Терроризм от Кавказа до Сирии - Игорь Прокопенко

Положение мотострелков с каждой минутой ухудшается. Вдобавок ко всему теперь у них еще подходят к концу патроны. Даже с учетом боеприпасов, собранных у убитых, у каждого бойца набирается от силы по 2–3 магазина. Но натиск боевиков настолько сильный, что через 20 минут у солдат заканчиваются и эти скромные запасы. Они расстреляли все патроны и остались беззащитными, как на ладони, перед противником.

Боевики поливают огнем безоружных мотострелков еще почти полчаса. Достать до их укрытия у бандитов не получается. И тогда они решают устроить бойцам огненный капкан. Вражеский пулеметчик пробивает баки бензовозов, из них за считаные минуты выливаются тонны керосина. Одной трассирующей пули хватает для того, чтобы река из горючего превратилась в стену огня. Она проходит так близко от укрытия мотострелков, что жар пламени обжигает им лица. Но даже не это самое страшное. Смертельная опасность начинает угрожать солдатам, когда огонь достигает машин с зарядами для САУ и фугасными снарядами. Лишь чудом они не детонируют целиком. Однако от одиночных разрывов тяжелые ранения получают еще несколько бойцов… Им начинают делать обезболивающие уколы. Одного тюбика часто не хватало, чтобы унять боль, вкалывали больше — по 2–3 тюбика. Но и это не всем помогало, ребята мучились, кричали.

С начала боя проходит час. Дым от полыхающих бензовозов и взрывов снарядов плотно окутывает ущелье. В нем устанавливается практически нулевая видимость. Стрельба со стороны боевиков затихает. Мотострелки догадываются: скорее всего, банда Хаттаба начинает отходить. Но выбираться из укрытия, не имея возможности вести хотя бы огонь на прикрытие, бойцы не решаются. А подмоги, которую они так ждут, все нет…

Только спустя несколько часов в небе над Ярыш-Марды появляются два вертолета «Ми-24». Сделав несколько кругов над полем боя, они стреляют по горам. Правда, слишком поздно — боевики оттуда уже ушли…

К вечеру на место боестолкновения добираются разведчики 245-го и 324-го полков. Им остается лишь забрать то, что осталось от колонны после бойни — полтора десятка сожженных машин, 72 убитых, 53 раненых и всего 13 выживших.

Позже выяснится невероятное. Оказывается, когда стало известно, что в ущелье российская колонна попала в засаду и разведчики уже собрались было выдвинуться к ней на помощь, командование не позволило покинуть им расположение части. Ослушаться приказа и помочь своим, погибающим под пулями боевиков, разведчики не могли.

Их не отпускали из полка. Начальник штаба не отдавал приказа, чтобы пойти на помощь.

Получается, пока разведчики ждали от командования приказа ударить в тыл противнику, боевики хладнокровно расстреливали колонну мотострелков! Бандитам как будто намеренно позволили это сделать…

Генерал-лейтенант Константин Пуликовский, который в то время командовал российскими войсками на Северном Кавказе, считает: без измены такой трагедии не произошло бы. Мало кто знает, старший сын Пуликовского — Алексей — служил в 245-м полку. 16 апреля 1996 года он был в колонне, которую расстреляли под Ярыш-Марды, и погиб…

Вспоминает Константин Пуликовский, генерал-лейтенант, в 1996 году командующий Объединенной группировкой федеральных сил в Чеченской Республике:

— С Масхадовым, когда мы были на переговорах, это в 1996 году, у нас состоялся такой разговор интересный, было очень жарко, это август месяц.

Я ему говорю, Аслан, какой у тебя пистолет? — «ПСМ», а у тебя? — У меня тоже «ПСМ». Я говорю, дай твой посмотреть, он говорит, а ты дай твой, вот. Одновременно достали, он положил свой, значит, пистолет, я свой, я беру. «ПСМ» — это, так сказать, редкий пистолет, очень. Так. Вот, и их очень мало вообще на вооружении. У меня пистолет выпуска 87-го года. Вот. А у него 93-го, вот. Я посмотрел тогда его, говорю, смотри, он у тебя новенький совсем, где, откуда он у тебя взялся, в 94-м война началась, в 93-м году он выпущен только, вот. Он усмехнулся, говорит, ну откуда-откуда, у вас же. У вас покупаем. И не только покупаем оружие, боеприпасы. Но и покупаем и ваших людей, почему я, я знаю все, что вот у тебя в штабе происходит, через два часа я все знаю.

Может быть, он, конечно, блефовал, я понимаю, в этот момент он так, пальцы веером, показывал, что он такой великий там военачальник, ну, наверное, в его словах какая-то правда есть. Я, ну, и верю и не верю. Но он знал, он действительно знал.

То, что у Хаттаба и его боевиков была четкая информация о маршруте и порядке передвижения колонны 245-го полка, сегодня уже почти не вызывает сомнений. Иначе они просто не успели бы подвезти к месту засады такое неимоверное количество боеприпасов. Позже выяснилась еще одна любопытная деталь: в горах у бандитов было оборудовано 20 огневых позиций по фронту более двух километров! Они были буквально выдолблены в скалах! А значит, точное время прохождения колонны боевикам сообщили даже не за день, а гораздо раньше… Они даже успевали выкопать окопы в скалах, а это требует много работы и много времени.

Мало кто знает, что буквально за несколько дней до прохождения колонны 245-го полка с пути ее следования сняли важный блокпост. Он находился буквально в пятистах метрах от места засады боевиков. Там находились солдаты 324-го полка. И вдруг его убрали — все, ущелье свободно, делай, что хочешь.

Не много ли странных совпадений? Что это: чья-то оплошность? Халатность? Предательство? За прошедшие с момента трагедии 20 лет правда так и не выяснилась. Возможно, когда-нибудь мы ее узнаем. Хотя надежды на это остается с каждым днем все меньше…

Январь 1995 года. Сразу после неудачного новогоднего штурма Грозного, когда боевикам удалось разбить майкопскую и самарскую бригады, убить тысячу с лишним солдат и еще сотню взять в плен, стало понятно, что навести конституционный порядок в Чечне по плану Ельцина, то есть быстро, не получится. Тогда в Генштабе принимают решение: отправить в Грозный морских пехотинцев Балтийского и Северного флотов. В тот момент никто и предположить не мог, что солдатам, которых будут наспех собирать из разных воинских частей, придется вести затяжные кровопролитные бои и что многие из них погибнут.

7 января, прямо на Рождество, батальон 61-й отдельной Киркинесской Краснознаменной бригады морской пехоты Северного флота срочно перебрасывают из Мурманска в Грозный. Задача вновь прибывших — пройти через северные кварталы города и выйти к площади у президентского дворца. Для выполнения приказа батальон делят на несколько групп. Группа, в которой оказался заместитель командира взвода Геннадий Азарычев, должна занять спорткомплекс и училище олимпийского резерва. Уже на следующий день морпехи приступают к выполнению задания. Они продвигаются по улицам города к месту назначения, зачищая боевиков. Но когда до спорткомплекса остается несколько сотен метров, группа попадает в засаду, ее накрывают пулеметные очереди сразу с нескольких сторон. Двигаться вперед больше невозможно. Старшина Азарычев принимает решение в одиночку как можно ближе подойти к позициям боевиков и нанести контрудар по противнику. Под прикрытием сослуживцев он ползет вперед, находит укрытие за подбитым бронетранспортером, после чего ему удается выстрелами из гранатомета ликвидировать две огневые точки, в результате группа продолжает движение и занимает здание училища у спорткомплекса.

Бывалые морпехи в ходе боя чувствовали, откуда огонь ведется сильнее и мощнее. И по звуку могли определить, что стреляет — автомат или пулемет.

Через три дня батальон морских пехотинцев Геннадия Азарычева получает приказ — двигаться к президентскому дворцу и готовиться к штурму. Но в боях за подступы к этому зданию им приходится сражаться буквально за каждый метр. На крышах домов находятся укрепленные позиции боевиков. Чтобы идти дальше, батальону необходимо захватить высотное здание.

Взвод морских пехотинцев отправляется на операцию. 25 человек, среди которых и Геннадий Азарычев, пробираются к цели. По всем данным, впереди нет никого. Но внезапно группа оказывается в плотном кольце боевиков. Взвод накрывает мощным минометным огнем. Попытки нанести контрудар заканчиваются неудачей, приходится отступать.

Есть раненые. Старшему лейтенанту Пупкину осколок попадает чуть ниже поясницы, он не может идти дальше. Старшина Азарычев под шквальным огнем оказывает первую медицинскую помощь пострадавшему, перевязывает сильно кровоточащую рану и тащит на себе офицера в безопасное место, при этом не переставая отстреливаться из автомата. Только потом станет известно, что группу федеральных сил боевики ждали заранее.

Вспоминает Геннадий Азарычев, Герой России:

— В то время радиостанции не шифровались, как во вторую, все, что передавал радист, могли слышать и боевики, так было при выходе на высотку; мы шли на улицу взводом, и мотострелки передали своим, что по такой улице пошел взвод морской пехоты. Нас через 5 минут минами накрыло.