Полное собрание стихотворений и поэм. Том II - Эдуард Вениаминович Лимонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь мы видим две тетради (четвёртую и пятую), объединённые в одну.
На внутренней стороне обложки четвёртой тетради Лимоновым написано от руки:
Генц
Бекеш
Бушман
Адрес
Маят
Гаваев
Мерцалов
Старухин
Вермель
Жадан
На внутренней стороне задней обложки от руки написаны Лимоновым следующие фразы: «Когда не подчиняют себя сюжету, тогда и гадость, тогда и риторика.
Вгонять себя в схему, в сюжет — только благо.
Задание — это благо.
Старые поэты писали по заданию себе, и потому мы удивляемся их точности. Вот почему они конкретны. Отдалённость образов — это нехорошо.
Необычность образов метафизическая — это прекрасно.
Конкретность — главная линия. Неясность, туманность — недостаток. Всегда описывается обстановка и все действия по прямой линии. Только что-то какие-то предметы ярче, а что-то пожиже.
Лжемудрости получаются из пустоты, когда есть только форма — вот тогда лжемудрости. Долой их.
Писать чётко.
Украшательство — плохо.
Отвлечённые образы — плохо. В каждом стихотворении только я — плохо».
«Четвёртая и пятая тетради» содержат 20 зачёркнутых, оконченных и неоконченных стихотворений Лимонова, а также неоконченную поэму «Пузырёк», которую мы приводим здесь.
ПУЗЫРЁК (поэма)
Порою тихою ночною
когда заснуло всё подряд
и развлекаясь тишиною
лишь только некоторые не спят.
Вот в это время и случился
со мной печальный анекдот,
Которым я потом пленился,
и он теперь со мной живёт.
Я буду умирать когда-то
и, собираясь умирать,
я вспомню мамочку и брата,
с которыми шагал гулять.
А осень, это была осень
деревья сыпали листву
специально, будто кто-то просит
валили валом на траву
Трава сама уж погибла,
на ней набросано ещё
куски газет, зачем-то иглы
и лужи медленные сплошь.
Бежала рядом моя тень,
сливаясь с родственной порою
и был прекрасный яркий день
но были тучи над горою.
Немного лет мне — лишь пятнадцать
Пишу стихи, хожу гулять
по алгебре мне надо заниматься
и повторить, и почитать…
Кроме того, в «Четвёртой и пятой тетрадях» размещены три незачёркнутых, но, судя по всему, неоконченных стихотворения, которые мы приводим здесь.
* * *
Ваша волна ни по что
Ваше стекло не для Вас
Чьих-то отдельных волос
Вам я напас.
* * *
28 или 29 сент.
Пусто в овраге нет никого
Нет никого и совсем черно
В жёлтом ручье плывёт доска
Праздник прошёл, засыпать пора.
Я в свои пуговицы нагляжусь,
да и крупою своей накормлюсь,
и я поеду на пруд с мешком
ночью за водорослью и тростником.
Там я сниму калошу свою
шляпку свою, положу свой зонт,
жилет, из-под горла романский бант
я отвяжу и отложу
Порции рыб средь воды шелестят
мокры деревья над нею кишат
красный на то и козловский свет
* * *
Предназначен я для жизни вот какой
Близко моря мне служить рабочим
Комнату снимать у бабушки седой
со французским языком, шкафо́м и прочим
И тепло своею кожей принимать
за все тридцать три столетья
Ручкой ученической писать
на окне и на столе в отрепьях
и растенья очень обожать, и хо́лмы
жизни, без них бедных не иметь
Каждый день записывать число
купаясь в море, заболеть.
Также в «Четвёртой и пятой тетрадях» есть несколько прозаических отрывков, которые не помещены нами в основной раздел, как не имеющие самостоятельной ценности, мы приводим их здесь.
* * *
«Дело было давнее. Он был начальник в своём доме. Нет, не в своём доме, а в нанятом комнатном помещении многих лет и жил, как хотел, и жил один и вообще-то вначале он жил с женой. Я его тогда знал и помнил, и был он тогда двадцати так шести, что ли, лет».
* * *
«Какие-то эдакие большие и небольшие площади, на которых ходили и бесновались голые мужики и говорили даже не на своём, а на каком-то спутанном языке, даже не иностранно определённом, а что ли неизвестно каком. Описывать эти площади и что на них происходит».
* * *
«Поэзия без изюминки, таинственности не черта, не стоит не туману — в моей конкретной поэзии его быть не должно. А вот таинственность, некую необщность, странность персонажей и событий надо поддерживать.
Очень странным со стороны Василь Петровича было то, что в целые два часа ночи он так и не лёг спать. Но до чего это довело.
Была немецкая страна
С колоннами и в гуще леса
Осталось вовсе никого
и только птицы поднебеса».
«Под правым боком — лес лежал…»
Стихотворение датируется 5 сентября. Имеется в виду: 1968 года, как и далее.
«Маша»
«Она всегда иногда раньше заводилась истерически хохотала и переводила немецких поэтов. Например, Кляйста». Генрих фон Клейст (1777–1811) — немецкий драматург, поэт и прозаик.
«Бумаги варёные…»
Стихотворение датируется 30 сентября.
«Стоит человеку…»
«Мои глаза раздражились от цвета голубого от обширности небесного предмета, т. е. воздуха и от его голубого цвета. Но кто сказал да. Кто сказал нравится. Кто отдал команду смеяться. Глаза ведь они только раздражились. И всё. Считаю, что внутри меня какой-то аппаратик зарегистрировал это раздражение». Эту идею много позже Эдуард Лимонов разовьёт до того, что мы по сути своей биороботы. Это отразится в стихотворении «Мы — биороботы…» из сборника «Мальчик, беги!» (том IV): «Мы — биороботы. И то, что мы восстали, / Построили орудия из стали, — / лишь доказательства, что коды ДНК / нам набирала умная рука». Подробней об этом читайте в книге «Illuminationes» (2012): «Человека сделали, создали при помощи неких технологий (к которым и человечество стремительно приближается), близких к технологиям клонирования, некие сверхсущества. Описания создания человека в Книге Бытия (глава 2) и в Коране (сура XXIII) суть достоверные воспоминания о создании биороботов сверхсуществами. Да-да, мы биороботы. Мы были бы разновидностью животных, если бы не наш разум. Разум мы украли сами».
«Я потом, когда стану любезней…»
Стихотворение датируется 13 декабря.
«Я
