Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве - Ирина Мудрова

В конце октября 1926 года в Театре им. Вахтангова с большим успехом прошла премьера спектакля по пьесе «Зойкина квартира». У Булгакова возник замысел романа, позднее названного «Мастер и Маргарита». Писатель также начал работу над пьесой о Мольере «Кабала святош».

Для Михаила Афанасьевича встреча с Еленой Сергеевной оказалась любовью на всю оставшуюся жизнь. К моменту знакомства с Еленой, Булгаков был уже дважды женат.

С первой женой, Татьяной Лаппа, заставившей его побороть пристрастие к морфию, он расстался, когда ему, профессиональному писателю, только вошедшему в моду, стало удобнее считаться холостым. Перед смертью Михаил Афанасьевич просил позвать к нему его Тасю. Любопытно, что он не раз говорил первой жене, будто еще в Киеве гадалка нагадала ему три женитьбы.

Со второй супругой, Любовью Белозерской, «бабой бойкой и расторопной», которая была с ним на самом пике писательской славы, он порвал, когда собрался жениться на Елене Сергеевне. Как говорили, Люба Белозерская тогда против их романа ничего не имела — у нее тоже были какие-то свои планы.

Однако воссоединиться влюбленным удалось далеко не сразу. Состоялось тяжелое объяснение с мужем Елены Сергеевны, Евгением Александровичем. Он угрожал Булгакову пистолетом, кричал жене, что детей не отдаст никогда, потом настоял, чтобы их встречи прекратились. Елена не могла решиться бросить супруга, которого глубоко уважала, и двух любимых сыновей. Разрываясь между любовью и чувством долга, она попыталась вычеркнуть Булгакова из своей жизни. На протяжении двадцати месяцев они не встречались.

К 1930 году произведения Булгакова перестали печататься, пьесы изымались из репертуара театров. Были запрещены к постановке пьесы «Бег», «Зойкина квартира», «Багровый остров», спектакль «Дни Турбиных» снят с репертуара. В 1930 году Булгаков писал брату Николаю в Париж о неблагоприятной для себя литературно-театральной ситуации и тяжелом материальном положении. Он написал письмо Правительству СССР, датированное 28 марта 1930 года, с просьбой определить его судьбу — либо дать право эмигрировать, либо предоставить возможность работать во МХАТе. Елена Сергеевна, «несмотря на жестокое противодействие Шиловского», помогала Булгакову печатать и разносить по адресам это письмо. 18 апреля 1930 года Булгакову позвонил Сталин и порекомендовал драматургу обратиться с просьбой зачислить его во МХАТ. С 1930 по 1936 год Булгаков работал во МХАТе в качестве режиссера-ассистента. В январе 1932 года Сталин вновь разрешил постановку «Дней Турбиных», и до войны она больше не запрещалась. Однако ни на один театр, кроме МХАТа, это разрешение не распространялось.

В это время Елена Сергеевна впервые за время своего добровольного затворничества оказалась одна на улице. Первым встреченным ею человеком оказался именно Булгаков, а первыми его словами, сказанными ей, было: «Я не могу без тебя жить». Эта встреча стала решающей — влюбленные решили быть вместе несмотря ни на что.

3 октября 1932 года состоялось два развода — Булгакова с Белозерской и Шиловского с Нюренберг. А уже 4 октября 1932 года влюбленные Михаил и Елена сочетались браком. Старший сын Женя остался с отцом, младший Сережа — с матерью, и Булгаков полюбил его как родного. Бывший муж материально помогал жене и сыну, но с Булгаковым никогда не встречался. После расставания с супругой Евгений Александрович женился на дочке писателя Алексея Толстого.

И началась их семейная жизнь. Блестящая светская дама столицы, устраивавшая приемы для всей верхушки командования Красной армии, продолжила эту традицию и с новым мужем. «Елена Сергеевна не была красавицей — все вспоминают только о необыкновенном обаянии этой женщины, — но умела и любила принять, угостить. Михаил Афанасьевич бывал за этим уютным круглым столом не только упоительным рассказчиком, но и заботливым гостеприимным хозяином. Правда, у меня в голове почему-то иной раз шевелилось грешное подозрение: а не придется ли им завтра что-нибудь снести в комиссионный магазин после таких роскошеств? Ведь жили они только на его зарплату, да на авторские за «Турбиных», которые шли только во МХАТе и не так уж часто. Все мы, бывало, любовались прекрасной старинной люстрой, висевшей у них в столовой. Но фразочку: «Ничего, я люстру продам!» — слыхивал я в этом доме не раз, не при гостях, разумеется. Вообще что-то не совсем благополучное, как будто нависшее над этим домом мерещилось мне всегда, как бы ни бывало мне здесь захватывающе интересно и весело…» — делится воспоминаниями В.Я. Виленкин, работавший тогда завлитом МХАТа.

Елена Сергеевна всю себя посвятила мужу и его работе. Она писала под его диктовку, перепечатывала рукописи на машинке, редактировала их, составляла договоры с театрами, вела переговоры с нужными людьми, занималась корреспонденцией. Великой ее заслугой является сохранение булгаковского архива — многие рукописи, хранившиеся в одном-единственном экземпляре, она успела перепечатать.

Булгаков передал Елене доверенность на заключение договоров с издательствами и театрами по поводу своих произведений, а также на получение авторских гонораров. Елена Сергеевна печатала под диктовку все произведения писателя 30-х годов.

Спектакль «Кабала святош» увидел свет в 1936 году после почти пяти лет репетиций. После семи представлений постановка была запрещена, а в «Правде» была помещена разгромная статья об этой «фальшивой, реакционной и негодной» пьесе. После статьи в «Правде», Булгаков ушел из МХАТа и стал работать в Большом театре как либреттист и переводчик.

Они прожили вместе восемь лет — восемь лет безграничной любви, нежности и заботы друг о друге. Осенью 1936 года Булгаков завершил свое самое известное произведение — роман «Мастер и Маргарита», прообразом главной героини которого стала его обожаемая Елена.

Внук Елены Сергеевны рассказал следующее: «Они жили вместе около восьми лет. Это был самый насыщенный период в жизни бабушки: Булгаков писал, а всем остальным — переговорами с театрами, редактурой, печатанием — занималась она. Благодаря этому Михаил Афанасьевич освободился от рутинной работы, которой терпеть не мог. Булгаков был не только гениальным писателем, но и хорошим врачом. Он прекрасно понимал, что с ним сделает гипертония. Михаил Афанасьевич практически предугадал дату своей смерти и подробно описал бабушке то, что с ним будет дальше: «Готовься, ты со мной будешь мучиться. Сначала у меня пропадет зрение, затем начнутся провалы в сознании…».

Действительно в 1939 году в жизни супругов началась черная полоса. Здоровье Булгакова стремительно ухудшалось, он терял зрение и мучился от страшных головных болей, из-за которых вынужден был принимать морфий. Он умирал, впадал в беспамятство, снова приходил в себя и в минуту просветления сказал, что все, что он написал, было сделано ради Елены Сергеевны: «Я жалею только о том, что мои книги никто не прочтет». И она ответила: «Я обещаю тебе, что твои произведения будут напечатаны».