Ночной карнавал - Елена Крюкова

Зерна огня сыпались на паркет, отскакивали от мрамора колонн, запутывались в петушиных перьях. Красный гребень трясся. Паж вонзил глаза в разинутый петуший клюв. До чего длинны ноги у петуха. Укоротить немного?.. Как прикажет госпожа Луна.

Клони, Куто, выю перед надменной невестой. Ты уже под каблуком. Ты разве не знаешь, что ты, графчик недорезанный, уже кончился?!

Ангельские голоса с хоров пропели:

— Вылет белых голубей!.. Поймайте ваше счастье!.. Ловите счастье ваше!..

Из фейерверочных вертушек продолжали сыпаться огни. Скрипки ударили громче. Из-за атласных и марлевых занавесей выпорхнули голуби. Их выбросили в зал горстями. Хлопанье крыльев. Шелест и ветер. К каждой окольцованной лапке привязана либо записка, либо мешочек с тайным даром, либо завернутая в фольгу сладость, либо перстенек, либо игрушка, либо… На лапке у голубя, порхающего над ее головой, Мадлен увидела ключ. От какого замка?! Что он отомкнет?!.. Венчальные покои?.. Темницу?.. Она слишком хорошо знает, что творится под запорами домов Эроп. Что, голубь, кружишь над петухом?! Тебя петух все равно перепоет. Давай, Мадлен, ори! Еще! Снова! Пусть слышат! Пусть прибегут на зов, кто понял!

— Ку-ка-ре-ку!..

Куто сунулся к ней. Попытался схватить за руку. Луна ненавидяще стрельнула в него глазенками. Ну, Луна, ты и уродина. Как только тебя старая Ночь выродила. Плохие детки пойдут у вас с доходягой пажонком. Некрасивенькие. Танцуй с ним! Мне он не нужен. Я с ним натанцевалась.

Врешь, потаскуха, ты все еще любишь меня!

Паж, знай свое место. Ты допустил, чтоб шлейф госпожи волочился в пыли! Тебя разжалуют! Тебя высекут розгами!

Это я высеку тебя розгами. Нарежу розог в Булонском лесу. Вымочу в соленой воде.

Попробуй! Руки обломаешь! Кукареку!

Мадлен вильнула задом. Край ягодицы мелькнул из-под несносно коротенькой юбчонки. И прощай, кукареку! Но берегись. Не делай поспешных шагов. Не болтай лишнего. Оглядывайся, когда идешь под балкой или карнизом. Всегда наверху есть плохо пригнанный кирпич, и всегда на крыше сидит петух, вцепившись во флюгер, и орет, орет, предупреждая об опасности. Кукареку!..

Она натолкнулась грудью, ослепнув на миг в крутом вихревом повороте под перьями маски, на индийского раджу, обвешанного драгоценностями, обернутого в бусы, как в простыни. Широкие, как флаги, розового атласа, шаровары раджи соприкоснулись с ее голыми коленями. Ток прошел по ней, ударил в подреберье. Какой гладкий атлас. Цвета зари. Кто ты? Можешь не спрашивать. Могу не думать об этом. Могу лишь чувствовать. Ты богат, раджа. Да, родная. В моих руках все копи Голконды. Все пещеры Памира. Все раскопы Цейлона. Все ущелья и каньоны Тибета. У меня в сундуках все сверканья мира; если я отомкну ключом хотя бы один и откину крышку, из ладони в ладонь ты будешь пересыпать днями напролет, годами, веками все мои сокровища. Бирюзу снегов. Алмазы росы. Изумруды листьев ольхи. Малахиты колючих пихт и елей. Струящиеся опалы лесных речек подо льдом. Родониты и турмалины осенней зари, встающей над золотом устланного палым листом луга. Руно овечьей шерсти. Звонкие цепи пристаней. Серебряные слитки застылых на морозе сливок. И золотые, глыбастые самородки куполов — колокола звонят, мой Восток поет, славу тебе поет, голосистый петух! Ты же наш, петух! Взлети на забор! Видишь дворец раджи?.. — курная изба, черная баня… Прокричи… надорви глотку… Ты же такие богатства видишь впервые… И они все твои… Твои…

Он схватил меня слишком крепко за плечи. Не сдирай с меня маску. Сдерешь вместе с кожей. Я настоящий петух. Я им всем гибель пропою, если хочешь. Рано еще. Давай с тобой станцуем. Холодный огонь сыплется с небес. Это звезды осыпаются на мертвое ночное поле.

Они закружились в вальсе. Блестящий раджа и смешной, встрепанный петушонок — что за пара! Петух, не откидывай гребешок назад, все равно я не смогу тебя поцеловать в твой жесткий костяной клюв. Крути меня шибче, верти, прижимай. Возьми меня с собой в свою Индию. Я люблю Индию, хоть не была в ней ни разу. Там все сине, изумрудно. Там реки текут с гор, и вкус их сладкий, медовый. Там молочные озера в скалах. Там важно ходят по улицам слоны, и на головах у них, за ушами, опахала, и на клыках их висят бурмистровые зерна. Там Солнце нещадно жарит людей на золотой сковороде, и выживет лишь тот, кто любит огонь. Я люблю огонь. Я люблю, когда в Индии идет снег. Он падает на головы слонов и верблюдов, и они дрожат от холода, и ловят снег хоботами, ртами и ушами, и змеи танцуют под музыку дудочников в высоких глиняных кувшинах, и девушки, чьи брови срослись над переносицей, несут в чашах буйволиное молоко, и снег падает в молоко, делая его еще белее. Так в Индии твоей.

Да. Так в Индии моей. И ты будешь там со мной.

Нынче же ночью ты будешь в моей Индии со мной.

Правда?! Ты не обманешь?!

Святой истинный крест. Да будет воля Твоя, Господи Сил.

Они крутились и вертелись в неистовом вальсе. Музыка бередила душу. Раскрывала старые раны. Много ран у тебя, Мадлен?.. А у тебя, родной?.. Все наши. Все мои. Не будем считать. Будем танцевать. Только танцевать.

Как я скажу ему, что ему готовится смерть?!

Еще поворот. Еще. Еще. Петух поворачивается на одной ножке, ныряет головою с алым гребешком в кольцо рук раджи. Бусы на груди раджи звенят. Горит в чалме бешеный красный рубин.

Куда ты глядишь безотрывно, безумный петух?

Туда. На них. Они танцуют вдвоем. Паж и Луна. Они держат друг друга за руки. Они обнимаются. Они…

Ты же больше не любишь его, Мадлен!

Не люблю. Не люблю. Не люблю. Гляди, как он вертит в танце ее. Уродину. Невесту свою.

Не гляди на них. Думай об Индии нашей.

Конечно. Краше Индии нашей нет ничего в мире. И я скучаю по ней. И ты вернешь меня в нее.

Я внесу тебя в нее на руках, сокровище мое.

Но как я скажу тебе про смерть. Как я скажу тебе. Не сегодня. Не сейчас. Когда?! Быть может, на тебя уже наставлены дула. Уже разложены сети. Уже держат факел возле бочки с порохом. И авто, что собьет тебя, уже фыркает разогретым мотором.

— Ку-ка-ре-ку!.. Ку-ка-ре-ку!..

Индийский слон, покачивая ушами, наскочил на них, чуть не сбив с ног. Мадлен захохотала и поцеловала слона в извивающийся хобот. Что подарить тебе, редкий зверь?.. Индрик-зверь… Ничего у меня нет с собой… И богатство мое заемное. Погоди. Возьми! Это дар маскарада. Запомни его. Сохрани его.

Она сорвала с шеи маленький позолоченный медальон, подаренный ей перед отъездом из Веселого Дома крошкой Риффи, и нацепила его на хобот слона. Как знать, чудесный слон!.. может, еще встретимся в жизни… Чужбина показывает фокусы… Может, ты тоже здесь страдаешь… И тебя наняли веселить толпу зажравшихся богатеев… за гроши…