными бликами в лучах восходящего над землёй континента солнца и не хотел покидать своего места между точкой высадки и открытым морем.

  А, в общем, ничем таким особым наша банда и не отличалась. Разве что вооружением. Вместо, так привычных и распространённых у американцев карабинов М4 и винтовок М16А4, на шеях у пяти членов команды висели НК417 с примкнутыми запасными стволами и подствольниками, очень похожие на знаменитые американские винтовки, но гораздо более надёжные. Нам с Мамедом достались модифицированные карабины М4, у которых был заменён газоотводный и перезаряжающий механизм на более устойчивый к загрязнению. У одного разведчика, основного снайпера, торчал за плечом футляр с крупнокалиберной "бареттой". Другой нёс автоматический гранатомёт с барабаном на шесть гранат. Двое тянули пулемёты. Почти у половины выглядывали дальше плеч уложенные поперёк горловины рюкзака тубусы одноразовых гранатомётов. Связисты несли толстоносые дробовики. У всех виднелись кобуры с пистолетами. У кого на поясе, у кого на бедре, у кого на груди или под мышкой. Различить командира в группе было невозможно. Он ничем не выделялся, если бы не отдал нам свой рейдовый рюкзак. И то он периодически менялся с замом. Ну, так с паршивой овцы хоть килограммом меньше.

  - Ты Серый, теперь его мамка, - указал одному из своих бойцов по-английски Тролль и указал на меня. По-русски они больше между собой не разговаривали, - А ты Рыжий - нянька для Мамеда. И не забудьте им в уши обучалку сунуть. Нам сутки переть по этим отрогам. Пусть язык учат. И гоу, гоу, гоу, - это слово мы с Мамедом выучили наверно быстрее и надёжнее всех остальных. На очередном привале Серый подошёл и проверил мой магазин.

  - Сколько патронов? - спросил разведчик указам на чуть изогнутую коробку, торчащую из приёмника.

  - Двадцать пять, - привыкли мы по двадцать пять снаряжать на заставе. Зато сбоя в подаче никогда не будет и перезаряжать долго не надо, пружина не 'устаёт'. У Серого были свои соображения.

  - Дозаряди, чтоб было двадцать восемь и закрой ствол колпачком, а то у них беда с водой не уходит самотёком. Как сам?

  - Нормально, у нас зимой и похуже было.

  - По-английски сказать можешь? - я изобразил, что то вроде: 'Normally, we have much bad in the winter in the mountains of Turkmenistan! ' - с таким украинским проносом в сторону русских твердых и родных звуков и большими паузами, что Серый скривился в прощающей улыбке. Мол, типа бывает и хуже.

  - Втыкай в ухо и не снимай до следующего привала, - показал рукой на небольшой многофункциональный приборчик, торчащий из моего нагрудного кармашка, от которого тянулись к моей голове провода с маленькими наушниками, болтающимися вокруг шеи. То же самое, с Мамедом вытворял Рыжий. Ни единой секунды при движении нам не давали бесцельно потратить. Что там сунули в эту аудиозапись я так и не понял, толи двадцать пятый звук, а может цифровой код активизации наших мыслительных процессов. Но на вторые сутки я начал превосходно понимать то, о чём говорят между собой разведчики. И даже попытался ляпнуть на своём украинско-русском английском фразу Мамеду. И Равиль меня понял! И ответил!

  - Вэри уэлл, май секонд лефтёнент, сэр! - получил я на своё 'Хау ду ю ду, мистер Мамедов? Ху ар юу, май суперсолджей? ' И выговор у татарина был почти такой же, как у разведчиков. Я обиделся и включил следующую запись, пытаясь повторять мысленно услышанные фразы в уроке с тем выговором, который ставила мне учебная программа.

  На разведчиках и нас не было ничего русского или хоть отдалённо напоминающего Россию. Бойцы Тролля отнеслись к нашей экипировке с такой серьёзностью, что раздели догола, сожгли трусы, майки и носки. Заставили надеть футболки и стандартные трусняки с носками морской пехоты и прочие причандалы указывающие на нашу принадлежность к "Дипартмэнт офф ЮэС Арми". Проверили все вещи, бирки, нашивки, карманы, шевроны. Пояснили, как надо носить и как доставать оружие. Почему патрон в патроннике нежелателен при переходе. Особенности использования американских гранат.

  - Ну, бросать вам мы их не дадим, но устройство аналогичное нашим только форма не привычная, - пояснил Серый, укладывая на место цилиндры и кругляши ручной артиллерии.

  - Одну ЭрЭрку отдай, - это были последние русские слова, которые я услышал из уст Тролля. Он забрал у нас с Равилем один рейдовый рюкзак и тащил его по очереди со своим замом. А второй баул волокли по очереди мы с Мамедом. Ели на ходу.

  - Вот эта хрень - есть всепогодный рацион. Тут мёд, орехи, витамины, сушёное, вяленое и перемолотое мясо, шоколад, и ещё чего всякого много. Что там неважно. Важно, что очень, очень колорийная. Поэтому жуём по ходу и запиваем водой по команде. Ясно? - демонстрировал нам Серый пласты 'высокоенергетичного наноёмкого сала', разбитого на кубики, как рубашка лимонки, - Четыре кубика - один приём пищи. Разжевал запил водой и почти наелся, - интриговал Серый. Рыжий хохотнул.

  - А почему почти? - полюбопытствовал Равиль и потянулся попробовать тёмный кубик из упаковки.

  - А вот попробуешь и узнаешь, - хмыкнул Рыжий, его куратор на марше, - Да не сейчас, а когда командир скажет. Походный порядок разведчиков чем-то походил на наш пограничный дозор при несении службы нарядом вдоль КСП, но был более глубоким, зубастым и манёвренным. Каждый в составе цепочки, как и у нас, имел свою задачу и зону ответственности при движении. Боевые тройки, молча, рассыпались при остановках, охватывая связь и командиров плотным кольцом, выбирали удобные позиции, грамотно маскировались и очень хорошо выявляли любые несостыковки на местности, зазевавшихся животных и птиц. Внутригрупповой связью не пользовались, но держали постоянно включённой.

  - Вы вообще не вякайте ничего, я вам микрофоны отверну и отключу. Пока идёте в центре ядра, - обрадовал нас радист группы, который отвечал за связь и её устойчивость, - сигналы наизусть выучите, тогда подключу, а так нечего эфир своим пыхтением засорять, - мы слышали то щелчки, то постукивания, то клацанья в своих левых наушниках. В правых ушах нам неумолимо и без устали долбили английский неведомые учителя.

  Пост сержанта Теда Бартона из батальона рейнджеров находился посередине между порт Валдиз и ГленРич, по дороге на Голубой Рай в сторону Фэрбэнкса. Тэд командовал целым отделением своего взвода и как всегда честно и добросовестно выполнял приказ. Он был старым служакой, прошел через Ирак, побывал ещё кое-где и считал, что его батальону просто повезло, когда по плану боевой подготовки их отправили проводить учения на Аляску. А потом, от основной части США остались большие ямы, заполненные радиоактивной и мутной водой. Все уже подумали, что всё и пора искать хорошую траншею в вечной мерзлоте для последнего приюта. Издыхать в муках от радиации не очень то и хотелось. Но здесь на Аляске, неожиданно оказалось, что жить можно. Целая сеть подземных городов хорошо углублённых в недра земли раскрыла свои объятия для выживших. Федеральные резервные склады удивляли богатым ассортиментом и объёмами собранного провианта, вещевого имущества и прочего, прочего и прочего. Всё это надо было беречь. И его подразделение оказалось не последним в списке тех, кто обеспечивал безопасность Северного оплота демократии. Правда задача, поставленная отделению, ему не нравилась. Стоять посреди дороги, останавливать редкие автомобили, пропускать ещё более редкие колонны мог бы и простой патруль из МиПо, а не отделение рейнджеров. Но боевое распоряжение надо выполнять, вот только такая служба расхолаживала девять бойцов с двумя пулемётами и семью 'эм шестнадцать а четыре'. Даже из подствольника стрелять по кабарге, подстережённой в засаде, иногда надоедает. Тем более что попасть всё равно не успеешь. Убежит. Чуткая зараза. Рыба приелась. А медведи начали обходить опасную стоянку двуногих охотников стороной, отдав людям, часть своей территории и три шкуры на стены небольшой придорожной гостиницы, где и обитали девять джиай поста. Службу несли просто. Четыре солдата первой группы дежурят одни сутки, а четыре рейнджера второй - следующие сутки. Двадцать четыре часа делили сами в любой последовательности. Первый сержант лишь проверял и следил за тем, чтоб всё на посту было окей. Трасса проходила мимо деревянного финского домика и трёх похожих за ним вместе с кемпингом под палатки, немного дальше от дороги. Летний блокпост состоял из всегда открытого шлагбаума, который легко мог перекрыть всю ширину дороги, и выкатывался по кругу, замыкаясь на стальном швеллере у дальней от огневой точки обочины.