Титановый бардак - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя всего неделю Ирина «забежала в Кремль». Иосиф Виссарионович давно уже заметил, что в Девятом управлении все неформальные взаимоотношения с правительством и партией осуществляют женщины, причем для общения со Сталиным чаще всего они стараются использовать именно Ирину: поскольку Сталин лично старался следить за производством художественных фильмов, всегда причиной встречи можно было обозначить «кино». Тем более, что фильмов, в которых товарищ Лукьянова значилась режиссером, снималось действительно немало. Ну а о чем на самом деле разговаривал он с этой взбалмошной «кинематографисткой» — это уже «было совсем другое дело». Поэтому Ирину — даже если она не записывалась на прием — Иосиф Виссарионович всегда старался принять с минимальным ожиданием в приемной, ведь обычно ее информация оказывалась и важной, и достаточно часто довольно срочной, а она обычно больше чем на пять минут в его кабинете не задерживалась.
Впрочем, в этот раз и особой срочности в ее сообщении не было:
— Иосиф Виссарионович, помните, о чем вы с Анной Федоровной долго говорили? Так вот Валера просил передать, что они получили положительный результат. Сейчас, правда, еще идут пуско-наладочные работы, но где-то через месяц уже будет что вам показать. То есть уже сейчас посмотреть можно, просто пока это выглядит не очень впечатляюще.
— Спасибо, Ирина Алексеевна, я постараюсь приехать и посмотреть на ваши достижения. Вы говорите, где-то через месяц?
— Это не я говорю, а Валера. Но да, не раньше.
— Это все, что вы хотели мне сообщить? Просто сейчас у меня назначено небольшое совещание, люди ждут…
— Уже ухожу. Только у меня один, крошечный буквально, вопросик остался. В стране все же изобилия хлебо-булочных не наблюдается, а некоторые мукомолы занимаются всякой хренью. Есть мнение, что было бы лучше направить таких заниматься именно мукомольным делом. Нетоварищ Тухачевский в силу своей вражеской сущности исключительно рукожопов продвигал чтобы нанести сильнейший вред стране, но, я думаю, это можно быстро исправить. И нужно, причем максимально быстро. А то, боюсь, на самолеты скоро вообще рогатки ставить придется.
— Рогатки? А… ясно. Но… у вас есть предложения, кто сможет вместо упомянутого мельника выполнить поставленные задачи?
— Есть. Там к нему в ОКБ недавно пришел некий Александр Эммануилович… очень перспективный товарищ.
— И у вас уже приказ о его назначении, как я понимаю, готов?
— Нет конечно, какое мы имеем отношение к наркомату вооружений? Только проект приказа, вот он. Ну так я пошла? Не хочу людей задерживать…
Броня крепка и танки наши быстры
Григорий Васильевич домой ехал в настроении очень поганом. Откровенно говоря, он вообще не ожидал, что Ирина Владимировна ему откажет, а потому разочарование его было велико. И тем более велико, что раньше он искренне считал, что Ирина Владимировна восхищена его талантом — а теперь…
С этой странной женщиной он познакомился в далеком уже тридцать пятом, когда она совершенно внезапно приехала к нему на съемочную площадку и предложила попросту выкинуть весь уже отснятый материал:
— Вы, конечно, много уже чего сделали, но сделали плохо. Да послушайте, не дергайтесь: вы сделали плохо не потому что плохо делали, а потому что делали с негодными средствами. И я предлагаю все сделанное забыть как страшный сон и начать все с начала. И да, гоните в шею вашего оператора, я вам другого дам.
Вообще-то эта странная женщина сама сняла уже три фильма, ставших невероятно популярными, но такие её заявления…
— Как вы можете говорить такое, вы же вообще не видели…
— Григорий Васильевич, я же не просто какой-то там режиссер или оператор, я, между прочим, еще и второй заместитель начальника Девятого управления ОГПУ. Особого Девятого управления. Так что насчет «видела-не видела»… В общем так, решать, конечно, вам — но я предлагаю все, что вы сняли, выкинуть и переснять заново, причем на цветную пленку и с качественным звуком.
— А кто нам даст цветную пленку?
— Что за дурацкий вопрос? Я и дам, ведь у нас в СССР кроме как у меня цветной пленки ни у кого нет…
Снято было еще очень немного, так что, хотя и было жалко потерянного времени, жалко было все же не очень. Володя Нильсен, конечно, страшно обиделся, но Григорий Васильевич буквально с первых же дней понял, что уровень съемки не просто вырос, а буквально вознесся на недосягаемую высоту: весь снятый за день материал Ирина Владимировна отправляла самолетом в Боровичи, а на следующее же утро группа просматривала — в цвете и на широком экране! — снятое вчера и решала, что необходимо исправить и что уже сделано достаточно хорошо. Сама Ирина Владимировна в съемочный процесс практически не вмешивалась… разве что поменяла половину сценических костюмов Орловой — ради «правильных цветов» поменяла — и во многих сценах лично «ставила свет», используя привезенные из Боровичей какие-то удивительные лампы. А в эпизоде с танцем на пушке она заставила просто переделать всю декорацию, заявив Любови Петровне:
— Уважаемая, на вашем месте я бы послала режиссера в жопу: вы же просто обгорите нахрен! Вас же снизу он собирается поджаривать на настоящей электроплите! Значит так, эпизод откладываем, стекло заменяем на наполненный водой тепловой фильтр — и вот когда вашу безопасность обеспечим, тогда кадр и отснимем…
Еще она буквально пинками выгнала со съемок Михоэлса, а «Колыбельную» в фильме пели, кроме выбранных Александровым артистов, еще привезенные Ириной Владимировной молоденькая девчонка на корейском и настоящий летчик, певший почему-то на испанском.
Несмотря на кучу подобных задержек фильм получилось снять чуть ли не на два месяца раньше планового срока, а вот со звуком… Ирина Владимировна посмотрела готовый фильм, обозвала кого-то «козлами рукожопыми», забрала смонтированный фильм с собой и через неделю привезла уже готовую прокатную копию с идеальным звуком. А еще она привезла и несколько копий, «кадрированных» (по её выражению) под стандартный экран и с оптическими звуковыми дорожками. И при всем при этом она категорически запретила даже упоминать о своем участии в съемках.
С «Волгой-Волгой» все получилось еще интереснее: Ирина Владимировна на робкую просьбу Александрова даже привезенный сценарий читать не стала, а просто сказала «снимайте, вы лучше знаете что снять хотите — а ко мне не лезьте», опять прикомандировала к нему своего оператора (молодого парня чуть старше двадцати, но успевшего снять «Чапаева» у Васильевых), звукооператора (вредную девицу, которая Любовь Петровну на записи песен «под картинку» буквально тиранила) — и фильм снова бил все рекорды посещаемости в кинотеатрах. А
