Сердце Тайрьяры - Наталия Московских

Я прерывисто вздохнул. Этот человек запугал мою мать, разрушил всю ее жизнь, убил отца Кастера, чего он еще от нее ожидал? Любви и понимания? У нее не было никого, кроме нас с братом. И то, Кастер был больше предан Орссу и наместнику, чем ей.

- Ты убил ее, потому что так и не сумел подчинить? - с усмешкой спросил я, и впервые, обернувшись, Виктор обжег меня глазами так, что я почти физически ощутил это. Тьма внутри него угрожающе шевельнулась, и глаза сделались совсем темными, как непроглядная орсская ночь.

- Нет, - холодно отрезал он, - не поэтому. Литиция постоянно пыталась настроить против меня детей. И, к моему глубочайшему сожалению, ее влияние на тебя было слишком сильным. Она не хотела признавать правду о своем ложном боге, не хотела слышать об Онкоде и его истории, не хотела даже попытаться понять, что такое Арда. Для нее я и все, что я делал, было чудовищным и отвратительным. И это же она пыталась внушить тебе. В какой-то момент ее влияние стало слишком сильным, и тогда...

- И тогда пришло время забыть о чувствах? - хмыкнул я. Наместник резко обернулся, и густая тьма окутала его.

- Дай мне закончить, декс тебя забери! - выкрикнул он, и голос его был похож на громовой раскат. Глаза почернели, темное облако шлейфом встало за спиной. Я отступил на шаг, не ожидая такой реакции, и приготовился отразить магический удар, надеясь, что у меня хватит сил одолеть наместника.

Однако приступ гнева схлынул так же быстро, как накатил. Виктор сжал кулак, усмиряя тьму внутри себя, опустил глаза и покачал головой.

- Перебивать невежливо, - усмехнулся он. Мои губы сжались в тонкую линию.

- Извини, - бросил я на ходу, чувствуя, что сердце до сих пор бешено колотится.

Некоторое время Виктор поднимался молча. Мы вышли в новый серый коридор. В окна бил холодный ветер, и я неуютно поежился.

- Ты не продолжишь рассказ?

Виктор недовольно поморщился и вздохнул.

- Будь моя воля, я бы и не начинал его. Но ты должен знать.

- Мои комментарии были неуместны, - качнул головой я, - и я о них сожалею.

Наместник криво ухмыльнулся, отметив мои слова, но оставив их без ответа. Вместо того он продолжил рассказывать.

- Чем старше ты становился, тем больше походил характером на мать. Ты был подростком, который не мог решить, что важнее: мнение Литиции или долг стража. Твоя мать знала об этом и всячески пыталась склонить тебя на свою сторону. Веришь ты или нет, но я любил ее и не хотел вести войну за тебя, но ты был нужен Орссу, и у меня не оставалось выбора. В какой-то момент это противостояние стало слишком меня злить, и тогда темная кровь показала себя.

Что-то вновь заставило меня поежиться, и на этот раз к холоду это не имело никакого отношения. В словах Виктора не было лжи, я это знал. Нечто в глубине моей памяти откликнулось и подтвердило это, предупредив: наместник прав, Филисити с тобой опасно, и сейчас ты поймешь, почему.

- Ты хорошо владеешь магией, сын, - в улыбке Виктора не было ни намека на веселье, - но наступит момент, если такого до сих пор не случалось, когда магия возьмет верх над тобой. Человеческую злость, подкрепленную темной кровью, невозможно взять под контроль, выплеск силы будет неизбежен. Если ты не причинишь объекту своей злости вреда с помощью магии, ты причинишь его физически и не станешь самим собой, пока этого не случится.

Я скрипнул зубами, невольно вспоминая дорогу к берегу Тайрьяры. Тогда мне пришлось признать, что иногда темная кровь берет надо мной верх...

- Вижу по твоим глазам, что тебе знакомо то, о чем я говорю, - усмехнулся Виктор, - такое с тобой прежде случалось?

Я опустил глаза. Мы миновали длинный коридор и начали подниматься по узкой винтовой лестнице.

- Я выжег туман Тайрьяры в лесу с помощью магии и случайно обжег Филисити руку. Но это было...

-... только начало, сын, - серьезно сказал наместник, внушительно посмотрев мне в глаза, - ты обладаешь огромной силой, и рано или поздно она перевернет твои чувства и эмоции с ног на голову. Ты будешь приходить в ярость от малейшего неповиновения...

Слова его вновь заставили меня вздрогнуть. Мне на ум невольно пришел Саммель Госси, отряд которого напал на нас в лесу. Помню, тогда даже Ольциг и Филисити были шокированы тем, как я разговаривал с ним. Я действительно был готов убить Саммеля за малейшее неповиновение.

- Вижу, такое с тобой тоже уже происходило, - лорд Фэлл опустил глаза.

- Вспышки ярости бывают у всех, - покачал головой я.

- Все верно, - согласился Виктор, - и некоторые из них вполне можно контролировать. Но не те, которые подпитываются темной магией. Поверь, я знаю, о чем говорю. В одном из этих приступов ярости я искалечил твою мать.

Моя рука снова непроизвольно сжалась. В Царстве Смерти, куда я отправился, чтобы вернуть к жизни Роанара, я встретил Литицию. Она не могла разговаривать со мной, потому что у нее не было языка...

- Эту ярость даже нельзя назвать вспышкой. Она холодна, как лед. У тебя не встает перед глазами красная пелена гнева, ты совершенно ясно осознаешь, что делаешь. И при всем этом знаешь, что прав. Ты можешь сотворить что угодно в этот момент.

Я опустил взгляд. Убивая Саммеля Госси или вызывая дексов разделаться с людьми лорда Тюрена на берегу Тайрьряры, я действовал именно так, как говорит Виктор.

- Ты испытывал нечто подобное, - хмыкнул наместник, и это не было вопросом, - я ни с чем не спутаю этот взгляд, Райдер. Не обманывай себя, считая, что ты всегда сумеешь контролировать свою силу. Это не так. В ту ночь, когда я убил твою мать и чуть не убил тебя, была очередная вспышка гнева. Поверь мне, сынок, - Виктор покачал головой, - это не удержать.

Я тяжело вздохнул и невесело усмехнулся собственной мысли.

- Так ты солгал? Когда сказал, что не сожалеешь о том, что сделал.

Виктор прищурился и качнул головой.

- А ты разве сожалеешь о том, что сделал? Взять хотя бы призыв дексов для расправы с людьми Тюрена. Не думаю, что твои друзья одобрили это твое действие, но в твоих глазах я сожаления не вижу.

Я задумчиво нахмурился и повел плечами.

- Это ведь совсем другое. Здесь шла речь о матери твоего ребенка, Виктор! И о твоем сыне.

- Это я и пытаюсь тебе объяснить, - смиренно кивнул наместник, - когда тебя направляет Perrian Numjette, нет никакой разницы. Впрочем, если ты не внемлешь моим словам, рано или поздно сам в этом убедишься. Мой долг - лишь предостеречь тебя.

Винтовая лестница закончилась, и мы оказались на небольшой смотровой площадке, напоминающей ту, на которую я поднимался в Таире в храме Онкода.

- Воистину, прекрасный солнечный день, - улыбнулся наместник и указал на улицу в сторону.