Любимая женщина Кэссиди; Медвежатник; Ночной патруль - Дэвид Гудис

– И сколько ты там пробыл?

– Девятнадцать лет.

Кори тихонько присвистнул:

– А как тебе удалось выбраться оттуда?

– Сбежал. Пересек лужайку, перелез через ворота и пошел вперед, говоря себе, что, изменив кое–что, я, возможно, смогу вернуться в мир и жить в нем. Но не как Генри К. Карпентер. Я простился с Генри К. Карпентером, и на свет Божий родился Карп.

Последовало длительное молчание.

Потом тщедушный человечек сказал:

– Вы понимаете, я не могу обвинять Грогана. За недостаточностью улик. Поэтому в своем личном зале суда я закрыл это дело.

– Но ты знаешь, что именно он нанял тот грузовик?

– Да, я в этом совершенно уверен, – подтвердил Карп. – Но что я могу сделать? То есть я хочу сказать, я ничего не собираюсь предпринимать.

– Тогда зачем ты вернулся сюда?

Карп безмятежно улыбнулся.

– Чтобы следить, – сказал он. – Следить за Уолтером Гроганом изо дня в день. Следить, как он стареет, как Время хватает его своими зубами. По крайней мере, в этом я нахожу определенное удовлетворение. Хотите еще кофе?

– Нет, спасибо, – ответил Кори. – Мне пора отчаливать.

– Но на улице еще темно, – возразил коротышка и указал на окно. – Посмотрите, видите, там еще совсем темно.

– Да я не боюсь, – бросил Кори, а про себя уточнил: «Во всяком случае, не слишком».

Он улыбнулся Карпу, быстро открыл дверь и вышел. Миновав коридор, он спустился по лестнице, направляясь к парадной двери, выходящей на Мэрион–стрит. На мгновение Кори задумался, говоря себе, что Мэрион–стрит, возможно, ловушка или, по крайней мере, это риск, очень большой риск.

«Откуда тебе знать, – предупреждал он себя. – Ведь эти бандиты Кингсли могут шататься здесь поблизости и как бы невзначай расспрашивать местных жителей, особенно тех, которые обычно собираются на углу и не находят лучшего занятия, чем обсуждать всякие новости. Поэтому, возможно, банда Кингсли уже подготовилась к удару и теперь находится во всеоружии. Возможно, кто–то уже сообщил им, что тебя видели с Карпом, что в последний раз тебя с Карпом видели, когда вы направлялись к Мэрион–стрит, где Карп обитает в квартире на втором этаже. Думаю, лучше выходить не на Мэрион, а в проулок».

Кори вернулся по коридору назад и постучал в дверь первой квартиры. После нескольких ударов она наконец открылась. Перед Кори стояла женщина, высокая, костлявая и почти седая. Она выглядела лет на шестьдесят или чуть старше. У нее под носом запеклась кровь, а под глазом красовался синяк.

– Чего надо? – недовольно буркнула она.

Кори вытащил бумажник и показал ей значок.

– Засунь его себе в… – сказала женщина и начала закрывать дверь, но он удержал ее. – Послушайте, я не вызывала полицию, – заявила женщина. – Боже правый, не знаю, почему так получается, но вы, гады, всегда приходите тогда, когда в вас нет никакой нужды!

– Дайте мне пройти. – Кори шагнул вперед, но женщина закрыла своим телом дверной проем.

– Говорю же, мне здесь не нужна никакая полиция. Я не собираюсь делать никаких заявлений. Вот так. Если я заявлю на него, то и он заявит на меня. И тогда вы увидите, что я с ним сделаю!

– Это не имеет никакого отношения ни к вам, ни к нему, – сказал Кори. – Я просто хочу выйти в проулок. Мы ищем кое–кого.

Он протиснулся мимо женщины и прошел через тускло освещенную комнату, где на кровати сидел очень маленький, худой и моложавый филиппинец. Все его лицо было разукрашено крошечными полосками оторванной кожи в тех местах, куда впивались ногти. Рот перекосился на одну сторону, словно у него была выбита челюсть. Правый глаз закрыт – заплыл и полиловел. Мужчина что–то быстро и неразборчиво сказал по–испански и продолжал говорить, пока Кори шел в кухню. В кухне Кори направился к черному ходу, открыл дверь и пересек задний двор до калитки в изгороди. Он открывал калитку очень медленно, пригнув голову, и внимательно осмотрел проулок.

«Похоже, все в порядке, – сказал он самому себе. – За одним исключением. Жаль, что тут нет ни одного фонаря. Ужасно темно».

По проулку Кори шел не спеша, болтая руками, правая рука описывала небольшую дугу, готовая в любой момент взяться за револьвер. Он прислушивался к малейшему шороху, отличающемуся от звуков его собственных шагов, но не улавливал ничего, и продолжал идти вперед, пока не вышел из проулка в том месте, где он пересекал Эддисон–авеню.

На Эддисон фонари освещали нескольких собак, собравшихся в стаю, и какого–то изрядно набравшегося пьяницу, лежащего ничком на пороге дома. С реки дул легкий ветерок, и у подъездов никого не было.

«Они все в своих постелях», – подумал Кори.

Ветерок предоставил им возможность поспать, спокойно и с удовольствием. Это спокойствие действительно было приятным и успокаивало нервы.

«Неужели ты нервничаешь? Давай признайся, что нервничаешь! А ведь ты не из нервных. Если бы ты правда был нервным, ты бы уже уносил ноги на восток к реке и размышлял о пирсе, доках, грузовых судах, готовых отплыть через несколько часов. Ты бы думал, что единственный надежный способ сохранить свою шкуру – погрузить ее на борт какого–нибудь судна и переправить через океан, туда, где нет никаких Кингсли и никаких его головорезов.

Слушай, знаешь, а это выход. Не хочешь взвесить все «за» и «против»? Не желаешь ли направить свои стопы к реке и взглянуть на эти пирсы и грузовые суда? Может, стоит отправиться в морское путешествие? Говоришь, ты не нервный?» – издевался он над медленно идущей мишенью, которая ощущала, что на нее смотрят тысячи глаз, что каждый шаг на запад по Эддисон приближает ее к гибели.

«Перестань, – приказал он себе. – Думай о чем–нибудь другом. О девушках, например. Не обязательно о какой–то конкретно. Вот возьмем хотя бы Нелли… Или загадку, которую она задала тебе, когда напилась и несла всякую чушь о фантазиях Рейфера, где фигурировало полтора миллиона, ровным счетом ничего не значащие для какого–то косоглазого. Вопрос в том, кто такой этот китаеза?»

Сзади тихо бибикнул автомобиль. Кори оглянулся и увидел машину, которая остановилась на другой стороне Эддисон–авеню. Он узнал ее, и в свете уличных фонарей и автомобильных фар рассмотрел через ветровое стекло, кто сидит в салоне. Это была платиновая блондинка.

Похоже, в автомобиле она была одна. Лита поманила его рукой, и Кори медленно перешел через дорогу, приблизившись к машине. Он размышлял, действительно ли Лита одна в автомобиле, и взвешивал возможность того, что кто–то сидит скрючившись на заднем сиденье так, чтобы его не было видно через окошко.

Лита открыла дверцу. За мгновение до того, как усесться в машину, Кори проверил пол перед задним сиденьем. Там было пусто. Тогда он сел рядом с девушкой, захлопнул дверцу и сказал себе: «Будь что будет. Просто плыви по течению».

Кори посмотрел на Литу. На ней была бледно–зеленая блузка с глубоким вырезом и легкая юбка в желтую и зеленую полоску. И под этим – ничего. Она смотрела в ветровое стекло, сидя, как ему сначала показалось, неподвижно, но потом он заметил, что одна рука ее двигается, медленно поднимая юбку вдоль бедра.

Кори откинулся на сиденье, а потом безразличным тоном осведомился:

– Как это вы оказались здесь в столь позднее время?

– Ехала мимо, – ответила она. – Объезжала окрестности. Пыталась найти эту китаезу.

– Китаезу?

– Ту маленькую косоглазую змею.

– Девушку? Служанку?

– Она опять выскользнула на улицу.

– И что?

– Я не стану с этим мириться, – спокойно сказала Лита. – Меня лучше не злить.

– Бросьте!

Она посмотрела на него:

– Что ты сказал?

– Я сказал, брось. Тебе ведь все равно.

Лита подвинулась на сиденье и села боком, чтобы видеть Кори. Прошло несколько минут, а она не проронила ни слова.

– Ты искала не девушку, – бросил Кори. – Ты искала меня.

– Неужели?

Он уверенно кивнул.

Лита хотела было что–то ответить, но заткнула себе рот, чтобы не сказать лишнего, а потом произнесла тихо и умоляюще:

– Ты не можешь сесть ко мне поближе?

– Конечно, – сказал Кори и тоже подвинулся.

Лита взяла его руку и положила на свое обнаженное бедро. Потом застонала и прижалась к нему.

– Я не могла заснуть, – объяснила она. – Мне нужно было тебя отыскать.

Мгновение спустя она коснулась рукой его щеки и сказала:

– Я хочу тебя.

– Прямо здесь?

Лита крепко зажмурилась. Хотела было кивнуть, но потом отрицательно замотала головой:

– Нет, не здесь, не на Эддисон. Все эти фонари…

– Тогда поехали. Искать подходящее место.

– Парк?

– Какую–нибудь маленькую улочку, где нет фонарей.

– Нет, – заявила она. – Не в машине.

– А где же?

– Может, поедем к тебе? – спросила она, но сама возразила, прежде чем Кори успел ответить: – Нет, нельзя.