Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Тороп улегся на постель. Его глаза закрылись сами собой.

Погружаясь на первый уровень слой бессознательного состояния, он слышал разговор Даркандье и Черепахи Джонсона — последовательность зашифрованных слов, смысл которых от него ускользал. Вибрации звуковых волн, которые бесследно распались, когда Тороп провалился в сон.

Его одолевало легкое беспокойство. Тороп подумал, не появится ли сейчас такое же мощное видение, как то, что являлось ему совсем недавно.

Но ничего подобного не произошло.

Его сон был просто бездонной ямой без проблеска сознания.

Он проснулся много часов спустя, разбуженный голосами, раздававшимися вокруг. Шел какой-то громкий спор. Тороп открыл слипающиеся глаза и смутно увидел перед собой искусственную микробиосферу. В зале находилось множество людей.

Тороп привел все органы чувств в активное состояние, его зрение прояснилось. Он увидел Данцика, Даркандье и Черепаху Джонсона, стоявших вокруг нейроматрицы. Здесь же присутствовали старый индеец — Поль Барибал Ламонтань, а также Вакс, Юникс, Лотус, Шелл-Си. Даркандье говорил, что зафиксировал одно из самых мощных излучений биофотонов, которые когда-либо наблюдал у «нормального» пациента. На экране нейроматрицы мелькали какие-то расплывчатые фигуры, светящиеся структуры. Их внезапно сменяли другие изображения и помехи, или черные пятна, на весь экран. Данцик согласился: по его мнению, Торопу удалось достичь поверхностных слоев шизосферы Мари. Вот почему Космический Змей вознаградил его и позволил совершить «скольжение», удающееся только великим шаманам или шизофреникам вроде Мари.

Юникс возражал. По его мнению, нужно было как можно быстрее перейти к испытанию «с какой-нибудь девушкой». Он утверждал, что «связи между женщинами» более сильны и устойчивы, чем между представителями противоположного пола. На это ему заметили, что у них нет женщины, которая бы недавно встречалась с Мари.

Нейроматрица с «некоторой долей вероятности» определила местонахождение Мари на северо-западе от Монреаля — на расстоянии от ста до четырехсот километров. Приблизительно.

Черепаха с помощью своего ноутбука подключился к базе данных метеослужбы. Ночью вдоль реки Сагеней бушевали грозы невиданной силы. Ливни уничтожали окрестности Монреаля и штат Вермонт. Синоптики предупреждали, что вдоль Аппалачей идет еще один чрезвычайно мощный фронт кучевых облаков, вызванный циклоном, который стремительно терял силу над Арканзасом. Грозы уже обрушились на Вашингтон и вскоре должны были затопить весь северо-восток Соединенных Штатов. Затишье в Монреале продлится не долго: к вечеру передовые отряды мрачной грозовой армии достигнут границы региона. Буря, по силе равная той, что разразилась предыдущей ночью, обрушится на Квебек, Онтарио и близлежащие американские штаты. Полиция, пожарные, подразделения Квебекской национальной гвардии, федеральной армии, Королевской канадской конной полиции — все экстренные и силовые структуры мобилизованы по тревоге. Поисково-спасательные отряды еще пытались добраться в пострадавшие накануне удаленные районы. Заваленные дороги, деревни, уничтоженные селевыми потоками, мосты, снесенные разлившимися реками, прогалины, зияющие в лесах, там, куда, по словам очевидцев, ударили молнии мощностью во много гигавольт. Новые русла, проложенные вышедшими из берегов реками прямо среди городов, полей, между холмов. Машины, дома, грузовики, промышленный хлам, унесенный за много километров, неописуемый хаос. Черепаха и Мелоди просматривали страницы Интернета, отовсюду собирая изображения. Нейроматрица сравнивала топографию районов, попавших в метеосводку, с видениями Торопа и собственными расчетами местонахождения Мари.

В конце концов машина отобрала серию снимков, снабдила их многочисленными данными и диаграммами и выделила цветом соответствующие области на снимке со спутника, полученном на одном из метеосайтов.

Ее бесполый голос постепенно заглушал шум разговоров.

— Судя по всему, нейровидеосимуляция, полученная прошлой ночью, соответствует сектору, представленному на данной спутниковой карте. Это квадрат со стороной примерно пятьдесят километров, к северу от реки Сагеней. Его южной границей служит линия между городом Шикутими и национальным парком «Сагеней». Именно здесь с большой долей вероятности находится зона, над которой «пролетал» господин Тороп. Точная локализация дерева невозможна в силу причин, связанных с квантовой механикой, о которых вам всем известно. Однако весьма вероятно голографическое перераспределение информации. Тогда место, где господин Тороп видел дерево, может оказаться совсем в другой точке нейрокарты, хранящейся в его памяти.

— Это значит, — уточнил Данцик, — что Торопу нужно отправляться немедленно?

— Нет, — ответила нейроматрица. — Я проведу его прямо в соответствующую зону, транслируя в его мозг указатели, которые позволят двигаться в правильном направлении. Так что он не потеряется на другом конце Галактики.

— Это уже кое-что, — признал Данцик.

Даркандье повернулся к Черепахе:

— Смесь готова?

Черепаха широко улыбнулся сначала высокому парню в черном, а потом Торопу:

— Колесница подана и ждет пассажира.

39

Когда она очнулась, солнце исчезало за горизонтом, а с юга и востока надвигались огромные фиолетовые облака, переполненные энергией.

Противоречивые сведения вихрем кружились в ее сознании. У нее был жар. Она потеряла много крови. Ее организм был обезвожен. Если в ближайшее время ее никто не найдет, она умрет — вместе с обоими младенцами. Если в ближайшее время ее никто не найдет, на нее обрушится новый потоп, но она уже не сможет спастись. И без сомнения, расстанется с жизнью еще до конца этой ночи, захлебнувшись в потоках воды.

От сокола не осталось и следа. Окрестности казались лишенными каких-либо признаков деятельности животных, не говоря уже о человеке. Окружающий пейзаж напоминал местность после ядерного взрыва — деревья вырваны с корнем на многие мили вокруг, как будто под воздействием ударной волны.

Любое, даже мельчайшие движение вызывало у Мари крик боли. На той части неба, которая пока была свободна от облаков, красовался месяц. Девушка скорчилась среди кривых, изломанных ветвей выкорчеванного дерева в ожидании завершающего удара стихии.

Позже Мари услышала отдаленный рокот грома и почувствовала, как первые тяжелые капли дождя забарабанили по покрову из ветвей. Теперь небо над ней приобрело серый цвет с красновато-коричневым оттенком. Лишенные листьев сучья тысячью туманных горнов[150] загудели под неистовыми порывами холодного ветра. Закат подернулся оранжево-серой пеленой. Все вокруг резко потемнело. Юг и восток обернулись стеной ночной тьмы, освещенной непрерывной чередой вспышек-молний.

Крупные дождевые капли падали все чаще, рокот грома приблизился, и сверкнувшая совсем рядом молния заставила окружающий мир замереть под голубой вспышкой гигантского полароида.

А потом стихии снова сорвались с цепи.

Сначала зигзагообразный разряд небесного электричества рванул воздух всего в двухстах — трехстах метрах от Мари. Яркий бело-голубой свет больно резанул ее зрительные нервы. Затем раздался грохот, как будто небо обрушилось на землю.

Вся скопившаяся в атмосфере влага хлынула вниз, а ветер пустил в ход тяжелую артиллерию.

Очень скоро ручьи, побежавшие с окрестных холмов, породили множество селевых потоков, которые снова взялись за дело, как музыканты после короткой интерлюдии. Дерево начало раскачиваться под согласованными ударами стихий. Мари ухватилась за узловатый, израненный ствол, обвила ногами ближайшие сучья, прижалась животом к участку пористой коры и закрыла глаза в ожидании неминуемой смерти.

Девушка не знала, сколько времени прошло до того момента, когда она поняла, что поток куда-то поволок ее дерево.

Мари чувствовала, что ствол движется уже несколько минут. Когда она наконец решилась открыть глаза, то увидела прямо под собой бурлящую реку грязи.

Проливной дождь образовывал стену воды, которая не позволяла разглядеть что-либо на расстоянии более десяти метров. Порывистый ветер поднимал столбы брызг. Силуэты холмов походили на чудовищные океанские волны, готовые поглотить все на своем пути.

Сама Мари превратилась в жалкий комок нервов и плоти, парализованный ужасом.

Дерево конечно же скоро перевернется, и Мари будет раздавлена массивным стволом, наколота на изломанные ветки, утоплена в потоках грязи.

Она молилась только о том, чтобы умирать было не слишком больно.

А затем услышала голоса.

Сначала они казались порождениями рева стихий — неразборчивые реплики, отдаленно похожие на человеческий язык. Мари решила, что это обман слуха, вызванный полным истощением сил. Возможно, это ветер… Впрочем, неважно…