Кодекс поведения - Кристин Смит

— Это в прошлом, Джен, они погибли, а нам продолжать жить. — Эван упал перед ней на колени, сжав в своих руках ее видимую ладонь. — Ты сказала, что никогда не забудешь того, что случилось. Помнить можно и в тюрьме, и на свободе. Если ты чувствуешь, что должна страдать, чтобы искупить вину, поверь мне, ты хлебнешь с лихвой. Тебе придется похоронить себя где-нибудь в Чикаго. Я уйду в отставку, но я буду знать, что ты здесь, и когда-нибудь мы снова будем вместе. Когда-нибудь, после того, как уляжется пыль.

Джени высвободила руку.

— Ты знал. Все знал: о пациентах, о Лиссе, о Бете. Ты передал мне сообщение, чтобы я прекратила расследование, вскоре после того, как Дюриан признался; что он убил Бету, ведь так?

— Джен, я не хотел, чтобы все так случилось.

Она погладила Эвана по небритой щеке, он закрыл глаза и положил голову ей на колени, и даже не пошевельнулся, когда ее рука легла ему на горло.

— Я видела, как человек голыми руками сдирал кожу у себя с лица. Я помогала раскапывать из-под обломков моего капрала.

— Эван, — сказала она, когда он поднял на нее глаза. — Есть вещи, которые забыть просто невозможно.

— Джен…

Она оттолкнула его.

— Как звали друга Беккета? Этого короля? Эван покосился на дверь.

— Генрих.

— Генрих. — Джени вспомнилась духота битком набитого зала, она слышала шелест вечерних платьев. — Мне запомнилась одна сцена. Генрих со своими приспешниками, рыцарями — они были его ассенизаторами, как Риджуэй был твоим…

— Что значит был?

…И ты тоже напился, как и он. Король Генрих: теряющий хватку…

— Джени!

—.. Лихорадочно ищущий виноватого… — Нет!

— …Ты был уверен, что с ее смертью решатся все твои проблемы.

— Прошу тебя.

— Избавьте меня от этого проклятого священника. — Голос Джени гулко отдавался у нее в ушах. — Лисса и Бета — уделайте же их скорее. — Или же эта странная акустика тоже была галлюцинацией? — И вот Риджуэй, гремя ведрами и швабрами, подсуетился и избавил тебя от нежелательных свидетелей. Уланова ничего не узнала о звонке, ты свободен.

Джени кашлянула. Рука по-прежнему болела, но жар спал. Теперь ее, напротив, знобило.

— Джени! — Он попятился к своему стулу: — Где сейчас Дюриан?

— Я оставила его у него в кабинете.

— А меня? Меня ты тоже собираешься оставить в моем кабинете?

— Нет. — Дженй заметила, как Эван снова украдкой покосился на дверь. — Они хотят, чтобы я тебя убила, — те, на кого работает Джинни, те из твоих коллег, кого ты особенно достал.

Но Господи, я терпеть не могу, когда мной манипулируют, и будь я проклята, если стану инструментом в руках очередного родовитого ублюдка. — Она улыбнулась. — Кроме того, ты все знал и тоже не сможешь забыть. Это нас так сблизит! Эван тяжело сглотнул.

— Могло бы и не только это, — осторожно заметил он. — Мы могли бы попытаться снова… — Внезапно он подскочил со стула и метнулся мимо Джени к двери, но, как и Риджуэй, он слишком медленно двигался. Удар Джени пришелся по колену. С влажным треском сырого дерева хрустнул сустав, Эван повалился на ковер и, хватая ртом воздух, колотил кулаком по полу.

Джени дождалась, когда он посмотрел на нее полными боли глазами.

— Я не хочу тебя убивать. Когда за нами придут, мы оба будем живы. Ты мне составишь компанию, мне будет с кем поговорить о моих привидениях.

Эван немного успокоился, задышал медленнее и глубже. Увы, о себе Джени не могла сказать того же. Сдавило грудь, левую ногу свела судорога, а правая, словно поменявшись с ней ролями, онемела. Она снова села и прислушалась.

— Капитан Килиан! — раздался из-за двери чей-то голос — голос мужчины. Он был незнаком Джени.

— Капитан Килиан, сейчас я открою дверь. Вы медленно выйдете. Поднимите, пожалуйста, руки и держите их так, чтобы я мог их видеть. Это в ваших интересах и в моих тоже.

Моих тоже? Неужели посетитель был один? Имплантант тормошил Джени, настраивая ее на предстоящую борьбу, но не хватало привычной внутренней холодности — гарантии успешного сражения. Вместо этого ее бил озноб, от которого тело немело и покрывалось липким потом. Перед глазами поплыли темные круги.

— Капитан! — Дверь открылась. — Выходите. Усилием воли Джени заставила себя подняться. Темные круги побледнели и, наконец, исчезли. Стоило Джени сделать шаг, как комната словно накренилась, ей пришлось схватиться за стул, чтобы не упасть.

— Капитан!

На этот раз голос принадлежал другому человеку, который и сам появился на пороге — высокий, светловолосый, в форме голубовато-стального цвета с красными лычками на воротнике и в тон им рваными царапинами на щеке.

— Лейтенант Паскаль, — вяло констатировала Джени. Паскаль указал на свой пистолет, по-прежнему висевший у него на боку в кобуре. Вдруг он стал по стойке «смирно» и отдал ей честь, при этом жесткая полишерстяная форма захрустела в приветственном салюте. Джени отдала ответный салют.

— Оставьте, лейтенант, такие почести служащей вспомогательного подразделения… — И пол покачнулся, словно она шла по спустившему понтону. Джени повернулась и увидела другого мужчину, приземистого, мускулистого, темноволосого и с аккуратной остроконечной бородкой. Он с наигранной торжественностью поклонился.

— Позвольте представиться: доктор Кальвин Монтойя. — На нем был белый халат, а в руках он держал большой гладкий черный ящик. Его темные глаза изучающе рассмотрели лицо Джени, а затем и ее изуродованную руку. — Я назначен сопровождать вас.

— Очень приятно. — Джени переводила взгляд с ящика на Монтойю. — Как там Джон?

Бородка Монтойи задвигалась.

— Как всегда. Я передам ему, что вы спрашивали. Уверен, он будет…

— Удивлен? — Джени снова посмотрела на ящик. — Думаете, самое время для шоковой терапии? Что ж, доктор, давайте поскорее с этим покончим.

— Вы правы. — Монтойя облегченно вздохнул. — Нам следует поспешить. — Он поднял ящик и нажал какую-то кнопку на боковой стенке. Замелькали красные огни. — Следите за огнями, капитан, не отворачивайтесь, сосредоточьтесь на моем голосе и следите за огнями. — Монтойя продолжал отдавать указания, а по передней панели ящика бегали красные огоньки, словно изображавшие траекторию выстрелов. Джени неотрывно следила за ними, поворачивая голову, как цветок за солнцем. В коленях появилась неприятная слабость.

— Следите за огнями, капитан, не отворачивайтесь, следите…

Они замелькали еще быстрее. Боль пробежала по конечностям, которых не было, вокруг бушевал огонь, слышались чьи-то голоса, раздался отчаянный крик Йолан в тот момент, когда обрушилась стена. И эти запахи: удушающе едкий кислотный запах и смрад горящего человеческого тела.