Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Я смотрел на них с завистью и восторгом, видел, как всадники великолепно контролируют свои машины, как они разворачиваются и атакуют в сверкающем солнечном свете. Они были такими естественными, такими непринужденно смертоносными. Я жаждал быть среди них.

Лишенный этой грубой силы я быстро бежал, используя прирожденную скорость и несравненную механическую помощь доспеха. Я чувствовал, как работают мышцы, накачиваемые сверхдозой адреналина и боевыми стимуляторами. Мои братья атаковали вместе со мной, поднимая пыль бегущими ногами.

Краем глаза я увидел, как в долину высыпались другие воины. Вершины достигли десятки, затем сотни. Целые братства покидали укрытия и устремлялись на открытое пространство. Я не стал считать, но прежде чем добрался до стен, должно быть, тысячи братьев шли на штурм. Я не видел столько Белых Шрамов с момента высадки на планету. Мы снова были вместе, воссоединившись в блеске нашей страшной объединенной мощи. Шум происходящего — боевые кличи по воксу, топот сапог, сотрясающий рев гравициклов — потряс меня до глубины души.

Вся впадина наполнилась свистом и грохотом приближающего огня. Воздух усыпали разрывы примитивных зенитных снарядов, сбив несколько машин, прежде чем они смогли открыть огонь из болтеров по стенам. На нас обрушился артиллерийский огонь, разрывая выветренные скалы и рассеивая целые отделения атакующих воинов. Дали залп огромные, короткоствольные орудия, перепахивая снарядами землю на нашем пути.

Я чувствовал, как заработало второе сердце, и наслаждался бегущей по венам кровью. Длинные волосы хлестали на сильном ветру. Гуань дао дрожало от жутко голодного расщепляющего поля, страстно желая снова вонзиться в плоть.

Я перепрыгнул дымящиеся воронки и обогнул кучи пылающих обломков, с каждым шагом увеличивая скорость. Мы были подобны разрушительной белой волне, хлынувшей в долину со всех сторон и устремившейся к пылающей вершине в ее центре. Все неслось, бежало, мчалось и сверкало белыми, золотыми и кроваво-красными пятнами. По нам скользили тени гравициклов, которые разворачивались для захода в опустошительные атаки. Разрушенные стены уже пылали, выпуская столбы едкого дыма.

Мы добрались до одних из множества врат, только что уничтоженных залпами тяжелых болтеров и ракетами. Навстречу бросились орки, брызжа от ярости слюной. Они были крупнее всех, что я встречал на Чондаксе, почти такие же огромные, как некоторые из чудовищ, которых мы видели на Улланоре. Зеленокожие тяжело двигались прямо на нас, спотыкаясь на своих когтистых ногах, чтобы сойтись в рукопашной. Мы прорвались через обломки ворот и врезались ксеносов, кружа, кромсая, взрывая, избивая. Две орды — одна ослепительно белая, другая — тошнотворно зеленая — схлестнулись в буйстве клинков, пуль и размахивающих рук и ног.

Я рванул вверх по сыпучему склону, размахивая глефой. Орки устремились навстречу, отбрасывая в сторону обломки камней и поднимая пыль. Я ворвался в их ряды, выписывая дуги клинком. Мерцающее лезвие глефы разрезало железную броню, кожу и кости, разбрасывая ошметки. Я разрубал орков, прежде чем они понимали, что я в пределах досягаемости. Каждый удар наносился чисто и с сокрушительной силой, после чего глефа устремлялась к следующей цели. Повсюду гремела стрельба моих братьев, кромсая легкую броню на осколки, а плоть на куски окровавленного мяса.

В эти минуты, устремившись в битву под ярким светом трех солнц, мы стали бурей. Нас было не одолеть: слишком свирепые, слишком искусные, слишком стремительные.

В окружении Джучи и других воинов минган-кешика я рвался вверх, пробивая путь через разрушенные врата в шаткий лабиринт разваливающейся цитадели. Все больше и больше орков бросалось на нас, спрыгивая с гофрированных крыш и пылающей сети подмостков. Я врезал по морде одному из них, расколов череп на кровавые осколки, после чего развернулся и вбил сапог в живот другому. Глефа разбрызгивала вокруг потоки крови, орошая доспех и линзы шлема.

— Вперед! — заревел я, подпитываемый агрессией и энергией. — Вперед!

Вместе со мной мчались мои братья, взбираясь по лестницам, чтобы добраться до зеленокожих на платформах и очистить от них бастионы. Когда один из нас падал, другой занимал его место. Мы не давали врагам времени, чтобы передохнуть, подумать, среагировать. Мы использовали нашу скорость и силу, чтобы уйти от опасности, а затем тут же вернуться с шипением силового оружия. Цитадель заполнили тела, тысячи тел, сошедшиеся в ближнем бою среди пылающих башен, убивающие и гибнущие в огромном количестве. Оглушающий шум битвы, усиленный и искаженный замкнутым пространством, сотрясал башни и поднимал столбы пыли.

Пробиваясь наверх, я потерял из виду Торгуна. Со мной оставались только мои братья, которых я вел в крестовом походе на протяжении столетия войны. Мы наступали вместе, сметая всех, кто попадался нам на пути, крича и смеясь в абсолютном восторге от битвы. Мой доспех звенел от беспрерывных попаданий, но я ни разу не замедлился. Ко мне устремлялись неуклюжими взмахами клинки врагов, но я отражал их и убивал их хозяев. В ушах гремели крики и вопли зеленокожих, и этот звук только разжигал во мне жажду убийства. Я вдыхал вонь орочьих тел, их грязи и крови, горячий мускус испражнений чужаков. Повсюду, в каждом зловонном уголку этого убогого места, был слышен лязг оружия, каждая ржавая поверхность вспыхивала отражением дульной вспышки.

От этого я чувствовал себя живым. Неодолимым. Бессмертным.

— За Кагана! — закричал я. В груди пылал огонь, а глаза сверкали, когда я рвался вверх, все время вверх.

Я знал, что он будет где-то там. Я буду убивать и убивать, самозабвенно истреблять всех до единого орков, доводя свое тело до пределов выносливости, только ради шанса увидеть его.

Что бы ни думал Торгун, я верил, что снова увижу его в бою.

И после того как это случится, все, что происходило на Чондаксе на протяжении долгих, долгих лет охоты, все будет оправдано.

Я знал, что он будет там.

На бегу я мельком заметил бои, разгоревшиеся на нижних флангах цитадели. Везде свирепствовали схватки. Орудийные платформы и оборонительные башни были переполнены сошедшимися в рукопашном бою бандами зеленокожих и сплоченными группами Белых Шрамов. Все было охвачено бушующим пламенем, которое подпитывали взрывающиеся топливные склады в недрах строения. С равнин в долину продолжали стекаться тысячи воинов, чтобы присоединиться к битве. Тысячи защитников поднимались им навстречу, выбираясь из дымящихся нор и бункеров со свирепым и неистовым отчаянием на перекошенных лицах.

Что касается нас, мы взобрались быстрее и выше всех остальных. Цепляясь за торчащие металлические опоры, мы поднялись по разрушенной и пылающей шахте подъемника и оказались на широкой и ровной платформе, подвешенной между вытянутыми каменными вершинами. Со мной были Джучи и десятки других братьев, их обугленные и потрескавшиеся доспехи блестели пролитой кровью.

На дальнем конце платформы висела нижняя челюсть огромной орочьей головы, которую я видел со скал. Она была даже больше, чем я предполагал — двадцать метров в высоту и ширину. Округлая громада из склепанных металлических отходов и ржавых обломков висела среди плотного переплетения из мостиков и подпор, словно гигантский железный дирижабль.

Я начал отдавать приказ об атаке, но замер на полуслове. Конструкция издала низкий скрежещущий рев, от которого шаткие помосты вокруг нас затряслись. Я старался удержаться на ногах, пока хрупкая платформа под ногами сильно раскачивалась.

Тяжелая металлическая плита отделилась от основания причудливой искусственной головы и лязгнула о платформу. Затем рухнула еще одна, открыв раскаленное, наполненное дымом внутреннее пространство. Я услышал звук отходящих поршней и шипение запущенного подъемного механизма. Из отверстия вырвался землистого цвета дым и устремился по платформе в нашу сторону.

— Уничтожить, — приказал я и уперся ногами в дрожащий металл, держа гуань дао одной рукой и вытянув болт-пистолет другой.

Я открыл огонь, присоединив свои снаряды к потоку, выпущенному моими братьями. Залп устремился в неровную брешь у основания головы. Я слышал гулкие взрывы снарядов и приглушенные вопли ярости. Мы в кого-то попали. И ему было больно.

Только тогда, ревя и что-то невнятно крича, появился он.

Орк вырвался из основания головы, смяв остатки стен пьяной, пошатывающейся поступью, обломки которых разлетелись градом дымящегося металла. Появилась огромная, увитая мышцами рука, затем вторая, а после громадное и непомерно широкое тело. Показалась чрезмерно раздутая голова с выступающей челюстью и слюнявыми губами, усеянная скоплениями влажных нарывов и отмеченная гноящимися шрамами.

Я увидел два желтых водянистых глаза под низкими бугристыми бровями. Когда тварь снова заревела, стали видны скрежещущие клыки, а из открытой пасти вылетели капли густой слюны. Жирное тело зеленокожего тряслось, от чего фрагменты брони на нем и прицепленные кости колыхались, словно водоросли на корпусе рыскающего корабля.