Сборник "В огне" - Василий Головачев

— Я вас не разбудила? — с понимающей улыбкой проговорила поздняя или, скорее, уже ранняя — шел шестой час утра — гостья. — Прошу прощения. Я знаю, что Ромашин у вас, и хотела бы с ним поговорить.

— Это невозможно, — опомнился Хасид.

— Почему? — подняла крутые, двойных линий, брови Алевтина.

— Он не в состоянии разговаривать.

— Что-нибудь случилось? Или он… не один?

— Он один, но сильно переутомлен.

— Проводите меня, пожалуйста, к нему.

Хасид хотел ответить резким «прошу вас уйти», но отказать женщине не смог, молча посторонился и провел ее в комнату Кузьмы.

— Что с ним? — наклонилась Аля над лежащим навзничь мужем.

— Он в шоке, — нехотя, после паузы ответил Хасид. — Перегрузил мозг. Я вызвал медиков.

— Он работал с инком?

— Да.

— Зачем ему понадобилось загонять себя до такого состояния? Что за проблему вы ему подсунули?

— Мы ничего не подсовывали, — сухо сказал Хасид, начиная жалеть, что уступил жене Кузьмы. Странная ее уверенность в том, что муж решал «подсунутую» службой безопасности проблему, его насторожила.

— Я могу вызвать знакомого врача.

— Не надо, сейчас приедет «Скорая».

Однако Ромашин пришел в себя до появления «Скорой помощи». Зашевелился, пытаясь протереть слезящиеся глаза и разглядеть склонившееся над ним лицо.

— Катя, ты?..

— Это твоя жена Аля, — поспешил ответить Хасид, испытывая неловкость и досаду на себя из-за создавшегося положения.

Кузьма перестал шевелиться, закрыл глаза.

— Зачем она пришла?

Алевтина выпрямилась, надменно смерила мужа взглядом, повернулась к смущенному безопаснику:

— Кто такая Катя?

— Моя знакомая, — ответил Хасид, почти не кривя душой. — Мы были в гостях у ее родственника.

Алевтина закусила губку в светящейся помаде и, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты.

Кузьма открыл глаза.

— Зачем ты ее впустил?

— Так получилось, извини.

— Что ей было нужно?

— Она не сказала.

— Как она меня нашла?

— Я сам задаю себе этот вопрос, — пробурчал Хасид, в самом деле встревоженный появлением ранней гостьи. — Почему ты не предупредил, что будешь работать со Стратегом в режиме «один-на-один»?

— Не хотел тебя волновать, — слабо улыбнулся Кузьма, ощущая возвращение сил. — Зато я, кажется, решил проблему.

— Да ну?! — не поверил Хасид.

— Можно приступать к созданию модели «паньтао» и экспериментам с «зеркалами».

— Ты гений!

— Я тоже так думаю, — скромно потупился Кузьма, подставляя ладонь.

Хасид хлопнул ладонью о ладонь друга и от избытка чувств обнял его. В таком виде их и застала Екатерина, вошедшая в комнату без стука.

— Извините, что я без приглашения, но дверь была не заперта, я услышала ваши голоса…

Хасид посмотрел на замершего Кузьму, глаза которого были полны радости, недоверия, тревоги и надежды, и попятился к двери, пробормотав:

— Ну, вы тут поговорите, а я встречу «скорую» и приготовлю кофе…

Дверь закрылась за ним. Хасид постоял немного, прислушиваясь к тишине дома, улыбнулся и поспешил на женскую половину, где располагался хозблок. Оттуда он дал отбой «Скорой помощи», которая была уже не нужна. Катя в данном случае была лучшим лечащим врачом.

Глава 7

ЧУЖИЕ В СИСТЕМЕ

Гигантское «полено» мантоптеров оживить не удалось. Ни одна его система не работала, в том числе — главный управляющий компьютер. Все, чего удалось добиться специалистам службы безопасности УАСС, это понять принцип компоновки корабля и законы управления им. Первоначальный вывод, что космолет представляет собой единый квазиживой организм или одну «супермолекулу», оказался неверен. Корабль мантоптеров состоял из пяти модульных систем разного назначения, каждая из которых управлялась из своего центра, а главный компьютер лишь координировал модули и служил для одной цели — организации собственно полета.

Таким образом, чужак представлял собой автономную консолидацию пятого уровня, способную не только служить транспортной системой, но и выполнять роль колонии в космосе, а также крупного инженерно-технического комплекса, решающего множество функционально независимых задач. Недаром исследователи корабля обнаружили именно пять центров управления, один из которых, как удалось выяснить, служил для его защиты.

Кроме того, люди обнаружили огромный центральный отсек, представляющий собой ландшафтную зону, и множество линзовидных отсеков по периферии этой зоны, образующих жилую зону корабля, в данный момент пустующую. В результате усилий исследователей удалось установить, что корабль мог нести в себе до сотни тысяч живых существ, предоставляя им все удобства для сносного существования в течение длительного времени. И тем не менее им управляла всего лишь пятерка мантоптеров, что, несомненно, являлось расточительной и нерациональной роскошью с точки зрения использования такого гиганта в качестве транспортного средства. Подобные рассуждения и заставляли контрразведчиков выяснять причины появления корабля в Солнечной системе и загадочной гибели его экипажа.

Германа эта проблема особенно не волновала, вектор его интересов лежал несколько в иной плоскости, но он пообещал Юэмей Синь решить проблему и работал по двадцать часов в сутки, пытаясь разобраться в языке и в психике мантоптеров, общавшихся, судя по всему, с помощью ультразвука.

С Юэмей Синь он теперь встречался регулярно, что не являлось чисто служебной необходимостью, но руководительница контрразведки очень нравилась ему, и он ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел, чувствуя с ее стороны далеко не деловой интерес. Не смущало его и то обстоятельство, что китаянка была старше его на двадцать лет.

Спустя две недели с начала исследований чужака, которого удалось направить на одну из баз Управления аварийно-спасательной службы, располагавшуюся на орбите Сатурна, Герман пришел к выводу, что экипаж чужого космолета успел до гибели послать в Солнечную систему зонд с дублирующим сообщением, и поделился этим выводом со своим непосредственным начальником доктором Кларком. И буквально через полчаса после этого на молодого ксенопсихолога было совершено нападение, едва не стоившее ему жизни.

Обычно Герман, возившийся с трупами мантоптеров в одном из центров управления, отработав смену, сразу отправлялся в свою каюту, которая находилась среди таких же кают жилого модуля, выращенного внутри космолета в его ландшафтной зоне, и ложился спать. Но иногда его тянуло на подвиги, и тогда он совершал многочасовые экскурсии по гигантскому кораблю, словно надеясь встретить живых мантоптеров или случайно открыть тайну гибели экипажа. Так поступил он и вечером тридцатого марта, разочаровавшись до глубины души в своей несостоятельности. Такая самооценка была ему несвойственна, обычно он был уверен в себе и достиг многого благодаря этой уверенности, однако встреча с загадкой мантоптеров заставила его посмотреть на вещи иначе.

Космолет существ, похожих на огромных богомолов, имел многослойную компоновку. Вокруг ландшафтной зоны длиной в один километр и диаметром в двести метров, с ее странными полуживыми «лесами» и мшистыми «лугами», располагался слой линзовидных отсеков жилой зоны толщиной в пятьдесят метров. Затем шел слой изоляционный, напоминающий толстую объемную сетку, еще один слой — сотовый, каждая ячейка которого была заполнена азотом, затем слой «пены», пронизанный силовыми коммуникациями, еще один изоляционный слой с изменяющейся геометрией и внешняя «чешуя», представлявшая собой антенну вакуумного преобразователя.

Все это Герман уже знал, но ему было интересно бродить по отсекам урбанозоны, которых насчитывалось не меньше десяти тысяч, в поисках следов пребывания мантоптеров, и ради изучения их быта иногда забредал в самые глухие уголки корабля, где еще не ступала нога человека.

На этот раз он избрал для экскурсии торцевую часть ландшафтной зоны корабля, откуда начинался коридор, охватывающий спиралью всю зону и связывающий все отсеки жилой зоны. Генераторы тяготения корабля не работали, в коридорах и отсеках гигантской машины пространства царила невесомость, доставлявшая людям немало неудобств, поэтому Герман для своих вылазок пользовался антигравом. Он знал, что его опекает служба безопасности, и перестал обращать внимание на постоянно следовавшего за ним в отдалении человека, который представлял охрану.

Полетав над сумрачным фиолетово-коричневым лесом ландшафтной зоны, деревья которого напоминали гигантских волосатых многоножек или дырчатые витые стены, Герман углубился в круглый тоннель, упиравшийся в корму корабля, и свернул в овальной формы коридор, образующий многокилометровую спираль. Стены коридора были неровными, бугристыми, чешуйчатыми, металлическими на вид, но, по расчетам экспертов, их структура позволяла коридору течь, и при подаче энергии он, очевидно, представлял собой нечто вроде эскалатора с индивидуальным обеспечением. То есть соседние участки стен могли течь в разных направлениях в зависимости от того, куда направлялся тот или иной житель зоны.