Дыхание бабочки - Павел Морозов

Дыхание бабочки

Психологическая драма

Павел Морозов

Любовь… покрывает все…

© Павел Морозов, 2015

Живопись Анри Жербо

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

От автора

В этой пьесе все выдумано. В этой пьесе все реально. Прототипы героев прошли через жернова событий пьесы и остались живы. Впрочем, кто-то из них все же умер – с точки зрения влияния ирреального на реальность. Главная героиня пьесы распорядилась своей жизнью вопреки пожеланиям автора. Отчаяние и радость, боль и страсть, дыхание любви и зов смерти, невозможность и еще раз невозможность родили эту пьесу. Предметы и вещи могут быть и не быть. Быт в пьесе существует в категории «параллельной необязательности» – именно так его воспринимали прототипы героев. Иногда воображение автора переносило события пьесы внутрь огромной розы, распускающейся по мере развития коллизии и увядающей после смерти героини. Но это козни кинематографического влияния и автор не настаивает на сюрреалистическом педалировании

Автор просит относится к этой пьесе как к истории трагической любви – прочтение в контексте проблемы сексуальной дезориентации неизменно уничтожает чувственность и психологизм пьесы.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

     КораАлександрЮлияАнна

Анри Жербо. Пальмовый дворик

Действие первое

Картина 1

Здесь и далее квартира Коры и Александра.

Стремительно входит Александр. В его руках шампанское. Он пересекает комнату, включает музыку и возвращается пытаясь на ходу открыть шампанское.

АЛЕКСАНДР (кричит). Кора, тащи ее сюда, она ни за что не помешает! Юлия, не лги, тебя дома никто не ждет! Кому ты нужна кроме нас? А мы тебя любим. Больше, чем все остальные вместе взятые! (Смеется.)

Входят Кора и Юлия. Кора с цветами. В руках

Александра, наконец, выстреливает шампанское.

АЛЕКСАНДР (возбужденно). «Вошел – и пробка в потолок!»

КОРА. Где бокалы, гусар?

АЛЕКСАНДР. Вообще-то это был одноразовый салют в твою честь. Если не впечатлило – есть настоящие венецианские петарды. Принести?

КОРА (улыбается). Пожалей пожарных и скорую помощь. Лучше бокалы.

Александр выходит за бокалами.

ЮЛИЯ. Это было потрясающе.

КОРА. Спасибо.

ЮЛИЯ. Я поймала себя на мысли, что я тобой не просто восхищаюсь: я тебе завидую.

КОРА. Не придумывай, мы с тобой никогда не будем соперницами.

ЮЛИЯ. Теперь уже никогда.

Возвращается Александр.

АЛЕКСАНДР. Юлия, не кисни! Успехи друзей должны радовать. Вот я ей нисколько не завидую.

ЮЛИЯ. Ты известный режиссер. Что тебе зависть?

АЛЕКСАНДР. А ты изумительная актриса второго плана. Номер один! (Разливает шампанское.)

ЮЛИЯ. Второй план у меня всегда ассоциируется со вторым сортом.

АЛЕКСАНДР. Я обещаю поставить спектакль на тебя. Сыграешь с Корой. Чудная пара… Где было раньше мое чутье?

КОРА. Лови момент, подруга, он редко бывает таким щедрым.

ЮЛИЯ. Завтра он протрезвеет и скажет, что пошутил.

КОРА. Я не дам ему отвертеться.

АЛЕКСАНДР. Мне не верят? Эй, вы с кем разговариваете, дорогие мои? Кора, я никогда…

ЮЛИЯ (провоцирующе). Он никогда?

КОРА (поддерживает игру). Он? Никогда.

ЮЛИЯ (поднимая бокал). Тогда за мужчин, которые «никогда»!

Обе смеются и пьют.

АЛЕКСАНДР. Девушки, девушки! Так нельзя. Я чувствую запах заговора.

КОРА. Это запах шампанского, дорогой.

АЛЕКСАНДР. У меня абсолютный нюх. (Приближает лицо к волосам Коры).

КОРА. И что ты учуял, милый?

АЛЕКСАНДР. Женщину, в которую безумно влюблен.

КОРА. Это что-то означает?

АЛЕКСАНДР. Надеюсь, что не только для меня.

ЮЛИЯ (улыбаясь). Вот так всегда. Сначала тащат в дом, а потом… Ну ладно. (Собирается уходить.)

КОРА (высвобождаясь из рук Александра). Юлия, он шутит.

АЛЕКСАНДР. Милая, как я могу шутить, когда речь идет о любви?

ЮЛИЯ. Вот что, Ромео, я с удовольствием оставляю тебя наедине с возлюбленной, но пообещай мне, что финал ночи будет не по Шекспиру. До завтра.

Юлия идет к выходу. Александр смущенно ее сопровождает.

АЛЕКСАНДР. Я веду себя как мальчишка?

ЮЛИЯ. Ты ведешь себя как мужчина. Мне всегда в тебе это нравилось

Юлия выходит.

АЛЕКСАНДР (кричит). Спектакль за мной!

Голос Юлии: «Александр, занеси цветы! Шофер заставил ими всю лестницу!»

АЛЕКСАНДР. Пусть так и стоят! Это опознавательные знаки удачной премьеры!

Александр возвращается, выключает музыку. Кора задумчиво перебирает цветы.

АЛЕКСАНДР. Ты была сегодня великолепна.

КОРА. Я так не считаю.

АЛЕКСАНДР. Внутренние ощущения актрисы редко совпадают с силой воздействия ее таланта.

КОРА. Ты не на кафедре и я не студентка.

АЛЕКСАНДР. Извини. Я заведен.

КОРА. Трудно не заметить.

АЛЕКСАНДР (вкрадчиво). Что ты делаешь сегодня вечером?

КОРА. Ты имеешь в виду ночью?

АЛЕКСАНДР. Ты очень проницательна.

КОРА. Как и все нормальные люди сплю.

АЛЕКСАНДР. Нескромный вопрос – одна?

КОРА. Это так важно?

АЛЕКСАНДР. Как тебе сказать…

КОРА (рассеянно). Еще не знаю.

АЛЕКСАНДР. Но надежда у меня есть?

КОРА. Сегодня в ночном эфире будет сюжет о премьере?

АЛЕКСАНДР (опешив). Не знаю. Завтра будет точно. Завтра все каналы разорвут нас на части. Так как насчет надежды?

КОРА (мягко). Я несколько не в форме.

АЛЕКСАНДР. Терпеть не могу женщин в форме – ее очень неудобно стаскивать.

КОРА. Ложись, я скоро приду.

АЛЕКСАНДР. Вот он, момент мужского счастья. Я тебя жду.

Александр целует Кору в щеку и выходит в спальню. Кора включает телевизор, переключает каналы и натыкается на свое интервью. Диалог Коры и Анны только слышен.

АННА. У любого успеха есть свои слагаемые. У вас есть личные профессиональные секреты?

КОРА. Секретов нет. Есть мера отпущенного таланта, опыт, каторжный труд и счастье иметь своего режиссера. Без своего режиссера в современном театре актер взлететь не может.

АННА. Вы довольны приемом зрителя?

КОРА. Не знаю. Для меня всегда остается загадкой то, что зритель ощущает на моих спектаклях.

АННА. Но вам же пишут письма, звонят…

КОРА. Восторженные отклики зрителей это те же комплименты женщине – и в том и в другом случае возможен «нас возвышающий обман».

АННА. Вы видите глаза зрителей со сцены?

КОРА. Я же не в обмороке играю… Иногда в зале возникают одни на всех глаза. Вы понимаете, о чем я говорю?

АННА. В наиболее сильных моментах?

КОРА. В наименее слабых, я бы сказала.

АННА. Вы счастливый человек?

КОРА. То есть?

АННА. Вы ощущаете себя счастливым человеком?

КОРА. Не знаю… С точки зрения многих я счастливый человек. Возможно так оно и есть.

Появляется Александр.

АЛЕКСАНДР. Милая, ты скоро?

КОРА. Да, сейчас.

АЛЕКСАНДР (скептически). Узнала о себе что-нибудь новое?

КОРА. Нет.

АЛЕКСАНДР. Тогда выключай и пойдем.

Александр подходит к телевизору.

КОРА. Не трогай.

АЛЕКСАНДР. Ты же не собираешься смотреть это до утра?.. (Вздыхает). Ладно, будем смотреть.

Пауза.

КОРА. Не могу понять…

АЛЕКСАНДР. Что?

КОРА. Да нет, ничего. (Пауза.) Она эффектная женщина?

АЛЕКСАНДР. Что? Кто?.. Не знаю. Наверное. Я не воспринимаю женщину, если она не актриса. Профессиональная болезнь.

Интервью заканчивается. Александр выключает телевизор.

АЛЕКСАНДР. Кора…

КОРА. Ты ложись… Не жди меня.

АЛЕКСАНДР. Кора, я не совсем понимаю… Мы же решили…

КОРА. Так будет лучше. Сейчас я вряд ли буду так же восхитительна, как на сцене. Извини.

АЛЕКСАНДР. Кора, я…

КОРА. Не обижайся. Спокойной ночи.

АЛЕКСАНДР (не сразу). Нет проблем. (Идет к спальне.) Финал откровенно не шекспировский.

Первое неотправленное письмо

Сегодня у нас с тобой праздник. Правда, ты о нем не знаешь, – сегодня исполнилось тридцать дней нашей с тобой любви. Я говорю «нашей с тобой» прекрасно осознавая, что честнее будет сказать – моей любви к тебе. Но я намеренно повторяю – сегодня тридцать дней нашей с тобой любви. Ты ведь простишь мне эту слабость? В эти два слова я прячу всю боль, всю горечь, все сумасбродство, всю нежность, все блаженство, весь хаос моей души.