Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд - Игорь Петрович Сенченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ихваны, как уже говорилось, выражали недовольство действиями Ибн Са’уда по сдерживанию их набегов на земли Ирака и Трансиордании. Захват Хиджаза лишь разогрел в них страстное желание нанести удар по «скроенным инглизами уделам Хашимитов в Ираке и Трансиордании». Они полагали, что, подвинув Хашимитов, «отдавшихся в руки инглизов», из Хиджаза, незачем было уважать и рубежи их уделов в Ираке и Трансиордании.
Первая сшибка Ибн Са’уда с ихванами произошла 31 марта 1929 г., в местечке Сибила, что вблизи поселения Эль-‘Артавий-йа, где располагался «дом власти» племени ал-мутайр. Пулеметы, установленные на автомобилях Ибн Са’уда, сделали свое дело — скосили передовой отряд бедуинов и подавили их боевой дух. Вслед за этим Ибн Са’уд бросил на мятежников верблюжью кавалерию. И под ее натиском оставшиеся в живых ихваны рассеялись и укрылись в пустыне. Шейх Файсал ал-Давиш получил тяжелое ранение и попал в плен. Шейх Султан ибн Хумайд смог уйти от бросившейся вслед за ним погони (316).
Шейх Файсал находился в тяжелейшем состоянии. Врач, осмотрев его, сказал, что шансов на выживание у него практически нет. Поэтому Ибн Са’уд простил шейха и отпустил его, посчитав, что как соперник он для него больше никакой угрозы не представляет. Разрешил перевезти шейха в Эль-‘Артавиййю, дабы успел он перед смертью проститься с родными и близкими (317).
Прослышав о нисхождении, проявленном Ибн Са’удом к шейху Файсалу ал-Давишу, с просьбой о прощении и помиловании обратился к нему и укрывшийся в пустыне шейх Султан ибн Хумайд, вождь племени бану ‘атайба. Но в случае с ним Ибн Са’уд решил продемонстрировать другой пример обхождения с мятежником — жесткий и карающий. И тем самым наглядно показать бедуинам, что быть он может как добросердечным, так и твердым. В соответствии с требованием Ибн Са’уда шейх Ибн Хумайд сдался, и его поместили в темницу. Там он и умер. Эль-Гатгат, родное село шейха, с населением в 10 тыс. человек, где располагался «дом власти» племени бану ‘атайба, снесли до основания (318).
Вслед за этим Ибн Са’уд объехал все племена и города, выступившие на его стороне в схватке с мятежниками, и лично поблагодарил шейхов племен и горожан за верность Дому Са’удов.
Шейх Зайдан ибн Хислайн, вождь племени ал-'аджман, третий лидер повстанцев, укрывался в Эль-Хасе. Участия в сражении при Сибиле не принимал, но в триумвирате мятежников состоял. Понимая, что в противостоянии с Ибн Са’удом он, по сути, остался с ним один на один, шейх Зайдан «решил пойти на мировую». Но вместо того, чтобы обратиться к нему напрямую прибегнул к услугам посредника в лице Фахда ибн Джилуви, чей отец, ‘Абд Аллах, кузен Ибн Са’уда, занимал пост губернатора Эль-Хасы. Во время встречи с ним был задержан. Находясь под арестом, предупредил Фахда, что если его не отпустят, то племя бану ‘аджман определенно придет ему на помощь. Нападет на становище семейно-родового клана Фахда, где его содержат под стражей, со всеми вытекающими из этого, печальными для членов клана, последствиями. На что Фахд ответил, что если это случится, и как только воины племени бану ‘аджман приблизятся к становищу, то Ибн Хислайна тут же «поставят на мечи».
Поскольку никаких вестей от своего вождя племя в течение нескольких дней кряду не получало, то ‘аджманиты, заподозрив неладное, совершили набег на становище, где удерживали их шейха — и того тут же закололи. Потери сторон в завязавшейся сшибке составили одну тысячу человек. Инцидент этот серьезно осложнил обстановку и в без того неспокойной Эль-Хасе, и ударил по престижу Ибн Са’уда в племенах Северо-Восточной Аравии.
Вскоре ему донесли, что произошло то, чего уж никто не ожидал — тяжело раненый шейх Файсал ал-Давиш выздоровел. Поправившись, он объединился с ‘аджманитами и вновь восстал против Ибн Са’уда. Начал нападать на племена, лояльные Ибн Са’уду, разорять их становища и грабить торговые караваны, которые они формировали сами либо сопровождали по договоренностям с торговцами. Присоединились к нему и несколько крупных семейно-родовых кланов племени бану ‘атайба, связанных родственными узами с семейством казненного шейха Ибн Хумайда.
Надо сказать, что набеги эти отличались, порой, крайней жестокостью. Выходили за рамки правил бедуинских газу, предпринимавшихся в целях заполучения добычи, в первую очередь верблюдов и домашнего скота. Пощады не ведал никто. Всех, кто только попадал нападавшим под руку, убивали. Раненых мужчин в живых не оставляли: либо добивали, либо страшно калечили (319).
«Военные силы Ибн Сауда, — говорится в одном из донесений советского генконсульства в Джидде, — насчитывали 20 000 человек, а военные силы повстанцев — 12 000 человек». Действовали повстанцы дерзко. 20 августа 1929 г…принц Сауд едва спасся от мятежных бедуинов, которые напали на его кортеж из 17 автомобилей, следовавший в Эль-Хасу (320).
Изловить шейха Файсала не удавалось никак. Тактика, которую он использовал при набегах и заключавшаяся в том, чтобы «молнеиносно напасть, поживиться и тотчас же скрыться», была отточена им до совершенства. Он, как гром с ясного неба, обрушивался на торговые караваны и становища, нещадно грабил их и уходил в пустыню. Укрывался в приграничных с Недждом землях Кувейта и Ирака. Там же сбывал награбленное и приобретал все, что требовалось: продовольствие, оружие и боеприпасы. Отсюда — и нескончаемые обвинения Ибн Са’удом шейха Ахмада, тогдашнего правителя Кувейта, в «пособничестве мятежникам».
Ибн Са’уд полагал, что у шейха Файсала ал-Давиша имелись некие «секретные источники финансирования» учиненного им мятежа, что и объясняло наличие у него достаточного количества оружия и боеприпасов. Чтобы выявить эти источники, Ибн Са’уд направил в Кувейт шейха Мухаммада Ас’ада. Находясь там, тот узнал, что шейх Файсал ал-Давиш, действительно, получал оружие, амуницию и деньги через Кувейт, но нелегально. А вот кто оказывал ему эту помощь, разузнать так и не смог.
Впоследствии выяснилось, что среди тех, кто поддерживал мятежников, значился и иракский король Файсал (он сам признался в этом на встрече с британским верховным комиссаром в Ираке). Король Файсал считал, что до тех пор, пока Ибн Са’уд остается у власти, будет сохраняться и угроза безопасности Ираку. И чтобы устранить эту угрозу, надо ликвидировать главный инструмент власти Ибн Са’уда — «вывести из строя» созданную им военную машину в
