Принцип "Земля" - Максим Казаков

— Интересно, что он передаст? Не запутался ли он со словом «есть»? — скептически проговорил Ярик. — И такой красавец, главное! Не мог анкету сюда принести, положил на своем краю стола. Это мне что ли туда переться надо? Она мне что ли нужна, эта анкета?

Но любопытство, проев мозги, потащило Ярика вперед.

На этот раз Ярику повезло. Всего через несколько минут принесли еду, которая перебила и без нее отсутствовавшее желание заполнять анкету. Но бумагу Ярик внимательно рассмотрел. Даже надорвал один лист у края. Вышло вполне натурально.

«Но, однако, листы не измяты, — обратил внимание Ярик. — Он вытащил их из нагрудного кармана. Он, конечно, крупногабаритный малый, но такие нагрудные карманы только на спине поместятся».

После трапезы Порфирий не вернулся. Да и, судя по окнам у потолка и собственной усталости, уже было поздно. Выбирать не приходилось, Ярик уснул, сидя за столом.

— Ну, что ж, продолжим, Ярослав Дмитриевич, — сказал Порфирий, как только Ярик открыл глаза. — А Вы вчера крепко устали, раз проспали всю ночь в такой неудобной позе. Хорошо отдохнули?

У Ярика сложилось впечатление, что собеседник ждал здесь его пробуждения уже долго.

— Что продолжим? — неохотно отозвался Ярик.

— Вчерашнюю беседу. Скажите, ведь Вас предупреждали, что Вам не стоит проводить время здесь?

— А почему здесь так душно? — пронудил Ярик, сперва пытаясь разобраться со своими ощущениями.

— Если не ошибаюсь, у вас считается дурным тоном, отвечать вопросом на вопрос?

— В общем, да, — чуть повременив, небрежно кинул Ярик и осмотрелся, пытаясь восстановить в голове последние события.

Порфирия как будто подменили, отметил Ярик уже после этих нескольких фраз. Он и держаться стал иначе, более раскованно, и речь вроде более грамотной стала. Не иначе тоже отоспался.

— Тогда почему Вы ведете себя дурно?

Возразить было нечего, тем более, что Порфирий сделался более суровым на вид и по интонации.

— Да. Кажется, припоминаю, говорили, — Ярику не хотелось подавать вида, что он обратил внимание на изменившийся тон Порфирия, он отвечал медленно, и несколько вальяжно.

— Спасибо. Отвечу теперь на Ваш вопрос. Здесь душно, потому что не проветривается.

«Ага, значит, отвечать на вопросы у вас здесь принято очень точно? — подумал Ярик. — Ну, ладно, посмотрим! Может, и нам пригодится такое правило».

— Тогда почему Вы оказались там, где Вам было не положено находиться?

— Мне вообще в этом городе не положено находиться. Сейчас я должен был бы быть со своей группой на раскопках.

— Это я знаю. Но Вы снова почему-то вошли в наше здание и даже вышли во внутренний двор. Что Вы здесь ищете?

— Выход! Я просто хочу понять, что это за дыра такая, и как выбраться отсюда?

Пока эхо последней фразы обломками рассыпалось по бункеру, оба собеседника пытались понять реакцию друг друга.

У Ярика от неожиданно нахлынувших эмоций проступил пот. Он протер лоб рукой. Порфирий огляделся, как будто в поисках чего-то подходящего, потом остановил свой взгляд на стуле, который стоял сбоку стола. И, видимо, стул воспринял его взгляд как команду. Он вытянулся, трансформировавшись в вентилятор на очень тонкой изящной ножке. Лопасти вентилятора начали вращаться.

«Совершенно бесшумно, — подумал Ярик, — не считая шума воздушного потока! Розеток и проводов я что-то не наблюдаю. Впрочем как и места для аккумулятора, а так же места для мотора, даже революционно компактного. Здесь тоже все из этого пластилина!? — удивился он. — Ну, после машины в дерево и куста в клетку это уже не впечатляет. Хоть приятно охлаждает!»

— Зачем тогда Вы здесь оказались? — продолжил разговор Порфирий.

— Я не знаю, — Ярик предварительно дал формальный ответ на вопрос, после чего перешел в наступление. — Что Вы имеете в виду под словом «здесь»? Этот бункер, это здание или этот город? Я не планировал и хотел оказаться даже в этом городе! Не говоря уже о бункере!

— Вы не стали отвечать на анкету? — неожиданно сказал Порфирий, поднявшись со стула и направившись к Ярику.

Он так же взял с собой карандаш, который так и остался лежать на его стороне стола. Ярик напрягся.

«Не думал, что это так обязательно», — подумал он, внимательно наблюдая за приближающимся Порфирием.

Порфирий остановился, положил карандаш перед Яриком и, приблизившись лицом к лицу, посмотрел ему в глаза. Ярик не сдавался, упираясь взглядом в глаза Порфирия.

— Поднимите удивленно брови, — попросил Порфирий.

Ярику не пришлось заставлять себя это делать, так как просьба была достаточно удивительной, и это вышло само собой. Порфирий при этом изменился в лице. Оно как будто расслабилось, превратившись в лицо спящего человека. Взгляд стал сканирующим. Через секунду Ярик невольно затряс головой, как бы выводя себя из забыться.

— Угу, левосторонний, — угукнул себе тихо Порфирий. — Ну, что ж, — добавил он громче, — вы сможете отсюда выйти. Но позже, — сказал он, продолжая прерванный разговор, и тем самым пресек попытку Ярика снова вернуться к вопросу о выходе.

Потом он развернулся и направился к двери.

— Нет! Вы не поняли! Я не отсюда хочу выйти. А вообще выбраться из этого чертового города! — крикнул Ярик ему вслед.

Но реакции не последовало.

— Отлично! Он просто взял и вышел! Зашибись! — наконец, спустил пар Ярик. — И еще смеет говорить о вежливости!

Оставшись снова в одиночестве, Ярик уставился в стол, за которым сидел уже давно, но только сейчас он обратил внимание на то, что поверхность стола была шероховатой.

«На вид деревянный. Но не отшлифованный? В качестве письменного стола он не годится, — подумал Ярик. Спохватившись, он посмотрел на свой стул. — Такой же. Не гладкий. Деревянный, судя по весу. Скорее дерево, а не деревянная плита, метал или пластик. Дерево вообще-то уже давно не используют для мебели. Такими же не гладкими были и поверхности в машине, на которой его везли сюда, хотя и не выглядели как дерево. Но та машина легко становилась деревом, креслом… Значит, здесь все пластилиновое. И в случае чего оно без труда станет клеткой».

При этой мысли он вспомнил странные корпуса с окнами без стекол на внутреннем дворе того злополучного здания. Они тоже походили на клетки.

«Хотя скорее они выглядели не как корпуса, — сравнивал он, — а как бараки. Двухэтажные, правда. Четыре, кажется, их было, по два в ряд. Или по три в ряд! Все происходило так быстро, когда я убегал от погони, что теперь уже трудно восстановить детали. И площадь между бараками, такая песчаная, кажется, но кое-где торчали оазисами предательские кусты».