Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России - Визель Михаил

В этой восхитительной компании двух итальянских барышень мы допоздна гуляли по Тверской и её окрестностям. <…>

Конечно, видели мы и черепашек-ниндзя, и задержания, и нескончаемые автозаки. Но сами под раздачу не попали, ухитряясь уходить из мест, где назревало винтилово, перцовый газ или мордобой, минут за 15 до начала движухи. Может быть, нам просто повезло в очередной раз, хотя у меня есть сильное чувство, что я уже как-то научился за эти годы митингов, пикетов, маршей и шествий спинным мозгом чувствовать, где назревают обострения.

Могу даже рационально объяснить это чувство. Эксцессы на уличных мероприятиях, по моему опыту, всегда провоцируются у нас действиями силовиков, а те не склонны лишний раз инициативничать и импровизировать. Чисто по статистике задержаний можно догадаться, что плотный винтаж происходит в ограниченный срок и на очень конкретных пятачках, где в данный момент поступила на него прямая команда. Не там, где народ что-то такое учудил, а там, где начальство велело окружать, хватать и тащить. И группу ОМОНа, которой эта команда отдана, довольно легко отличить от той, которая просто топчется на месте без дела в ожидании приказов начальства.[548]

В этом же посте он сформулировал, что́ побуждало его ходить на митинги, в эффективность которых он так слабо верил. Там Антон встречал и узнавал новое поколение, новую свободную молодёжь, на которую возлагал много надежд.

Что касается участия молодёжи в протестной движухе, то мы эту молодёжь за 2,5 месяца, прошедших после мартовского митинга на Тверской, достаточно посмотрели и послушали. <…>

Конечно, есть и те, что идут туда просто за компанию, или чтобы перед девушкой покрасоваться. Но есть и такие, которым в родном для них с рождения Интернете государство пять лет кряду непрерывно пытается что-нибудь запретить, уничтожить, стереть, заблокировать, подсмотреть, подслушать и проконтролировать. Причём попытки эти, помимо своей оголтелости и навязчивости, ещё и откровенно тупы и смехотворно безграмотны. Например, блокировки сайтов, которые любой школьник обходит в один клик, хотя государство на них миллиарды уже потратило. Или фраза из первого «пакета Яровой» о том, что любая страница в Интернете с посещаемостью от 3000 непонятно кого/чего в сутки (хитов? хостов? сеансов? живых людей?) является «блогом» и в этой связи подлежит внесению в специальный государственный реестр для удобства преследования автора, – такая фраза, может быть, кажется осмысленной Алисе Вокс[549]. Но у школьника, который блоги сам и читает, и ведёт, и понимает, в чём их отличие от просто сайтов с 3000 хитов в сутки, возникает совершенно чёткое представление о том, что власть эта и нестерпимо глупа, и лжива, и активно ему враждебна.[550]

Хорошо известна фраза «Талант – это вечная молодость, а гениальность – это вечное детство». Мерцая между талантом и гениальностью, Антон во многом оставался «вечным подростком», обожал общаться с людьми на 10–15–20 лет себя моложе, сразу переходя «на ты», охотно использовал молодёжные словечки, до последних дней – в буквальном смысле – ходил на рок-концерты не только кумиров молодости, но и новейших групп, да и сам до начала пятого десятка выглядел очень молодо.

А опыт отцовства, начавший накапливаться с 41-летнего возраста, дал ему не только «новый старт», что отмечали все его друзья, да и сам он писал и говорил об этом неоднократно, но и новую перспективу. О которой он рассказал в мае 2013 года в интервью входящему в <SUP> журналу для родителей «Letidor», то есть всё тому же многоликому Алексею Андрееву:

– Ну и последнее: научился ли ты сам чему-нибудь от сына?

Воспитание ребёнка, так же как и преподавание студентам, – это процесс постоянной учёбы для самого воспитателя/преподавателя. Ты наблюдаешь за тем, как формируются взгляды и представления, ты присутствуешь при процессах когнитивной эволюции, и ты понимаешь, что когда-то сам прошёл через эти процессы, но тогда тебе не дано было видеть их со стороны. Ты начинаешь осознавать, что многие твои взгляды, ценности и убеждения – родом из детства, что они в тебе заложены воспитанием, что если б тебя иначе воспитывали, то ты, может быть, вырос бы совершенно другим человеком. И, конечно, ты сознаёшь свою огромную ответственность – так, как не дано осознать её ни в каком профессиональном опыте, даже медицинском.[551]

Сопоставляя воспитание ребёнка с преподаванием студентам, Антон знает, о чём говорит: с 2000 года и до самого конца жизни, то есть 17 лет, он по приглашению журфака МГУ раз в семестр проводил недельные блоки мастер-классов – которые пользовались огромным интересом со стороны студентов, забивавших до отказа кафедру новых медиа на Моховой. Причём, по свидетельству Ивана Засурского, с конца нулевых эту кафедру возглавляющего, нередко желающие послушать легенду Рунета толпились и в коридоре.

В разные годы этот блок мог называться по-разному: «Интернет-СМИ и социальные медиа», «Журналистика ЖЖ, ВКонтакте и Фейсбука: новые медиа и что они нам дают». И, естественно, с ходом лет его содержание[552] апдейтилось. Но главное оставалось неизменным. Во-первых, смысл мастер-класса всегда сводился к одному: «Концепции новых медиа» (именно в качестве ведущего такого спецкурса Антон был заявлен на странице кафедры). Причём для студентов, обучающихся по специальности «интернет-журналистика», его посещение было обязательно. А во-вторых, Антон не скрывал, что его занятия ситуативны и интерактивны, и преследуют практическую цель – находить новых перспективных работников для своих проектов. В апреле 2003 года, объявляя восьмой семестровый блок, он ответил на вопрос о возможности выложить курс видеофайлами или даже собрать в книгу:

Это несколько разные жанры в моем понимании: некий фиксированный reusable [пригодный к многократному использованию] продукт и семинары, посвящённые текущему состоянию отрасли (в значительной степени смысл их состоит в headhunting). Если я когда-нибудь соберусь делать учебник, то я и напишу учебник, а семинар – совершенно другой, камерный жанр, тем и интересен.[553]

Ася Мелкумова, одна из первых студенток Носика (2000–2001), рассказала мне в фейсбучном чате:

Весна 2000 года, Антон вёл семинары раз в неделю. Большинство студентов работали, правило журфака. И в основном работали в традиционных редакциях газет и журналов (многие были на ТВ и радио). Среди нас было очень мало новостников, студентов в агентства тогда не брали. То есть у нас почти ни у кого не было опыта работы в эпицентре новостей и мы мыслили шаблонами новостников из газет девяностых. Тут приходит Антон и начинает ломать картину.

Первый вопрос на семинаре в марте: «Назовите самое востребованное событие, за которым сегодня будут следить миллионы людей, – спрашивает Антон. – К чему должны быть готовы сегодня все редакции?»

Аудитория гадает: «Путин выступает? Митинг? Ходорковский чего-то там»?

Мы перебираем какие-то макроэкономические сущности. И тут Антон: «“Оскар”. Миллионам людей насрать на Путина с Ходорковским».

Наверное, он первый, кто в России начал объяснять студентам-журналистам о реальной структуре интересов аудитории. И это было переворотом. <…>

Ещё он был для нас бесконечным окном в мир. Каждую неделю приходил и говорил: «Щас будет “Большой город”, не пропустите». Или: «сейчас откроется ЖЖ, не пропустите».

Он знал про все новые форматы, жанры, проекты – за несколько недель до открытия – и всегда делился этим с нами, мягко капая на мозг: не тупите, вливайтесь…

Так же от него я узнала про работу в «Рамблере». Как и весь мой курс, я в основном работала, потому 2 раза вылетала из универа, потом восстанавливалась. И для восстановления надо было пересдать часть предметов. У Антона можно быстро получить зачёт и сэкономить кучу времени. 2005 год – условием получения зачёта у Антона было прийти на акцию «Красные носы» и принести пачку памперсов детям. Никаких вопросов по теме он не задавал. Хочешь доброе дело? Сделай доброе дело. Я выполнила свою часть контракта, и он как бы вдогонку сказал – кстати, «Рамблер» ищет пресс-секретаря…