Тайны Чернолесья. Пробуждение - Анна Сазонова

— Стейси! — Нафисят с беспокойством окликала принцессу уже не в первый раз. — Очнись. Нужно выбрать наряд. Ты не передумала?

— Нет, не передумала, — слабо улыбнулась принцесса. — Делай, что должно, и будь, что будет.

— Хорошо, — башангка ободряюще сжала холодные руки девушки. — Для меня это очень важно, Стейси. Мы очень благодарны тебе. Будь осторожна. Рашад-бай умный и опасный человек… я не хочу, чтоб с тобой случилось несчастье. Если он заподозрит предательство, то… я даже боюсь предсказать его ответ. Потому не делай глупостей и не паникуй. Нельзя сразу же подсыпать ему снотворное, это вызовет подозрения.

Стасия внутренне содрогнулась, но промолчала. «Будь, что будет…»

Суетливые сборы и напутствия не заняли много времени. Нафисят переживала не меньше самой принцессы и, ломая пальцы, ходила по комнате, пытаясь не упустить ни малейшей детали. Стасия ощутила небывалое спокойствие, как перед прыжком со скалы, твердя про себя одну единственную фразу, как заклинание: «Будь, что будет».

Ловко держа на одной руке поднос с фруктами и вином, второй, она приоткрыла дверь гостевых покоев и скользнула в комнату. Потупив взор, девушка сделала пару маленьких шажков к низкому столику у кровати. Она не смотрела на обитателя спальни, но чувствовала, как сидящий на ложе Рашад-бай настороженно наблюдает за ней. Поставила поднос на столик, зачем-то поправила плетеную салфетку на столешнице, и, внутренне холодея, обернулась к молчаливо глядящему на нее мужчине. Она не знала, что делать дальше, как сказать ему… как не растерять всю свою решимость и не сбежать отсюда. Башангец молчал, похоже, не испытывая никакой неловкости, и Стасия все так же ощущала на себе его изучающий взгляд. Там, за дверью, ей казалось, что все будет проще. Мужчина сам поймет, зачем она пришла и… дальше она не знала, наверное, сам сделает все, что нужно. И никак не ожидала, что он будет сидеть как неживой, ничем не выдавая своего отношения к ее присутствию и явно ожидая объяснений.

— Я… принесла вам вино и фрукты, господин… — жалко проблеяла она, не смея поднять глаз, чувствуя себя все более неловко.

— Да, и что же дальше, прекрасная лейри? — насмешливо подбодрил ее он.

Голос был низким с хрипотцой, ошарашившей девушку — не такой голос она ожидала услышать от старика-чиновника. Может быть, она плохо разглядела его в столовой зале, увлеченная другим человеком? Щеки принцессы вспыхнули румянцем, но она решительно прогнала прочь ненужные сейчас воспоминания. Потом.

— Все, что пожелает госп… — Стасия наконец посмотрела в лицо собеседнику и подавилась своими словами.

С легкой иронией ее изучали те самые серые глаза, о которых она не могла забыть весь сегодняшний вечер. С грацией крупной кошки или бывалого воина, он встал с ложа и, сделав шаг ей навстречу, оперся на задрапированную золотым балдахином стойку. У принцессы перехватило дыхание, мысли разом покинули ее голову, девушка снова забыла, кто она и зачем тут находится. Вечером во время ужина, она почти не видела его лица, только завораживающие глаза. Сейчас же при свете свечей, не отвлекаясь на танец, Стасия смогла разглядеть его.

Высокая мощная фигура мужчины возвышалась над принцессой на голову, перевитые мышцами плечи не мог скрыть небрежно накинутый на обнаженный торс красный халат из арамайского шелка. Маленький шрам у левого виска не портил четко вылепленные резкие контуры смуглого лица, а скорее придавал жизненности совершенным чертам. Иронично изогнутые губы и хищный нос с горбинкой, довершали облик. Совершенный образец мужественности и силы.

— Вам понравилось то, что вы увидели? — вкрадчивый низкий полушепот снова нарушил тишину комнаты, заставив Стасию вновь посмотреть собеседнику в глаза.

Принцесса опустила взгляд в пол и смутилась окончательно, поняв, что вот только что жадно и совершенно беспардонно разглядывала этого чужого человека. «Как я попала к нему в комнату? Я не могла перепутать… — паника охватила девушку, она лихорадочно соображала, как ей выбраться отсюда и покончить с этим недоразумением, — нет, я ничего не напутала, меня провожала Нафисят… почти до дверей комнаты. Но это не Рашад-бай! Или… Нафисят не могла перепутать».

— Ну, и что же вы молчите, прекрасная Зерейт? — бархатные переливы этого голоса выбивали опору из-под ног.

— Я… прошу меня простить, мой господин, я ошиблась комнатой… — пролепетала совершенно выбитая из колеи Стасия и сделала несколько быстрых шагов к выходу, но была перехвачена сильной рукой у самой двери.

— А я полагаю, милая, что вы попали как раз туда, куда надо, — мягко шепнул мужчина ей в волосы, почти касаясь их губами, и прижал ее к стене.

Стасия совершенно одурела от этого шепота, сильных рук на плечах и горьковатого незнакомого запаха — ей показалось, что так должна пахнуть вечерняя пыльная степь, разогретая за день солнцем. Ей перестало хватать воздуха, принцесса старалась делать вдохи реже, чтоб не дышать этой дурманящей смесью. Она едва держалась на ногах и если бы не его руки, то уже рухнула бы на пол. Одно паническое, не рассуждающее стремление овладело девушкой — выйти отсюда и чем скорее, тем лучше, не оставив в этой комнате часть своей души. Но, похоже, ее не собирались отпускать. Мужчина перехватил обе ее руки одной своей и настойчиво повлек Стасию от входа.

— Пожалуйста… — взмолилась она, слабо сопротивляясь и понимая, что проигрывает этот бой с собственным телом, не желающим слушаться хозяйку.

— Пожалуйста, что? — в жарком, сводящем с ума шепоте слышалась легкая насмешка. Стасия взглянула в его лицо и снова потерялась в потемневшем сером взгляде.

— Господин, отпустите…

— Рашад.

— Что? — имя немного отрезвило ее, принцесса снова попыталась обрести ясность рассудка. Она здесь, чтобы соблазнить… его?

— Хочу, чтоб ты называла меня Рашад, когда мы одни, к Ыйхыру «господина», — мужчине надоело подталкивать ее, и он просто легко подхватил девушку на руки и в один шаг опустил на ложе, но не отпустил, а придавив своим телом к покрывалу, изучающее уставился в ее растерянные глаза.

— Я не знаю, кому тебя послали скоротать ночь, но ты попала ко мне, а я тебя не отпущу так просто.

— Господин…

— Ты заслужила наказание… — его четко очерченный рот снова искривился в усмешке и приблизился к ее лицу почти вплотную, так, что Стасия чувствовала дыхание на своей коже. — Рашад. Я хочу, чтоб ты сказала это.

Пальцем свободной руки он слегка обвел контур ее губ, раскрывшихся от этого жеста, и почти невесомо погладил нижнюю. Слова застряли у нее в горле, дыхание сбивалось от его близости, запаха, она совершенно перестала соображать что-либо.

— Ну же. Я жду, — нежно шепнул мужчина и вдохнул ее легкий выдох, придвинувшись еще ближе, уже касаясь рта девушки.

— Рашад… — покорно выдохнула Стасия прямо в губы своему мучителю. Голос ее был чуть слышным и прерывистым.

Девушка совсем потерялась в ошеломительных ощущениях, замерев от ужаса и восторга одновременно. «Я должна его соблазнить, но кто кого соблазняет… — эта мысль была последней перед тем, как твердые губы опалили ее своим прикосновением, — будь, что будет…»

— Так гораздо лучше, — он чуть отстранился, дав принцессе вздохнуть. — А теперь расскажи мне, чего ты так боишься, девушка, смысл жизни которой — дарить наслаждение? Если бы не знал, что ты лейри, то решил бы, что ты еще ни разу не была с мужчиной.

— Я… я была… с одним… — слова давались Стасии с трудом, но под этим требовательным серым взглядом она была как под чарами, не смея молчать.

— И? Он был груб с тобой?

— Я была… не по своей воле… — девушка отвела взгляд, сгорая от стыда, и опять попыталась освободиться от захвата, но ее снова не пустили, сильно и бережно удерживая на месте, — почему вас это интересует…

— Я сам выбираю женщин и выставил бы за дверь любую, даже если бы пришла сама знаменитая Нафисят-хати, что маловероятно. Ты заинтриговала меня, загадочная и неправильная лейри. А я люблю разгадывать загадки. Я ответил на твой вопрос? — черноволосая голова придвинулась совсем близко, пальцами левой руки он трогал ее белые волосы у виска, отчего у девушки внутри все трепетало и переворачивалось.

Принцесса забыла, зачем сюда пришла, забыла все, что было до того, как она вошла в эту комнату. Остались лишь ощущения — тяжесть его бедра, которым он прижимал ее колени к ложу, твердый захват сильных пальцев на запястьях рук, низкий шепот, который она скорее чувствовала кожей, чем слышала, и эти почти невесомые прикосновения к волосам у щеки, но такие чувственные, что у девушки перехватывало дыхание.

— И я открою все твои тайны, маленькая лейри, — он наконец коснулся ее приоткрытых губ, не отпуская взгляда, но уже не так требовательно и жадно, как в первый раз.