Изумрудный ЛуноМИФ - Лунный Жнец

Лунный Жнец

Изумрудный ЛуноМИФ

Глава первая, в которой принцесса изволят гневаться, но прибегают к высокому искусству дипломантии

— Ну, спасибо, сеструнь, «порадовала»… — бурчала Луна, шлёпая по болоту. — Нет, я не против отпуска, но тысячу лет где-то шляться — благодарю покорно! Дёрнуло же тебя сесть на пульт голопроектора — теперь из-за той несчастной записи с Ночи Кошмаров меня считают исчадием зла. Иначе, видите ли, выяснится, что и солнце и луна у нас нарисованные, крах государства, ужас и чёрствые тортики, а то. Ляпнула с перепугу, а я отдувайся? Найтмер Мун, ха! Ты б ещё какую-нибудь Лунную Пони придумала, чтоб тебя цыплята забодали!

Луна выдрала ногу из трясины и дала пинка невовремя расквакавшейся на кочке лягухе. Проводила взглядом улетающую с выпученными глазами амфибию, попыталась испытать угрызения совести, но совесть вяло дрыгнула левой задней лапой и просыпаться не пожелала. А может, была на диете. Принцесса со вздохом умостила царственный круп на освобождённой кочке, подпёрла голову крылом и задумалась. Где-то в мокрых кустах непоцелованный принц, крайне порадовавший спавшего там ужа, плавно переходил из сказки в быль, и история одного королевства навсегда изменилась, но Луна об этом так и не узнает…

— Это почему не узнаю? — мрачно спросила принцесса. — Я же в этом принимаю участие, как-никак.

— Ну, не факт, что это на самом деле был принц, может, это просто художественное преувеличение.

— Ты ещё скажи — преумножение, — фыркнула Луна и пошарила магией в кустах. Выудила оттуда ужа с раздутым пузом и блаженной мордой. — Хм, дилемма… Сытый уж или живая жаба. Не, проклятия я не чую, так что леший с ней, с жабой. И мне начхать, что это лягушка — всё равно они склизкие и противные!

Принцесса уронила индифферентно висящего ужа обратно в кусты и вернулась к раздумьям. Бродить автор-знает-где тысячу лет ей не хотелось, а следовательно…

— Ну, немного побродить придётся. Ты же хотела каникулы с путешествиями и без Селестии? Как же обойтись без приключений?

— Лишь бы приключений было в меру. Спасибо, хоть лазейку оставил и «стоп-слово», — пробурчала Луна и встала. — Кстати, если я — крылатая пони, почему я по болоту пешедралом шлёндраюсь?

— А потому, что ты ищешь нечто, скрытое под деревьями — много ты сверху углядишь?

— Н-ну… логично, — принцесса прищурилась, озираясь. Кочки, деревья, камыши, тина… притихшие лягушки и клятые комары! Повела рогом, сканируя окрестности. — Наверно, туда, там что-то есть. Кажется. Надеюсь, не какая-нибудь деревня шинопоней?

— А ты что, хотела бы стать у них каге?

— Ни за какие коврижки! Я один трон не знаю, куда девать, не хватало ещё раз заблудиться на дороге жизни. О, приехали… Как там? А. Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом, и чуть-чуть… э-э-э, кажется, я что-то напутала…

— Кто?! Где?! Шо, опять?! Я не избушка, я Тардис! Высокоинтеллектуальная компьютерная система! Мало мне было той косоглазой покемонши, теперь ещё и ты… ой, то есть вы… то есть… извините, ваше высочество, погорячилась. Что вам угодно?

— Извиняю. — Луна Тардис даже где-то сочувствовала после недавних приключений. — А угодно Нам попасть в мир, где время течёт намного медленнее, нежели в Эквестрии, дабы минула там тысяча лет, пока Мы изволим отдыхать… ну скажем, год. Этого хватит для сюжета? — она задумчиво посмотрела вверх.

— Вполне.

— И чтоб там не было каких-нибудь особых ужасов, желательно. Мы жаждем лёгких и необременительных приключений, а не беготни по Пустоши с плазмоганом. Кстати, где доктор?

— Женился, — всхлипнула Тардис. — На этой… этой озабоченной пегасучке! У них медовый месяц и рай в шалаше, а я кукую в болоте и жду, пока они на… размножаются своим примитивным способом! И никому нет дела до моих чувств… но я выше этого! Однажды доктору понадобится моя помощь — и вот тут-то мы и посмотрим, кто из нас нужнее, да! Высочайшие технологии или блудливая крылатая коза!

— Ну так пошла бы к доктору в табун, — вздохнула Луна. — Ты же можешь управлять роботами, вот и сделай себе телеуправляемое тело пони, какое пожелаешь. Чтобы ощущения передавались и всё такое. А доку ты точно небезразлична, и ваша войнушка с Дитзи, я наверняка знаю, его крайне огорчает.

— Что, правда? — синяя будка даже подпрыгнула.

— Могу дать пинки-клятву, — серьёзно сказала Луна. — Я же была в его снах.

— Робопони… робопони, — пробормотала Тардис. — Ладно, я могу поступиться низменным желаниям, если доку это интересно, но… я же в этом не разбираюсь!

— А я помогу, — Луна подмигнула. — Расскажу, пока мы будем добираться до… кстати, докуда?

— О, восхитительно! Спасибо, принцесса! — Тардис отворила дверь. — А тут как раз за пару хронов есть такое местечко… думаю, вам понравится!

— Не сомневаюсь, — хмыкнула Луна, на миг задержавшись на пороге, оглянулась. — Ты с нами?

— Мне-то зачем? Я же не сохнущая по Хувзу кобылка.

— И слава Тие, а то от их страстей сны и так люто колбасит.

* * *

— Ну вот, мы на месте… пока что смотрится неплохо, — я осмотрелась. Ясный лесок, пронизанный солнечным светом, пичужки чирикают, в синем небе белые завитки редких облаков — идиллия, словом. Тардис, которой я рассказала и показала всё нужное — найтмернет рулит, ага — обрадованно убыла охмурять своего доктора, обещалась заглянуть через пару здешних месяцев. Автор отправился дрыхнуть, так что я вступаю в неизвестность в гордом одиночестве… о, ягодки! Кисленькие, но вкусные. И листочки тоже ничего, жевабельные…

Так, а что это у нас за кустиками? Полянка и пещера, из пещеры тянет нехорошим таким душком, весьма невместным на фоне зеленой травки, цветочков и прочих прелестей прям-таки сказочного лета. Ну ясен пень, что без чего-то эдакого не обойдётся, значит, приключения начинаются. Надевши невидимость и заглушив звуки, я полезла внутрь, навстречу злобному бормотанию. Источником оного оказалась мерзкого вида зебрушенция, приплясывающая вокруг зловеще булькающего здоровенного котла с помелом — почему-то рогатым — наперевес среди куч какого-то хлама, видимо, призванного изображать логово ведьмы.

Зебрушенцию я с некоторым трудом, но всё же узнала — её звали Джин Джем и несколько лет назад ловили за всё хорошее всем Кантерлотом. Она мнила себя апологетом Кулинарии как Высочайшего из Искусств с Больших Букав, вот только ингредиенты, которые она во имя вкуса и гармонии пускала в дело, к ничтожным мелочам вроде съедобности или безвредности не имели ни малейшего отношения.

После морковного пирога с кирпичной крошкой, промокашкой и медным купоросом, который, по счастью, выявили ещё