Клан бешеных - Марина Серова

Марина Серова

Клан бешеных

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Я – поэт, зовусь я Гришка.

От меня вам эта книжка!

Глава 1

– А это кто? Устинова? Так, так… Что-то новенькое… У тебя такой нет? Тогда, пожалуй, я это возьму… А это у нас кто? Донцова? Ага, это я тоже не читала. Донцову я тоже люблю. Значит, берем… А вон ту желтую книжечку подай, пожалуйста… Ну-ка, кто это? А, Буйковский! Нет, ну, ты смотри, какой он взял эпиграф: «Я – поэт, зовусь я Гришка. От меня вам эта книжка!» Оригинально, правда, Полин?

Мы с подругой Алиной уже целый час торчали в магазине «Книжная лавка». Я давно выбрала себе роман и теперь терпеливо ждала, пока Нечаева сгребет с полок все новинки, пользуясь тем, что цены в этом магазине очень заманчивые.

– Буйковский – это кто? – спросила я автоматически, листая очередную новинку.

Подруга вытаращила на меня свои большие голубые глаза и удивленно захлопала густо накрашенными ресницами:

– Полин, ты что, из глухой тайги приехала?! Гриша Буйковский – местное юное дарование, поэт! Он, правда, в основном для рэперов пишет, но есть что почитать и нормальным людям. Вот я однажды была на его авторском вечере. Это было что-то!..

Алина Нечаева занимала «должность» моей лучшей подруги еще с детского сада. Она была суперобщительна и сверхактивна. Ее энергии с лихвой хватило бы на добрую половину девушек нашего Горовска. Она постоянно записывалась во всевозможные организации и движения, протестующие против разнообразных несправедливостей нашей суровой реальности, а также была в курсе всех культпросветмероприятий нашей городской тусовки. Природа наделила мою подругу очень красивыми чертами лица – огромными выразительными глазищами, аккуратненьким, чуть вздернутым носиком, пухлыми губками. Она была воплощением того женского типажа, который нравится всем мужчинам без исключения.

– Слушай, Алина, давай ты мне про своего Буйновского потом расскажешь. Мы тут, как в музее, уже целый час ходим, и, если тебя не остановить, ты половину ассортимента скупишь.

– Не Буйновского, а Буйковского, – поправила меня подруга. – Эх, я бы еще кое-что из фантастики посмотрела…

– Ты у меня сама – ходячая фантастика. Пойдем, а то все деньги здесь оставишь, – предупредила я.

– При таких-то ценах?! Да брось ты! Я потому и ныряю сюда постоянно, что здесь все очень даже дешево, и при этом ассортимент большой. Хотя, ладно, я и так на полгода себя чтением обеспечила. Пошли к кассе. Где тут у меня кошелек?..

Когда мы с Нечаевой вышли из магазина – я со своим романом, она – с целым пакетом книг, мы сели в мой «Мини-Купер», терпеливо ожидавший нас на ближайшей стоянке.

– Слушай, поедем куда-нибудь перекусим, – предложила Алина, – а то у меня прямо в животе урчит.

Я кивнула и вставила ключ в замок зажигания:

– Идея принимается. Здесь, буквально в двух кварталах, есть очень приличная кофейня «Запад-Восток»…

Вскоре мы с Нечаевой сидели в уютном зале. Здесь был стильный современный интерьер, играла музыка в стиле легкий хаус и блюз. Мы заказали тирамису, сок и эспрессо и теперь наслаждались их божественным вкусом и трещали обо всем, что только приходило в голову.

– Так ты что, правда ничего не слышала о Буйковском? – спросила Алина, вспомнив наш недавний разговор в «Книжной лавке».

– Наверное, ты будешь удивлена, – ответила я, – но, честное слово, ничего не слышала даже краем уха. А ты откуда о нем знаешь?

Нечаева пожала плечиком:

– Да так… Познакомили нас на одной тусовке на вечере художников и скульпторов. Кстати, познакомили Витьки́.

– Какие Витьки́? – удивилась я.

– Полин, да ты что?! – возмутилась подруга. – Из тундры сюда приехала?! Витьки́ – это Витя Шило и Витя Мыло. Их так все зовут. Ну, Шилова ты знаешь, я вас давно познакомила, а его друг Мыльников по кличке Мыло – художник и скульптор. Кстати, их общий друг – директор выставочного зала Микола Бобусь, уж о нем-то ты, надеюсь, слышала? (Я на всякий случай кивнула головой, боясь, как бы меня не посчитали прибывшей с какого-нибудь полуострова Таймыр. На самом деле ни про какого Бобуся я тоже слыхом не слыхивала.) Так вот, Буйковский сочинил про них троих такой памфлет:

Жили у Бобуся два веселых гуся:Один Шило, другой Мыло, два веселых гуся!

Алина рассмеялась, а я удивилась про себя, при чем тут памфлет, но состорожничала и вслух ничего не сказала, только выразила свое отношение к «произведению» какого-то там Буйковского неопределенным восклицанием: «Мм!»

– Скажи, прикольно пишет? – продолжала докапываться до меня подруга.

– Скорее уж переписывает заново русский народный фольклор.

– Да у него и свои произведения есть, – вступилась Нечаева за нашего доморощенного поэта.

– Охотно верю, – кивнула я, чтобы прекратить наконец этот разговор про человека, которого я в глаза не видела и который был мне ну абсолютно безразличен.

– Ой, Полин, чуть не забыла!.. – Нечаева торопливо отхлебнула глоток кофе. – Знаешь, я тут недавно познакомилась с одним молодым человеком… Все бы ничего, он, кажется, даже при деньгах, только, знаешь, он какой-то деспотичный. Любит указывать, что мне делать, как себя вести, как одеваться, как наносить косметику и наносить ли ее вообще… А еще любит сам решать, когда он придет ко мне и во сколько, а я в этот торжественный момент должна быть дома при параде и встречать его, как заморского гостя. Как ты думаешь, это нормально?

– Нет. Это очень ненормально, – отрезала я, удивляясь про себя, как резко сменила тему Алина.

Появление у подруги нового бойфренда не было для меня такой уж большой неожиданностью: Алина постоянно меняла кавалеров, практически каждый месяц. И почти все они ей не подходили, ну, разве кроме тех, которые сбегали от нее сами.

– Тогда, пожалуй, я его брошу, – задумчиво сказала Нечаева, глядя куда-то в угол и дожевывая последний кусок пирожного, – терпеть не могу над собой никакого контроля, а уж тем более – насилия.

– И правильно сделаешь, – поддержала я подругу. – От всяких придурков лучше держаться подальше.

– Думаешь?

Я кивнула.

– Тогда точно брошу! Вот прямо сейчас! – Алина решительно достала из сумки мобильник и набрала какой-то номер. – Петр, это я… Где нахожусь? В кафе… В хорошем кафе… Как с кем? С подругой, разумеется… А с чего это я буду тебе что-то доказывать?.. Нормально я с тобой разговариваю, понял?.. Знаешь, что, дорогой? Я не собираюсь тебе докладывать, где я, с кем и что делаю! Я тебе вообще не за этим звоню… А затем! Я звоню сказать тебе, что между нами все кончено… А вот так!.. Да, вот так!.. Ага, щазз, разбежалась!.. А это потому, дорогой, что не надо было мной командовать, указывать, что мне делать… Нет, ты командовал!.. Нет, ты указывал!.. Короче, все, Петюня, наш конструктивный диалог окончен. Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок!.. «Что, что»!.. Говорю: забудь дорогу к моему дому, козел!.. Ты что, угрожаешь мне, урод?! Да у меня брат в ментуре… да у меня весь убойный отдел… и ОМОН… Да пошел ты!!!

Нечаева с чувством швырнула мобильник в свою безразмерную сумку. Я огляделась: люди за столиками вокруг нас с интересом посматривали в нашу сторону.

– Алина, ты что?! – зашипела я. – Все-таки здесь приличное заведение, нас же могут и попросить…

– Я сама могу кого хочешь попросить! – отрезала Алина, правда, уже не так грозно, как раньше.

Она отодвинула от себя пустую чашку и принялась потягивать сок через соломинку.

– Нет, ну ты молодец! – выразила я свое восхищение подруге. – В минуту разобралась с этим уродом.

– Будет он еще указывать, как мне жить! Да кто он такой?! И еще угрожает, представляешь?!..

– Гад, – выразила я свою женскую солидарность.

– Еще какой! Вот только пусть теперь попробует позвонить мне!..

Через несколько минут мы с Нечаевой вышли из кофейни.

– Куда бы еще навострить лыжи?

Проблема свободного времени у нас с Алиной действительно имелась: поскольку мы обе давно не работали, вопрос «чем бы еще заняться» возникал у нас частенько. Подруга, как я уже сказала, решала его, записываясь во всевозможные общественные организации и движения, стояла в пикетах, протестующих против вырубки леса где-нибудь под Нижним Тагилом, или посещала различные женские курсы типа «Как захомутать миллионера».

Я же, в свое время оставив почетную должность юрисконсульта кирпичного завода, занялась тем, что помогала обратившимся ко мне людям, попавшим в беду, которым официально ни полиция, ни прокуратура помочь не могли. Или не считали нужным. Удостоверившись в правдивости предоставленных ими сведений, я бралась наказать их обидчиков, сумевших уйти от заслуженного наказания. За такую деятельность я получила весьма лестное звание Мисс Робин Гуд.