Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья

- Так час Великого очищения ты встретила в Париже, Ива, - произнес Писатель с интересом. – И как это выглядело?

- Как взрыв, - нахмурилась Ива. - Однажды вся эта темная сила вскипела и рванула, как ядерная боеголовка. Мигранты, жители Франции в третьем поколении, арабы, негры, разнорабочие и безработные, все слились в какую-то пожирающую все на своем пути биомассу. Это была целая армия. На этот раз они не грабили, как уже стало доля всех привычным, магазины и прохожих. А целенаправленно уничтожали все, что готово оказать хоть какое-то сопротивление. Избранные ими депутаты и муниципальные чиновники отовсюду кричали о передаче власти комитетам согласия и дружбы, в которых заправлял Халифат.

Я усмехнулся. Да уж, времечко еще то было. Обрушение Европы произошло стремительно и неожиданно. Казалось, продолжается традиционная европейская игра, в которой давно стали обыденностью победы на муниципальных и федеральных выборах агрессивных представителей цветных меньшинств, массовые беспорядки по поводу невинно застреленных арабских бандитов, драки с полицией, безумство правозащитных организаций, готовых оправдать любые антигосударственные и антиобщественные вылазки. Но на самом деле настал Час Очищения. И отныне били исламисты уже не как в спортзале, легонько и спортивно, а смертельно, во всю мощь. Все было тщательно спланировано и отыграно виртуозно, как по нотам.

- И ведь ни полиция, ни армия не могли сделать ничего. Их просто оттеснили, раздавили! – с обидой произнесла Ива.

- А что вы хотите от полиции, которую двадцать лет делали крайним, если они ненароком наступят на ногу смуглому воришке? – спросил я. - Образ врага в общественном сознании целенаправленно ведь создали – это полицейский, мечтающие обидеть невинного арабчонка или патлатого студента из вашей родной вольнолюбивой Сорбонны. Бей полицаев, бросай в них бутылками с зажигательной смесью. Такой вид спорта сколько лет утверждался в Европе? Да и армия превратилась в эдакий фитнес-клуб для изнеженных мажоров. Она не была способна убивать и умирать. Генералы запуганы, а те, кто способны отдавать приказы, не могли гарантировать, что приказы будут выполняться.

- Все же я ничего не понимаю. А спецслужбы? Сколько блокбастеров наснимали про этих рыцарей плаща и кинжала. Где они были? Где их агенты и спутники, реющие в космосе и провожающие каждого террориста от дома до работы? – Ива нервно хохотнула.

- Эти спецслужбы столько лет жирно подкармливали исламский фундаментализм, натравливая его то на Сирию, то на Россию, то на Китай, что однажды произошло неизбежное, - пояснил я. - Исламский хвост стал вилять европейской тайной собакой.

- Ну да. А тут еще и партии показали свою ничтожность, оказались лишь сборищем сытых недалеких обывателей. Политики, наши лучшие люди, за которых голосовал и стар, и млад, явили мурло национальных предателей. Большинство же просто перебежали в Халифат! Стали торговаться с эмирами за теплые местечки. В общем, факт остается фактом, - произнесла Ива со вздохом. – Все наши хваленые защитники оказались или бесполезными, или просто Иудами.

- Это вы еще не все знаете, - улыбнулся я. - В армию и полицию много лет по квотам запихивали национальные меньшинства. В итоге туда внедрилось такое количество диверсантов, что они попросту захватили и передали в руки мятежников склады с оружием, парализовали действия целых подразделений.

- Но как у них все вышло?! – воскликнула Ива. – Не пойму, хоть убейте! Погонщики верблюдов, люди с примитивным интеллектом обыграли старую и безумно поднаторевшую в интригах Европу.

- Очень просто, - встрял в разговор Писатель. - Европа – ослабленный старческими болезнью и анемией организм. Халифат – это вирус, который поразил самые слабые органы.

- Но зачем Правительству было под видом беженцев запускать армию вторжения? – спросила Ива.

- Маразм, матушка. Маразм. Или планы Закулисья, - пожал плечами Писатель.

А я невольно добавил:

– Или нечто куда хуже.

- Куда уж хуже! – взвилась Ива.

- Есть куда. Поверьте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- А Францию исламисты выбрали не зря в качестве оплота, - продолжил Писатель. - Извращенные понятия о свободе, как о вседозволенности. И оценка ущемления этой вседозволенности, как фашизм. Здесь всегда была критическая масса дураков и анархистов. Вся твоя Сорбонна, Ивочка, из таких. Да и Франция имеет отличный опыт сдаваться. Сдались Гитлеру. Сдались Халифату. Марсиане прилетят – сдадутся и им. Что осталось от неистовой наполеоновской пехоты, которая рвала врага на части в бою, не щадя себя? Ничего.

- Твоя правда, - кивнула Ива. – Показали себя профессиональными пораженцами.

- Надо тебе было оставаться в России, Ива, - вздохнул Писатель.

- А кое-кому надо было для этого сделать предложение руки и сердца, - зло кинула Ива. - Но этот кое-кто его так и не сделал.

Писатель покраснел и виновато потупил глаза. Потом произнес:

- Если б знать наперед.

- Что теперь, - Ива опустила глаза. - Так вот судьба нас треснула с размаху об асфальт. Спасибо еще, что живы.

Я отметил про себя, что эта Ива была какая-то более собранная, рассудительная и человечная, чем все прошлые.

- А как ты оказалась в нынешней ситуации? – спросил Писатель.

- Первое время университет работал в обычном режиме, - сказала она. - Однажды туда приехала целая толпа исламских стражей. Перекрыли все ходы-выходы. Преподавательский состав выгнали во двор. И стали сверять списки. Потом по списку людей принялись загонять в грузовые машины с закрытыми глухими кузовами. Вы не представляете, насколько это страшно. Тебя запихивают в гулкую металлическую коробку. Захлопывается дверь. Пропадает свет. И ты понимаешь, что это все, конец!

- За что тебя загребли, Ивочка? – спросил Писатель.

- Не знаю. Может, за то, что из России. Может, что нелицеприятно высказывалась о Халифате. Вдруг оказалось, что меня окружает огромное количество доносчиков. Среди них приятные люди, с которыми ты годами пила кофе и беседовала за жизнь. И они тебя обрекают на смерть, чтобы выторговать себе жизнь, а то и просто сносные условия существования, - она замолчала, потянулась за новой сигаретой.

- И куда тебя отвезли? – нарушил молчание Писатель.

- Планировали в лагерь смерти, - ее лицо окаменело. - Но по дороге стражи попали в засаду Сопротивления. Нас отбили.

- И так вы оказались в «Солнце Франции»? - спросил я.

Ива бросила на меня быстрый и подозрительный взгляд. О «Солнце Франции» она нам ничего не говорила.

- Ива, - попробовал я ее успокоить. - Мы знаем вполне достаточно. И наше сотрудничество для общего блага.

- Да! – кивнула она. – «Солнце Франции»! Потом я выполняла различные поручения. Декан Драппо напрямую не входил в Организацию, но помогал ей. Отношения у них были сложные и непонятные. И когда ему удалось выбраться живыми, похоронив в своем доме нескольких стражей, он направился ко мне. Он знал, где я проживаю под чужим именем.

- Это дом, откуда мы вас забрали?

- Точно так.

- Конспиративная квартира «Солнца»? – спросил я.

- Ну да, - сказала Ива. – А что же еще? И там мне поручили присматривать за деканом. На верхушке Организации не могли решить, что с ним делать. Радикальные молодежные придурки, самые крикливые и активные, призывали его прикончить, поскольку им же видно наверняка, что он заслан стражами. Другие призывали вывезти его в безопасное место. Но никто не собирался пускать его на секретные базы «Солнца Франции».

- Хлебнул декан лиха, - невесело усмехнулся я.

- Да все хороши, - Ива прочертила сигаретой кольцо дыма. – Я вам рассказала практически все. Теперь хочу услышать, что надо вам. И как ты, Леонтий, здесь оказался?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Да все очень просто, - произнес я. - Ваша организация сумела увести из-под носа Халифата часть раритетов и спрятать их. Русской разведке кровь из носа нужен один из них.

- Что за раритет? – с интересом посмотрела на меня Ива.

- Копье Лонгина, - бросил я.