Пленники - Гарегин Севиевич Севунц

Наивность Гарника доставляла Филояну наслаждение. Он продолжал хохотать, трясясь всем телом.

— Почему фиктивным? — наконец выговорил он. — Вообрази себе, что меня пуля не берет.

— Ну, а другие?.. Великанов, Саядян и остальные тоже остались? — не выдержал Гарник.

Филоян сразу посерьезнел, взял сигарету, чадившую на краю пепельницы, и на минуту скрыл лицо в клубах дыма.

— Да, остались… В могиле!..

Гарник почувствовал нестерпимую боль в сердце. На этот раз он сам взял сигарету, дрожащими руками закурил и втянул в себя вонючий дым. Курил и думал: почему он не убьет Филояна сейчас, здесь, в этой комнате?.. Но что это даст? Дым сигареты затуманил ему мозги, расслабляя все члены тела. Как бы придавленный огромной тяжестью, он бессильно сидел в своем кресле.

А Филоян подвел итоговую черту:

— До расстрела нас вместе держали в тюрьме. Сколько я ни старался узнать, кто из них убил Бакенбарда, — они молчали. Ну… так и подохли с этой тайной. Ты, кажется, дружил с ними, земляк? Но, видно, не знал, что это за люди… — Филоян помолчал. — Я работал в такой же вот школе консультантом, на днях меня перевели сюда. Сказали, что тут есть армяне. Подают ваши фотокарточки, — ба! — вижу, старый, так сказать, знакомый!.. Теперь рассказывай ты. Как сюда попал?

Гарник понял, что разоткровенничавшийся Филоян ждет того же от него — и пошел на прямую ложь. Рассказав историю своего появления в школе, он добавил:

— Я ведь тоже, будучи в легионе, пытался выяснить, кто убил Бакенбарда и тоже не сумел. Впрочем, все это теперь не стоит разговора, нас ждут дела покрупней. Конечно, будут трудные задачи, но…

Филоян перебил:

— Ничего, ты парень умный, справишься! Тридцать девять таких молодчиков, как ты, я уже подготовил и отправил на ту сторону.

— Не боялись они? — простодушно опросил Гарник.

— Чего бояться? Все подобрались головорезы.

Филоян не без юмора охарактеризовал своих молодчиков:

— Для многих из них это просто веселое приключение. Ну, об этом мы успеем поговорить… До полета вы все пройдете курс у меня. А тебя я вот зачем позвал: общаясь с товарищами, проследи, у кого какие настроения, и сообщай мне. Сам понимаешь, в подборе людей мы не имеем права делать ни малейшей ошибки. Понял? Этот разговор тоже должен остаться в тайне. Ну, желаю удачи!

Гарник вышел от него как пьяный.

Весь свой разговор с Филояном он в тот же день передал Погосяну и Сохадзе.

— Каково? — подивился Сохадзе. — Какие же подлецы! И без того кругом все шпионы… Так к шпионам приставляют шпионов! Раздавить эту гадину следует, вот что.

— И раздавим! — сказал Погосян. — Чисто сделаем, без единой капли крови. Подлецов надо убивать их же оружием. Вот увидите, какую штуку я с ним сыграю…

Погосян не шутил. На следующий день он обратился к начальнику школы майору Мейеркацу с просьбой принять его по очень важному делу и был сразу вызван.

Мейеркац предложил ему стул.

— В чем дело? Слушаю вас.

— Из нас готовят диверсантов, не так ли? Следовательно, мы все строго засекречены?

— Да, конечно.

— А вы вполне уверены, что наши фамилии не будут известны органам Чека?

Мейеркац сразу насторожился. Диверсанты, отправленные в советский тыл, часто проваливались. Немецкая разведка во многих случаях становилась втупик, не имея сведений о причинах провала.

Майор Мейеркац не мог откровенно говорить об этом с курсантом и только спросил:

— А в чем ваши сомнения?

— Я не могу не сомневаться, господин майор, — сделав встревоженное лицо, сказал Погосян, — и вот почему. В Ереване я жил на улице Налбандяна. На нашей улице находится министерство госбезопасности Армении, или, как у вас называют, — Чека.

— Так, так! Дальше?..

Майор Мейеркац нетерпеливо ждал, к чему клонит его собеседник.

Но Погосян не спешил. Он как бы с трудом подыскивал нужные слова и запинался от волнения.

— Каждый день мне приходилось несколько раз проходить мимо здания Чека. И я знаю в лицо многих работников Чека. А вот вчера я встретил одного из них у вас.

— Здесь? — вытаращил глаза Мейеркац.

— Да, здесь! — твердо сказал Погосян. — В этой секретной школе. Он только что приехал сюда.

— Вы говорите о Филояне?

— Не знаю его фамилии. Но я узнал его сразу.

Майор достал из кармана портсигар и сунул сигарету в рот.

— Вы не ошибаетесь?

— Нет, я уверен в этом.

Морщины собрались на широком лбу майора.

— Вы об этом рассказывали кому-нибудь?

— Никому.

— Очень хорошо! Можете идти. Только строжайше предупреждаю: никому ни слова.

— Понимаю.

Погосян вышел от Мейеркаца довольный результатом беседы. Он был полностью уверен в успехе предпринятого им дела. Как бы ни был проверен до этого Филоян, теперь вряд ли его оставят тут. Немецкая разведка за него возьмется — Филояну теперь не удастся выкрутиться из ее лап.

И действительно, вскоре приехал из гестапо подполковник и заставил Погосяна повторить все, что он рассказал Мейеркацу.

На следующий день Филоян уже не появлялся в «психиатричке».

Погосян ликовал. Теперь он не преминул рассказать Гарнику и Сохадзе о своей удачной затее.

— Вот это я понимаю! — одобрительно принял его рассказ Сохадзе. — С гадами так и надо поступать. Сто грехов отпустится!..

Но Гарник был настроен сдержанно. Если эта гадина — Филоян ушел из-под расстрела, кто знает, не уйдет ли он от кары и на этот раз? Кажется, он у немцев в полном доверии.

Но вот прошла неделя, а Филоян все не появлялся Он вернулся лишь в конце второй недели. Тревога охватила друзей. По логике вещей Погосяна должны были снова вызвать к начальнику или еще к кому-нибудь и потребовать от него объяснений. Но ничего подобного не произошло. Погосян ждал, но его никто не вызвал и это было очень странно.

Занятия в школе шли своим чередом. Однажды курсантов привезли на аэродром для испытательных прыжков с парашютом. Маленький самолет поднимал их по одному в воздух.

Наступила очередь Погосяна. С высоты восьмисот метров он спрыгнул вниз.

Все, оторвавшись от самолета, сразу раскрывали свои парашюты, а Погосян падал, кувыркаясь в воздухе, как при затяжном прыжке.

За ним следили десятки тревожных глаз. Вот уже до земли осталось совсем немного… Сейчас раскроет?.. Что с ним? Сдало сердце? Ах!.. Гарник зажмурил глаза. На расстоянии ста шагов от дожидавшихся своей очереди курсантов вдруг послышался глухой удар о землю. Все побежали к месту падения.

Филоян издали наблюдал за этим зрелищем, стоя в группе немецких офицеров. Не торопясь, подошел он к толпе курсантов, обступивших бездыханный труп Погосяна, и сказал:

— Дурак! Что за трюк он выкинул?