Чародей - Сара Дуглас

Огден, успокаивая, приобнял Азур.

— Успокойся, детка, — шепнул он ей на ухо. — Доверься Аксису.

Повелитель Звезд лучше других оценил песню Оздоровления, которую запел Аксис. В устах сына она обрела необычайную силу. Песня эта чрезвычайно сложна для исполнения: с энергией Звездного Танца справиться почти невозможно. Очень немногим чародеям удавалось ее себе подчинить.

Аксис склонился над Смелым Кречетом. Странная песня: мелодии в ней почти нет, зато много прерывистых ритмичных вздохов, тем не менее она поразила присутствующих своей красотой. Аксис пел и одновременно бережно водил руками по телу поверженного друга. Крови как не бывало.

Велиар с Магаризом в недоумении переглянулись. Они были свидетелями исцеления самого Аксиса, видели, как работает Фарадей, однако в этот раз все было по-другому. Фарадей действовала очень напористо: руки ее глубоко погружались в тело, соединяли порванную плоть и кровеносные сосуды, восстанавливали их. Аксис же действовал очень осторожно. Его руки скользили над телом, и раны тут же затягивались, на коже даже царапины не оставалось. Вот и сейчас замерли на мгновение над разверстым животом, — песня зазвучала с особенной силой, — двинулись дальше… и живот икарийца выглядел так, словно в жизни к нему, кроме разве луча солнца, ничто не прикасалось. Висевшая на сухожилии левая рука через мгновение сделалась такой же здоровой, как и правая.

Аксис взял в ладони лицо друга, и песня подошла к концу.

Смелый Кречет медленно открыл глаза.

— Добро пожаловать домой, — сказал Аксис, и Юла громко всхлипнула. Азур встала возле нее на колени, обняла.

— Тс-с, — прошептала она. О чем сейчас плачет подруга: о Смелом Кречете, о себе или об Отважном Соколе?

Аксис посмотрел на нее.

— Юла.

Юла проглотила слезы.

— Юла, где все остальные? — Аксис три дня назад послал крыло на разведку к Хсингарду и Жервуа.

— Погибли.

Послышались испуганные восклицания.

— Кто напал на вас, Юла? — Аксис заглянул в глаза сестры.

— Грифы, — прошептала она, и далеко внизу мост снова застонал:

— Беда! Беда!

— На нас напали грифы.

Глава сорок первая

РАССКАЗ ЮЛЫ

Смелый Кречет, воскреснув из мертвых, о нападении ничего не помнил. В мозгу его сохранились слабые воспоминания о том, как в разведывательном полете над южным Ихтаром он летел во главе крыла, а дальше — полный провал. Как получилось, что крыло его под Хсингардом было почти полностью уничтожено, не имел ни малейшего представления. Сейчас он стоял в комнате Ривки и отчаянно рылся в памяти: ну хоть какое-нибудь воспоминание, ощущение! Может, этим он помог бы Юле.

Ривка сидела на кровати против Аксиса, держала дочь за руку. Перенеся на своем веку немало испытаний, она убедила себя в том, что Юла будет жить по-другому, спокойно и счастливо. Жизнь, однако, обманула ее ожидания: сначала Юла потеряла любимого, а теперь, истерзанная, лежала на ее кровати. Огромные фиалковые глаза закрыты, дыхание едва заметно. Жить Юла будет и физически оправится, но душе ее нанесен непоправимый удар.

Грифы. Ривка вздрогнула и огляделась. Азур, положив руку на плечо Аксиса, не спускала с Юлы встревоженных глаз. Излечить сестру Аксис был не в силах: вернуть к жизни умирающего мог, а вот воспользоваться энергией Звездного Танца для излечения ран было не в его власти. Потому-то и пригласили икарийскую целительнипу.

Что тогда сказала Юла? Грифы. Что за грифы такие? И почему при упоминании этого слова всполошились все икарийцы? Аксис тронул сестру за руку. Поморщился: рука холодна словно лед.

— Юла, — повторил он. — Пожалуйста, я… мы… хотим поговорить с тобой о том, что случилось.

Юла вздохнула и открыла глаза, глядя поверх голов.

— Ты вернулся, Смелый Кречет. Я так боялась потерять тебя.

— Да мне еще жить и жить, — сконфуженно произнес Смелый Кречет. Юла повернула бледное лицо к брату. Шрам на ее щеке был не меньше, чем у Магариза.

— Спасибо, Аксис, за то, что ты сделал. Мне несколько часов пришлось сопровождать Смелого Кречета домой. Было бы тяжело потерять его в последние минуты.

Аксис отпустил ее руку и погладил сестру по лбу.

— Это ты его спасла, Юла, ты, а не я. Ты доставила его домой.

Глаза Юлы налились слезами. Да разве может кто-нибудь представить, через что она прошла, пока сопровождала Смелого Кречета! Всю дорогу умоляла его не умирать, не сдаваться, махать крыльями, не поддаваться боли и ужасу. И видела, как уходит из него жизнь.

— Поделись же с нами, Юла, — сказал Аксис. — Расскажи о том, что случилось. Поделись своими воспоминаниями.

— В разведке мы находились три дня, — вымолвила наконец Юла и снова закрыла глаза. Силы она черпала из пальцев брата и из материнской руки. — Возвращались домой. Задание выполнили: осмотрели территории, прилагающие к Жервуа. Там скопилось огромное количество скрелингов, десятки, сотни тысяч. Оборона пока не прорвана, но…

— Это потом, — прервал ее Аксис, — расскажи о нападении.

Юла вздохнула.

— Мы облетели проход между Хсингардом и западной частью Уркхартских гор. Скрелингов там обычно не так много, а уж лучников среди них точно нет. Был рассвет… вчера? — Юла запнулась. Не знала, сколько времени она лежит в постели.

Аксис сжал ее руку.

— Да, Юла. Ты прилетела вчера утром.

— Рассвет. Лучшее время дня. И самое опасное. — Сколько раз Аксис говорил им, что рассвет и закат — самое опасное время для полетов. А ему-то откуда это известно?

— Солнечные лучи почти ослепили. Должно быть, заметили нас издалека и, окружив, спустились сверху. Это была стая гриф, хотя поначалу я этого и не поняла. Позднее, когда летела вместе со Смелым Кречетом домой, догадалась, кто они такие.

Азур оглядела присутствующих и удивилась тому, что икарийцы и блюстители вдруг страшно побледнели. Кто такие эти грифы? И почему мост кричал: «Беда! Беда!», когда Юла впервые произнесла это слово?

— Они свалились на нас совершенно неожиданно, — продолжила Юла. Невидящим взглядом она смотрела в потолок, руки безвольно лежали в ладонях Аксиса и Ривки. — Свалились на наши спины. Меня атаковали одной из первых, но мне удалось вывернуться, и грифа от меня отлетел. Другим не повезло. Гриф было не то восемь, не то девять. Другие грифы вцепились… — Голос ее прервался, но она сделала глубокий вдох и продолжила. — Вцепились в спины моих товарищей, обхватили их своими ногами и стали раздирать когтями. Если уж грифа хватает свою добычу, ничто не заставит его ее выпустить. Тех, кто не погиб с самого начала, они атаковали еще раз.