Неженка - Сьюзен Филлипс

Джерри протянул руку, чтобы коснуться Холли Грейс, но прикосновение могло затуманить ее рассудок, и она отдернула свою руку.

— Руки прочь, парень! — Она неплохо прожила эти последние несколько месяцев и не собиралась повторять старых ошибок, она уже не так молода, чтобы дважды в год умирать от мук разбитого сердца.

— Неужели ты не считаешь, что разлука была достаточно долгой? — спросил Джерри. — Я скучаю по тебе!

Она бросила на его холодный взгляд:

— А в чем дело? Сейчас тебе уже не удается попасть на телевидение, ты уже не представляешь прежней важности? — Ей раньше нравилось, как вьются его кудри на шее. Она вспомнила, какие они мягкие, шелковые, как раньше наматывала их на свои пальцы, прикасалась к ним губами.

— Не надо опять об этом, Холли Грейс!

— После того как мы расстались, уже никто не дает тебе толкнуть речь в вечерних новостях? — едко сказала она. — Ты извлек из нашего романа все, что можно, не так ли? Пока я как дура грезила тобой, ты рассылал свои пресс-релизы!

— Ты начинаешь меня доставать. Я люблю тебя, Холли Грейс.

Люблю, как никогда еще не любил. У нас было много хорошего.

Опять он за старое, опять разбивает ее сердце.

— Единственное, что было между нами хорошего, — это секс, — яростно бросила она.

— У нас было нечто гораздо большее, чем секс!

— Например? Друзья твои мне не нравились, и уж тем более мне не нравилась вся эта твоя политика. Кроме того, ты же знаешь, я терпеть не могу евреев!

Джерри тяжело вздохнул и плюхнулся на кушетку.

— О Боже, опять ты за старое!

— Я — убежденная антисемитка. Это так, Джерри! Я из Техаса. Я ненавижу евреев, ненавижу черных и считаю, что всех гомиков надо засадить в тюрягу. И какое же меня ждет будущее с таким либералом-леваком, как ты?

— Ты не ненавидишь евреев, — рассудительно сказал Джерри словно разговаривал с ребенком. — И три года назад ты подписала петицию в защиту прав сексуальных меньшинств, опубликованную во всех газетах Нью-Йорка, а еще через год после этого у тебя был шумный роман с неким широкоплечим защитником из «Питтсбург Стилерс».

— Но у него очень светлая кожа, — возразила Холли Грейс, — и он всегда голосовал за республиканцев!

Джерри медленно поднялся с кушетки, на лице — и озабоченность, и нежность.

— Послушай, прелесть моя, я не могу бросить политику — даже для тебя. Я знаю, ты не одобряешь наше мировоззрение, но…

— Люди вроде тебя чертовски лицемерны, — фыркнула Холли Грейс. — На каждого не согласного с вашими методами вы смотрите как на поджигателя войны. А знаешь, парень, у меня для тебя есть новость. Ни один человек в здравом уме и трезвой памяти не желал бы жить с ядерным оружием, но не каждый думает, что было бы великолепно выбросить наши ракеты в то время, когда Советы продолжают сидеть на горах оружия!

— Неужели ты думаешь, что Советы…

— Не желаю тебя слушать! — Она схватила свою сумочку и позвала Тедди. Как прав был Далли, говоря, что за деньги нельзя купить счастье! Ей было тридцать семь лет, и она нуждалась в родном гнезде. Ей нужен был ребенок, пока она была еще способна родить, и ей нужен был муж, который любил бы ее, а не ту известность, которую она ему приносит.

— Ну пожалуйста, Холли Грейс…

— Да пошел ты…

— Черт подери!

Джерри схватил и обнял ее. Это было не столько поцелуем, сколько средством отвлечь себя от желания встряхнуть ее. Роста они были одинакового, но Холли Грейс тренировалась с гантелями, поэтому Джерри пришлось приложить значительные усилия, чтобы прижать ее руки к бокам. В конце концов она прекратила борьбу, и ему удалось сделать ртом так, как он хотел и как нравилось ей. Губы ее наконец раскрылись, и он просунул между ними свой язык.

— Ну давай, прелесть моя, — прошептал он. — Верни мне любовь!

Она так и сделала, но всего лишь на мгновение, пока не осознала, что происходит. Только Джерри почувствовал, что она напряглась, сразу же скользнул ртом к ее шее и сильно поцеловал взасос.

— Опять ты это сделал! — вскрикнула она, вывернувшись из его объятий и схватившись за шею.

Он нарочно оставил на ней свою отметину и не извинился.

— Я хочу, чтобы каждый раз, глядя на эту метку, ты вспоминала, что отказалась от самого лучшего, что когда-либо случалось с каждым из нас!

Холли Грейс бросила на него яростный взгляд и засуетилась возле Тедди, который только что вместе с Наоми вошел в комнату.

— Бери куртку и прощайся с Наоми!

— Но Холли Грейс… — запротестовал было Тедди.

— Быстро! — Она набросила на него куртку, схватила свое пальто, и, не оглядываясь, оба понеслись к дверям.

Когда они исчезли, Джерри начал с притворным любопытством изучать металлическую статуэтку на камине, чтобы не видеть неодобрения в глазах сестры. Хотя ему и исполнилось сорок два года, во взаимоотношениях с женщинами он не проявлял достаточной взрослости. Джерри предпочитал женщин, которые относятся к нему по-матерински, соглашаются с его мнениями, убирают в его квартире. Он никак не мог приспособиться к колючей техасской красавице, которая могла его перепить в любой день недели и которая рассмеялась бы ему в лицо, попроси он ее кое-что постирать. Он любил ее так сильно, что, выходя вместе с ней из дома, ощущал как бы частью себя. Так что же ему делать? Нельзя отрицать, что он воспользовался той шумной известностью, которую приобрел их роман. Это получилось инстинктивно. В последние несколько лет и печать, и телевидение игнорировали все его усилия привлечь внимание к делу его жизни, а отворачиваться от средств массовой информации было не в его характере. И как она не может понять, что все это не имеет никакого отношения к его любви: он просто, как всегда, пользуется подвернувшимися ему возможностями.

Мимо прошла сестра, и он опять наклонился и обратился к ее животу:

— С тобой говорит дядя Джерри. Если ты мальчик, то береги свои яйца: в мире миллионы женщин, которые только и ждут, чтобы их отхватить!

— Не шути так, Джерри, — сказала Наоми, грузно спускаясь в одно из кресел.

Он скривил губы:

— А почему? Хоть ты признай, что вся эта история с Холли Грейс чертовски смешна.

— А ты действительно нескладеха, — ответила Наоми.

— Если у человека отсутствует здравый смысл, спорить с ним невозможно, — с жаром парировал он. — Она знает, что я ее люблю, и ей чертовски хорошо известно, что не из-за ее известности.

— Ей нужен ребенок, Джерри, — сказала Наоми.

Он напрягся:

— Она только думает, что хочет ребенка.

— Какой же ты дурак, Джерри. Встречаясь друг с другом, вы только и делаете, что обсуждаете ваши политические разногласия и кто кого использует. А я хочу, чтобы хоть один из вас признал основную причину, почему вы не можете жить вместе: она отчаянно хочет иметь ребенка, а ты все еще недостаточно взрослый, чтобы стать отцом!