За гранью добра и зла - Владимир Батаев

— Остальные у Хантера, вампира, Драконлорда и этого сопляка Эшли Юникона, — подвёл итог я. — А где последний, двенадцатый?

— В Храме Луны! — в один голос сказали Спарк и Пакс.

— А твой меч? — уточнил я у рыжеволосой храмовницы.

— Мой меч принадлежит мне! — гордо объявила она. — А в Храме хранится лунный клинок, Мунлайт.

— Так… Семь мечей — Великим Лордам, два — приверженцам богов, а ещё три — просто спёрли, не поймать уж тех воров! — провозгласил я. — Хотя всё равно что-то ничего не сходится… А у меня, получается, Меч Всевластья, что ли?

— Я ничего не крала! — возмутилась Спарк.

Я проигнорировал её реплику. Определённо, что-то не сходилось. Как ни считай, мечей получается то излишек, то недостача. Параллель с кольцами Средиземья хромала на обе ноги и только всё запутывала, да и рифма всё равно паршивая вышла. Ох уж эти драконы! Похоже, половина кланов, ковавших клинки, поленились придать своим творениям символизм, а некоторые пожадничали даже на особые магические возможности. Имена так и вовсе дали всего двум клинкам. Может их и не сами драконы нарекли, а уже позже люди постарались.

— Ладно, будем наводить порядок, и восстанавливать историческую справедливость! — объявил я. — Каждый приличный волшебный меч должен иметь имя. И не пытайтесь протолкнуть шуточку с нареканием клинка Неприличным!

Золотой меч Сэвиджа я нарёк Хрисаором. Огненный клинок Спарк получил имя Дирнуин. Оружие темплара сам Солнцеликий велел бы назвать Клив-Солашем. Меч Кроу никакими особыми возможностями не выделялся, кроме способности разрубать сталь, но это свойство было присуще всем «когтям». К счастью, легендарные мечи в моём мире так плотно не кучковались и отличались разнообразием, — а некоторые и умом, если вспомнить про говорящие клинки, которые, к счастью, в этом мире не водятся, — так что удалось подобрать подходящую аналогию на этот случай — Фрегарах. Зубчатый клинок Инса я иронично назвал Мистеллтейн, поскольку пилообразное лезвие наверняка не требовало заточки.

Признаюсь честно, все эти названия и история этих клинков всплыли в моей памяти только благодаря внедрённому Арлекином микрочипу, сам бы я если их и вспомнил, то наверняка половину перепутал бы. Впрочем, черпалась информация всё же из глубин моей памяти, аналогов некоторых легенд в базе данных имплантата не нашлось, то ли их забыли загрузить, то ли мифология мира ИскИна не совсем совпадала с известной мне.

— Вулф, твой меч чем-то отличается от остальных? — поинтересовался я. Мне была известна куча легендарных мечей без каких-то особых свойств, но в этом случае предстоял очень трудный выбор, при том название не несло бы по сути никакого смысла.

— Он при необходимости направляет руку владельца в бою, — сознался Волк. Что ж, это объясняет, почему он так хорошо держался в поединке с Охотником.

— Значит, будет зваться Хундингсбана, — изрёк я. — Повторяй по утрам вместо скороговорки. Только жене не говори, а то будет так проверять, пил ты или нет.

О мече Леди Орлицы у меня никакой информации не было, так что его поименование я отложил на потом. Что качается Эшли Юникона, волшебных рапир в мифологии и легендах я не припомнил.

— Похоже, по волшебным мечам у нас перевес, — с довольной рожей объявил Сэвидж, потирая руки. — Хотя среди нас и Лордов численное преимущество. Выигрываем по всем статьям.

— Пока что исключительно по очкам, — умерил его пыл Расл. — Дракон опасный противник, даже он один представляет немалую угрозу. А ты лично, Дик, не забывай про видение Джеста.

Ну да, теперь-то уже стало понятно, что в том сне я видел не себя, а моего двойника Драконлорда. Даже пресловутый трёхгранный меч, с которого всё началось, ему притащил этот ушлый змееногий торгаш-оружейник. Но это получается, что Дик приведёт к его трону в цепях Вайпер? Мою Вайпер?!

— Ах ты, гривастый полудурок! — я со злости швырнул в него подвернувшейся пивной кружкой. — Да я тебе прямо сейчас шею сверну, если ты хоть подумаешь об этом!

— Что я сделал-то?! — возмутился Сэвидж, проворно увернувшись от снаряда. — То, о чём я сейчас думал, вообще не твоё дело! — Он покосился на Спарк.

Да уж, представляю, что он там воображал, извращенец иномирный.

— Да причём тут твои эротические фантазии! Я про видение!

Пришлось повторять содержание видения для тех, кто прежде его не слышал.

— Не волнуйся, Джест, — успокаивающе похлопала меня по плечу Вайпер. — Если кто-то попытается заковать меня в цепи, я ему печень вырву и сожрать заставлю. — Её хищная усмешка однозначно говорила о том, что девушка вовсе не шутит. — А уж пощёчина Либре… Глупость, зачем бить ладонью, когда под рукой есть обрывки цепи. Хотя, чтоб он, да не увернулся? Быть не может. Тебе приснился странный сон, только и всего.

— Сэвиджа я в тот момент ещё вовсе не встречал, — указал я. — Остальное ещё можно как-то объяснить, но эту рожу я увидел в реальности позже.

— А погоду ты предсказывать можешь? — встряла в дискуссию Эстер.

— Нет, зато вижу, как одну болтливую недоделанную эльфийку сбрасывают со стены крепости вниз головой, — угрожающим тоном поведал я. — Не лезь во взрослые разговоры.

— У меня от вас, болванов, уже голова болит, — пожаловалась Пакс.

— Дорогая?.. — удивлённо и одновременно обиженно протянул Солар.

— Не верь ей, пусть на мигрень не ссылается, её наниты мигом от всего вылечат, — злорадно указал я. — Раз военный совет на сегодня окончен, то, пока мы тут с Диком не подрались, предлагаю расходиться. Всем рекомендуется отправляться плодиться и размножаться, во имя Солнцеликого, лунной богини и Предве… ну, вы знаете… Люпус не в счёт, он оборотень женатый. А ты, Расл, шёл бы под окном своей Орлицы помахать крылом, ну или вон Эстер просиживает бесхозная…

— Ну ты и сводник, Джест, — захохотал Сэвидж. — Хотя, спасибо тебе за это.

С этими словами он перекинул жену через плечо и утащил из зала. Расл и Эстер напротив моих талантов не оценили, Ворон только отмахнулся, а эльфийка, презрительно фыркнув, гордо удалилась, хлопнув дверью.

— Плодиться и размножаться? — нахмурилась Вайпер.

— Это я так, к слову, — пожал плечами я. — Главное процесс.

Против этого она не возражала.

— Джестер, нам надо серьёзно поговорить! — заявила Вайпер.

— О, начало разговора мне уже не нравится, — поморщился я. — Когда начинают с этой фразы, это не сулит ничего хорошего.

— Там, в зале, ты назвал меня своей возлюбленной… Ты имел в виду… — она указала на смятую постель.

— Не только. Мой интерес к тебе не ограничивается кувырканиями в койке, — заверил я. — Хотя это тоже имеет значение, не отрицаю. Но я вообще довольно ограниченный тип и любовь как чувство исключительно платоническое не признаю.