Тайны Космоса - Игорь Прокопенко

Вскоре выяснилось, что вирус лихорадки Эбола обладает интересной особенностью. О ней мне рассказал Вадим Покровский, академик РАМН, руководитель ФНМЦ «СПИД»: «Вирулентность вирусов этой группы – Марбург, Эбола – ослабевает по мере перехода от одного человека к другому. То есть, как правило, эпидемия затухает уже на третьей-четвертой генерации пациентов. И каждое второе поколение пациентов, то есть следующий человек, который заразился, заболевает в более легкой форме».

А ведь именно такими свойствами должно обладать биологическое оружие нового поколения! Поразив живую силу противника, эпидемия заканчивается сама по себе, иначе вирус может поразить и того, кто применил его в качестве оружия.

Впервые производство и испытание биологического оружия было налажено в Японии в годы Второй мировой войны. В одном из поселков оккупированного японскими войсками Китая был создан печально известный «Отряд 731» под руководством генерал-лейтенанта Сиро Исии.

В секретных лабораториях отряда на военнопленных испытывалось биологическое оружие. Уже в 1942 году японцами была проведена боевая операция. Насекомые, зараженные вирусами самых тяжелых болезней, сбрасывались с самолетов. Результат – сотни, тысячи погибших без единого выстрела.

Рассказывает Виктор Марков, полковник медицинской службы: «Применение японцами биологического оружия – единственный документально доказанный и официально признанный факт такого использования. Международный судебный процесс в Хабаровске объявил членов «Отряда 731» военными преступниками, а биологическое оружие было запрещено международной конвенцией еще в 1925 году».

Но странности начинаются почти сразу после войны. Уже в 1947 году командующему американскими войсками в Японии генералу Макартуру Госдепартамент США направляет секретный документ. В нем указывается исключительная важность японских материалов по применению биологического оружия.

Именно в это время результаты опытов по биологическому оружию попадают в уже известный нам биологический центр Форт-Детрик в штате Мэриленд. Так начинается новая страница в истории биологического оружия.

1952 год. Корея. Бомбы, сброшенные с американских самолетов, представляют собой капсулы для насекомых, инфицированных опасными болезнями. Они расползаются по большой территории, заражая домашний скот, население, все живое. Соединенные Штаты Америки отказываются признавать факт применения биологического оружия. Но сбитый в небе Кореи американский летчик делает заявление о том, что биологическое оружие действительно применяется в этой войне.

И еще одно. Есть свидетельство того, что в создании американского биологического оружия значительную роль сыграл тот самый военный преступник, японский генерал Сиро Исии, тайно вывезенный в США. Разработка биологического оружия по своей значимости в эпоху холодной войны становится в один ряд с атомной и нейтронной бомбой. Хранилища биологического оружия переполняются все новыми видами боеприпасов со смертельной начинкой.

Но если эти хранилища и лаборатории представляют государственную тайну, то меры, направленные на защиту от биологического оружия, напротив, широко рекламируют. Создаются вакцины против наиболее опасных вирусов. США и Советской Союз соревнуются в масштабах этой работы.

Рассказывает Виктор Михайлов, доктор медицинских наук: «Многие годы американцы не упускают случая обвинить Советский Союз в том, что он создает собственное биологическое оружие. Однако, в отличие от США, свидетельств применения биологического оружия Советским Союзом нет».

Между тем уже в 1970 – 1980-е годы становится известно о том, что США применяли биологическое оружие на Кубе и в Сальвадоре.

В 1975 году в эпицентре вспышки вируса лихорадки Эбола американцы оказались первыми и практически никого туда уже не допустили. Об этом мне рассказал Александр Малахай: «К сожалению, это констатировали и немецкие, и английские коллеги. Хотя эта вспышка представляла угрозу для всего мира. Американцы не пригласили с собой никого, за исключением нескольких французских и шведских ученых. А специалистов из Великобритании и Германии, я уже не говорю о России, почему-то в данном случае проигнорировали».

Данные, которые американские ученые получили в зоне эпидемии, тотчас были засекречены. Результаты исследований до сих пор неизвестны.

Факт остается фактом. За 10 лет исследований американцы так и не смогли разгадать тайну вируса Эбола. Они не сумели найти противоядие. Однако в Советском Союзе ученые тоже пытались ответить на этот жизненно важный для человечества вопрос. Исследования проводились на базе Вирусологического центра Министерства обороны.

После долгих уговоров мне удалось попасть в этот Вирусологический центр. То, что здесь удалось увидеть, здорово напоминает сюжет из фантастического триллера. Здесь работают с вирусом лихорадки Эбола. Как и все, вначале я должен был надеть специальный костюм. Он полностью исключает контакт с внешней средой и очень похож на скафандр. Пока я одевался, ответственный сотрудник объяснял мне, что в принципе этот костюм гарантирует полную безопасность. Но на душе у меня все равно было жутковато.

Из пропускника я отправился в ту часть лаборатории, которую биологи коротко называют «зона». В герметичном боксе, при строго выверенном температурном режиме, под особой защитой хранится святая святых Вирусологического центра – национальная коллекция вирусов первой группы патогенности. «Первая группа» означает – самые опасные.

Александр Малахай рассказал мне о задачах, стоящих перед его коллективом: «Мы работаем с геморрагическими лихорадками, которые относятся к первой группе патогенности. Это возбудители лихорадки Марбург, Эболы, Ласса, боливийской геморрагической лихорадки. Несмотря на то что они являются эндемичными относительно нашей страны, возможность завоза их сюда все-таки существует. Хотел бы сказать, почему мы с ними работаем. Потому что они, в общем-то, входят в перечень агентов, которые могут быть использованы в неблаговидных целях».

Лабораторные животные – главный инструмент исследований. Установлено, что вирусу Эбола подвержен не только человек, но и некоторые виды крыс и обезьян. До сих пор ученые не пришли к единому мнению – что это, вещество или организм? Непонятно и происхождение этого таинственного вируса. Именно поэтому здесь работают с настоящим, реальным возбудителем. Имитация, теоретические изыскания – все это остается там, за пределами «зоны». Здесь все по-настоящему. И вирус, и опасность, и смерть подопытных животных.

Задача исследователей сложна, и объясняется это тем, что вирус лихорадки Эбола вобрал в себя все самые зловещие признаки наиболее опасных болезней. Он способен передаваться с легкостью обычного гриппа – а значит, защиты от него практически нет. Нет и способа убить вирус. Он невосприимчив к любым формам воздействия. А самое главное – лихорадка Эбола буквально съедает изнутри любой живой организм в течение двух недель. Именно поэтому задача, поставленная перед исследователями Вирусологического центра, без преувеличения, имела мировое значение.

Доказательством этого является случай, который едва не обернулся для нашей страны трагедией.

О том, что произошло на территории России несколько лет назад, знал только самый узкий круг специалистов и руководителей государства. Ситуация оказалась в высшей степени неожиданной.

На территории нашей страны, в Старом Осколе, внезапно появился гражданин Российской Федерации, прибывший из республики Заир, с острым лихорадочным заболеванием.

Вначале на гражданина, который обратился в местную больницу, не обратили внимания. Головная боль, высокая температура, ломота в суставах. В общем, ничего необычного. После осмотра его положили в общую палату. Однако больному становилось все хуже. Появились новые, неизвестные симптомы. Страшная догадка возникла только после того, как изумленные врачи узнали, что их пациент – летчик, работает по контракту в Африке, а несколько дней назад прилетел в родной Старый Оскол в отпуск из Заира. Это был май 1995 года – третья по счету эпидемия вируса лихорадки Эбола.

Симптомы болезни оказались идентичными симптомам лихорадки Эбола. По тревоге были подняты врачи-эпидемиологи, специалисты вирусологического центра. К счастью, у летчика из Заира оказалась экзотическая форма африканской малярии. Страшная опасность прошла мимо, лишь обдав смертельным дыханием сотни людей за тысячи километров от Африки.

«Если бы это оказалась действительно лихорадка Эбола, – говорит Виктор Михайлов, – то последствия могли бы быть очень серьезные. Потому что здесь играют очень большую роль своевременно принятые меры по изоляции таких больных и по их ведению. Для этого требуется больница со специальным оборудованием. Если бы подтвердился первоначальный диагноз, все – персонал больницы и пациенты, посетители больницы, а это значит добрая половина Старого Оскола – оказались бы жертвой вируса-убийцы. Такая опасность была абсолютно реальна тогда, в 1995 году, существует она и сейчас».