Последняя из рода Леер - Ольга Ильина

— А я смотрю у вас тут весело, — хмыкнул Эйнар.

— Аура, ты в порядке? — спросил Акрон и поморщился, ощутив мой эмоциональный фон.

— Нет, — рявкнула я. — Я не в порядке. Какого черта?!

— Я тоже рад тебя видеть.

— Ты… ты… ты… — от возмущения у меня даже дар речи пропал. Я, значит, здесь едва тушкой на вертеле не стала, из-за меня чуть не порубили в капусту невинного анвара, да еще мне отвели роль какого-то ключа, а он смеет так соблазнительно невинно улыбаться. Ненавижу…, но люблю больше. И стоило только об этом подумать, как гнев куда-то исчез, уступив место бесконечной радости от встречи. Я не смогла сдержать улыбки и бросилась к нему в объятия. И так хорошо сразу стало. Так правильно. Все вдруг потеряло значение, не знаю, почему. Наверное, это Акрон со своим бесконечным спокойствием.

— Ты объяснишь мне, что здесь происходит? — спросил он и поцеловал мою макушку.

— Это длинная история, — прошептала я, вдыхая его запах. — И тебе предстоит мне многое объяснить.

— Я скучал.

— Тебе не удасться перевести тему.

— Жаль, — притворно вздохнул он.

— Так что за игры с моим сознанием?

— Это не игры. Это защита.

— Да. Но твоя защита лишила меня дара или точнее, заперла его.

— Потерпи, пока все это не закончится.

— Ну, уж нет, — ответила я и высвободилась из объятий. — Ты снимешь ее прямо сейчас.

— Нет.

— Нет?! Что значит, нет? Ты оставляешь меня без возможности защищаться.

— Это не так. Барьер просто не позволяет тебе рисковать.

— Мне не нужна твоя защита. Ты снимешь ее или я… я… пойду в аспирантуру.

— Ты не посмеешь.

— Еще как посмею. Сними защиту. Немедленно.

— И ведь снимет, — хмыкнул Эйнар.

— Наша малышка начала манипулировать им не хуже его самого, — ответил Акрон.

— Это не смешно, — проговорил Ноэль. — Ей нужна защита.

— Между прочим, я все слышу, — возмущенно воскликнула я. — И я не собачка, чтобы ходить на поводке. Кстати о поводках, что за нить я там увидела? Мало мне было связи с Гааром, так теперь еще ты будешь на меня влиять?

Не успела я договорить, как почувствовала воздействие магии. Акрон и Эйнар что-то говорили, но я не слышала их.

— Полог тишины?

— Думаю, вряд ли для семейных сор, нам нужны свидетели, — ответил он.

— Ты поразительно спокоен.

От этого его спокойствия стало не по себе. Он что-то задумал. И мне явно это не понравится. А когда он так обезоруживающе улыбнулся своей коварной улыбкой, то я и вовсе испугалась.

— Итак, ты хочешь, чтобы я снял защиту.

— Именно так.

— И рассказал о нити.

— Ага. И перестал кружить вокруг меня, как… как…

— Как кто?

От его голоса, раздавшегося прямо над ухом, по всему телу побежал табун мурашек.

— Как… как…

Он прикоснулся ко мне.

— Как чертов искуситель, — проговорила я и отступила на безопасное расстояние.

— Ну, хорошо. Предлагаю компромисс. Ты рассказываешь мне о ваших с друзьями планах и какие мысли таяться в этой маленькой, неугомонной головке, а я сниму защиту.

— Откуда ты…

Я хотела сказать «знаешь», но это глупый вопрос. Рейвен всегда все держал под контролем. Он бы не уехал, если бы нам что-то угрожало. И в связи с этим напрашивается вопрос: если он позволил нам следить за всеми этими анварами, значит, мы ошибаемся, и никто из них не может быть убийцей?

— Что Грир сказал тебе?

— Ты читал его мысли. Что тебе мешает прочитать мои?

— Ты знаешь, я никогда не сделаю этого, без твоего согласия.

— Как благородно, однако защиту без моего ведения поставил, — съязвила я и тут же пожалела об этом. У меня нет причин ему не доверять. Более того, он раз за разом доказывал, что ему важно мое мнение, важна моя индивидуальность, мои желания, мечты, планы. Так почему я злюсь? Ответ был прост. Он не доверяет мне. А потом возник резонный вопрос, а почему он должен это делать? Как жаль, что в отношениях все так сложно. Это как идти по трясине, одно неверное движение и тебя затянет в болото.

— Прости. Я разозлилась, когда не смогла сделать элементарных вещей.

— Не думаю, что это были элементарные вещи. Иначе бы ты не просила Грира присматривать за тобой. И в такие моменты мне хочеться не просто создать барьер, а запереть тебя где-нибудь, где ты перестанешь постоянно рисковать жизнью. Мы говорили уже об этом не раз и не два. Когда-нибудь может случиться так, что никого не окажется рядом, чтобы тебя защитить.

— Вот в этом то и проблема. Ты так хочешь меня защитить, спратать, запереть, создать дурацкие барьеры вместо того, чтобы научить меня защищаться, научить противостоять злу. Оно никуда не денется. Уйдет один, появится другой, третий, пятый, я не хочу быть той изнеженной барышней, которую надо все время спасать. Я хочу сама за себя постоять.

— Но что тогда делать мне?

— Научить меня сражаться.

Он замолчал, но это не помешало ему, смотреть на меня, не мигая несколько минут. Я также смотрела на него, надеясь, что он, наконец, поймет меня.

— Хорошо. Это приемлемо. Я сниму барьер, более того, я сам буду обучать тебя. Но ты, ты дашь мне слово, что если почувствуешь опасность, любую, то прежде всего сообщишь мне.

— Конечно, — немного беспечно воскликнула я, но Рейвен остановил меня.

— И еще одно. Если ты не сдержишь слово, если снова подвергнешь себя ненужному, глупому риску, как сегодня, я верну барьер, более того, в тот же день, когда ты нарушишь слово, мы поженимся. И это не обсуждается. Ты согласна?

Я медлила. Ничего себе требования. Да он без ножа меня режет. Я и так под венец не жажду, а тут, с моим то везением, я рискую стать окольцованной уже завтра. А с другой стороны, он будет меня учить, до самого отъезда. Я помнила тот наш урок с измерением предела, так бесславно закончившийся, но при этом это был один из лучших наших дней. О чем тут думать…

— Я согласна.

Глава 23

Я тысячу раз пожалела, что дала то злосчастное согласие. Рейвен был превосходным учителем, но в то же время он гонял меня по залу трех мечей, как тур гонял близнецов в наш первый день в Адеоне. Я приходила в свою комнату выжатая, словно лимон и совсем не участвовала в расследовании друзей. И, несмотря на то, что мы целыми днями были вместе с наследником, ничего романтичного в наших тренировках не было. Он даже не думал меня щадить, а я упрямо молчала и только стискивала зубы, когда он причинял мне боль на тренировках. Иногда, я начинала его ненавидеть за эту жестокость. Он словно хотел доказать, что я не справлюсь, что мне лучше сдаться, вернуться под его защиту, но чем больше он переходил грань, тем больше я сопротивлялась. Это не могло продолжаться долго, должен был настать переломный момент и он наступил.