Танец с драконами - George Martin

ПОСВЯЩЕНИЕ

Эта книга – моим поклонникам:

Lodey, Trebla, Stego, Pod,

Caress, Yags, X-Ray and Mr. X,

Kate, Chataya, Mormont, Mich,

Jamie, Vanessa, Ro,

Stubby, Louise, Agravaine,

Wert, Malt, Jo,

Mouse, Telisiane, Blackfyre,

Stone, Coyote’s Daughter,

и всем остальным безумным мужчинам и диким женщинам

Братства Без Знамён.

Моим интернет-волшебникам:

Элио и Линде, лордам сайта Westeros,

Winter и Fabio с сайта winter-is-coming,

Питеру Гиббсу с сайта Dragonstone,

с которого всё начиналось.

Мужчинам и женщинам с сайта Asshai в Испании,

которые пели нам о медведе и прекрасной деве;

потрясающим фанатам в Италии,

от души поивших меня вином;

моим читателям в Финляндии, Германии,

Бразилии, Португалии, Франции и Нидерландах,

и всех других дальних странах,

где ждали этот танец,

и всем друзьям и поклонникам,

с которыми я ещё не встретился.

Благодарю за ваше терпение.

ПОЯСНЕНИЕ ПО ПОВОДУ ХРОНОЛОГИИ

Прошло немало времени между книгами, я знаю.

Так что будет полезным кое о чем напомнить.

Книга, которую держите в руках – пятый том «Песни Льда и Огня». Четвертый том назывался «Пир для воронов». Тем не менее, «Танец» не следует за «Пиром» в традиционном значении этого слова – скорее, они бегут друг с другом в одной упряжке.

Действие обеих книг начинается непосредственно после событий «Бури мечей». Если события «Пира» развивались вокруг Королевской Гавани, на Железных островах и в Дорне, то «Танец» покажет нам север – Чёрный замок, Стену (и земли за ней), а также Пентос и залив Работорговцев за Узким морем. Это сделано для того, чтобы рассказать историю Тириона Ланнистера, Джона Сноу, Дейенерис Таргариен и всех остальных персонажей, которых вы не встретили в четвертом томе. Эти две книги не следуют друг за другом – они параллельны… поделены географически, а не хронологически.

Но лишь до определенного момента.

«Танец с драконами» – более длинная книга, чем «Пир для воронов», и покрывает более долгий период времени. В конце этого тома вы встретите некоторых героев «Пира для воронов». И это означает именно то, что вы думаете: действие «Танца» вышло за временные рамки «Пира», и два потока снова слились друг с другом.

Затем последуют «Ветры зимы», в которых, я надеюсь, будут мерзнуть все вместе...

Джордж Р. Р. Мартин

Апрель 2011

Пролог

Ночь смердела человечиной.

Варг остановился под деревом и принюхался. Его серую шкуру избороздили тени. Благоухающий хвоей ветер донёс человеческий запах сквозь другие, более слабые – тюленя, лисицы, зайца, оленя и даже волка. Эти запахи тоже принадлежали людям, варг это знал. Затхлый, кислый смрад старых шкур, почти неслышимый среди перебивавшей его вони гнили, крови и дыма. Только человек сдирал с других зверей шкуры и шерсть, и носил их на себе.

Варги, в отличие от волков, людей не боятся. От ненависти и голода скрутило брюхо. Он издал низкий рык, подзывая одноглазого брата и младшую сестру-хитрюгу, и побежал между деревьев. Его стая шла за ним по пятам. Они тоже учуяли запах. На бегу он смотрел вокруг не только своими, но и их глазами – и видел себя самого, несущегося впереди. Из длинных серых пастей теплыми белыми облачками вырывался пар. Между пальцами на лапах намерз твёрдый как камень лёд, но сейчас шла охота, и впереди была дичь.

«Плоть, – думал варг, – мясо».

Человек-одиночка – лёгкая добыча. Он велик и силён, и зрение у него острое, но слышат люди плохо и ничего не чуют. Олени, лоси и даже зайцы быстрее людей, медведи и вепри свирепее в бою. Но в стае люди опасны. Когда волки приблизились к добыче, варг услышал скулёж человечьего щенка, хруст выпавшего прошлой ночью снега под неуклюжими лапами двуногих, лязг твёрдых шкур и длинных серых когтей, что несли с собой люди.

«Мечи, – прошептал ему внутренний голос, – копья».

Деревья отрастили ледяные клыки, скалившиеся с голых бурых ветвей. Одноглазый продрался через подлесок, сбивая с веток снег, и сородичи последовали за ним – вверх на холм и вниз по склону, пока перед ними не расступился лес, и они не увидели людей на поляне. Одна из них оказалась самкой, а меховой сверток, что она сжимала в руках – её детёнышем.

«Оставь её напоследок, – прошептал голос, – самцы опаснее».

Те что-то рычали друг другу, как обычно поступают люди, но варг учуял их страх. У одного из них был деревянный зуб длиной в его собственный рост. Самец метнул своё оружие, но его рука дрогнула, и зуб пролетел слишком высоко.

А потом стая бросилась на них.

Его одноглазый брат сбил метнувшего зуб в сугроб и разорвал сопротивляющемуся человеку горло. Сестра подкралась к другому самцу сзади и повалила его на землю. Остались самка и детёныш – для него.

У самки тоже был зуб – маленький, костяной. Но едва челюсти варга сомкнулись на её ноге, она его выронила и упала, прижимая к себе орущего детеныша. Под шкурами сама самка оказалась кожа да кости, но зато её груди – полны молока. Самое сладкое мясо было у детёныша. Лучшие куски волк оставил брату. Стая набивала свои животы, а смёрзшийся снег вокруг тел стал розово-красным.

Далеко от этого места, в глиняной хижине с соломенной крышей и дырой вместо дымохода, на полу из утоптанной земли Варамир задрожал, кашлянул и облизал губы. Его глаза покраснели, губы потрескались, в горле першило, но вкус крови и жира все еще наполнял рот, хотя пустой желудок требовал пищи.

«Плоть ребёнка, – подумал варг, вспоминая Желвака. – Человеческое мясо».

Неужели он пал так низко, что его уже тянет на человечину? Он почти наяву услышал рык Хаггона:

– Человек может есть мясо зверей, звери – мясо человека, но если человек ест человеческое мясо – это мерзость.

«Мерзость». Любимое словечко Хаггона. «Мерзость, мерзость, мерзость». Есть человеческое мясо – мерзость, спариваться в теле волка с волчицей – мерзость, но завладеть телом другого человека – наихудшая мерзость из всех.

«Хаггон был слабаком, боялся собственной силы. Он умер в слезах в одиночестве, когда я отнял у него вторую жизнь. – Варамир сам сожрал его сердце. – Он научил меня многому, и последним, что я узнал у него, был вкус человеческой плоти».

Однако в тот раз варг находился в теле волка. Сам он никогда не пробовал человеческое мясо, но не возражал, чтобы его стая попировала. Волки были такими же доходягами, как он сам, исхудалыми, замёрзшими, голодными. И эта добыча...