Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Княжичи, сейчас не время для подобной свары! – хмуро прикрикивает на них воевода и, обращаясь к старшему из братьев, просит. – Велимир, давай отойдём.
–Я с вами! – снова встревает в разговор младший, но его быстро осаживает хмурый взгляд отцовского воеводы.
Мальчишке не остаётся ничего другого, как остаться на месте и, совсем по-детски насупившись, наблюдать, как его старший брат и воевода отходят ото всех подальше, дабы обсудить план дальнейших действий. Обида, злость и желание доказать, что он тоже может сделать что-то полезное в этой безвыходной ситуации, так и подтачивают и без того хрупкое терпение мальчика. В какой-то момент, когда на него не смотрит пристальным взглядом воевода, поклявшийся отцу, что сбережёт младшего княжича от глупых поступков, мальчишка срывается на бег, а через некоторое время и вовсе оборачивается Змеем и устремляется ввысь.
–Зареслав, вернись, бестолочь такая! – несётся вслед голос старшего брата. – Я приказываю!
Небольшой ещё Змей в алой чешуе с золотыми переливами даже не обернулся, уносясь прочь от отряда, туда, где мчалась сквозь покорёженный лес отставшая погоня. Он увидел их скоро. Долговязых, слишком резких в движении, лесных воителей, чьи смоляного цвета волосы шёлком развевались под порывами ветра. Его враг заметил столь же быстро, молниеносно готовясь дать отпор. Тонкие фигуры вражеских колдунов, укутанных в серые плащи, выступили перед обычными воинами. Они в едином порыве вскинули руки по направлению к Зареславу, но выпустить нечто смертоубийственное попросту не успели сметённые огненным валом, появившегося, словно ниоткуда, более крупного золотистого Змея.
«Велимир!» – пронеслось в голове у мальчишки. Зареслав не ожидал, что старший брат кинется к нему на выручку и, презрев собственное решение, пойдёт в атаку на недруга. Между ними уже давно не было той далёкой детской дружбы, что когда-то связывала покрепче братских уз. Пропала она в тот момент, когда на одном из советов рода, дед объявил Зареслава своим наследником, после этого между братьями и наметился разлад, с каждым годом всё больше и больше увеличивающий расстояние между ними. Потому-то и удивился младший, что Велимир к нему на выручку явился. И вот стоило только зазеваться, как получил волошбой лесных прямо в грудь. Последнее, что увидел мальчик, перед тем, как его сознание скатилось во тьму, это второй громадный и матёрый Змей, кинувшийся в бой вместе с братом.
Очнулся Зареслав уже в плену у какого-то странного лесного. Не столь странно, что ушастый воитель был один, сколько то, что разговаривал он с пленённым мальчишкой без малейшего иноязычного выговора. Закрой глаза и не поверишь, что перед тобою большеглазый и ушастый лесной воин.
–Что, Змеиный выродок, очухался? – с мерзким оскалом спросил лесной с отвращением разглядывая мальчика. – А я уж надеялся, что сам помрёшь, и руки о тебя марать не придётся. Ну, да ладно, сам избавлю мир от тебя, так уж и быть, но прежде немного поиграюсь.
Лесной со смешком вынул из-за голенища высокого сапога тонкий кинжал, блеснувший тёмной вязью странных символов. Зареслав таких клинков прежде не видел, но сразу догадался, что кинжал этот явно из проклятых. Заметив внимательный взгляд юного Змея, ушастый снова хищно оскалился и решил объяснить:
–Этот клинок не простой, он заговорённый специально таких, как ты убивать. Если им сердце проткнуть смерть будет мгновенной даже для Змея, я бы даже сказал, тем более для Змея.
–Ежели любому сердце кинжалом проткнуть, помрёт тут же, – не удержался и нервно фыркнул мальчишка. – И тут уже неважно заговорённый клинок или не заговорённый.
–Тут ты прав, чешуйчатый червячок! – расхохотался безумным смехом лесной и со злорадной улыбкой полоснул мальчишку по лицу. – Но только для вас Змеев этот клинок подобен серебру для оборотня. Если таким рану нанести, болеть она будет невыносимо сильно, а несколько таких ран на теле и ты сам будешь умолять меня, тебя прикончить, прервав мучения. Ну, что, змеёныш, чувствуешь, как рана начинает гореть? Не стесняйся! Можешь поделиться своими ощущениями!
Зареслав только сильнее стиснул зубы, стараясь не закричать от нахлынувшей боли, пытающейся его утопить в своих глубинах. Лесной улыбался, наслаждаясь чужими страданиями, и снова чиркнул клинком по лицу мальчика, оставляя уже более глубокую борозду. Боль становилась все сильнее и сильнее, возникало чувство, что на раны сыпанули тлеющие угли и со всей силы прижали их, казалось, что даже чувствуется запах палёной плоти, но это был всего лишь обман измученного болью сознания. Сколько продолжался его плен у сумасшедшего лесного, Зареслав не знал и не спешил узнавать, когда вдруг очнулся в княжеском тереме деда. Очнулся, спустя восемь лет с момента той памятной для него битвы…
Супруг вдруг замолк, погрузившись в свои мрачные думы, что даже не замечал, как всё крепче прижимает к своей груди Златославу, будто пытаясь согреться, разогнать те давние стылые воспоминания живым теплом. А Ёжка притихла в его объятьях, осторожно поглаживая ладошкой напряжённую спину мужа и жалея, что не в её силах помочь ему. Нет, не забыть то, давно канувшее в Лету, но унять боль, причиняющую и по сей день муки душе.
–Случилось так, что отряд, который вёл мой брат, попал в засаду лесных, – прервал затянувшееся молчание Зареслав и снова принялся за рассказ. – Лесных было больше почти в три раза, а наш отряд после вылазки был весьма потрёпан. Им удалось оттеснить нас слишком далеко от наших главных сил и загнать на самую окраину Тьмушинской Топи, где мы и готовились принять бой. Велимир отправил зов о помощи родичам, но все мы прекрасно понимали, что на подмогу к нам, скорее всего, никто не успеет, – тут он снова ненадолго замолк, а потом продолжил как-то совсем уж отрешённо. – Мы тогда с братом не сошлись во мнениях, что делать дальше. Я по малости лет и горячности предложил перекинуться и Змеями напасть на лесных. Меня не поддержали. Затаив обиду чуть ли не на весь свет, я сам решил осуществить задуманное, обратился Змеем да полетел на ворогов. Дурень малолетний! Колдуны лесных в меня сразу же заклятьями жахнули и погиб бы я, если бы Велимир вовремя не подоспел.
Тут мужчина в очередной раз замолк, шумно вдохнул, выдохнул и стал осторожно поглаживать заплетённые в тугие косы волосы супруги. Пальцы бережно касались светлых прядей, а его тёплое дыхание легонько щекотало висок и щёку.
–Не смотря на то, что брат успел меня оттолкнуть, заклятье всё же знатно меня приложило, – теперь быстро заговорил Зареслав, будто боясь, что решимость рассказывать иссякнет. – Я
