Дыхание бабочки - Павел Морозов

КОРА. Не трогай меня.

ЮЛИЯ. Отстань от девочки, Александр! Кора, я не думала, что это будет для тебя потрясением. В конце концов, он стал твоим мужем. Кора, брось. Ну? Вот что, мы еще раз выпьем. Выпьем за театр, за твой, Кора, талант, за твоего необыкновенного мужа, который ставит удивительные спектакли. Одним словом, за искусство!

Молча пьют. Пауза.

ЮЛИЯ. А знаете, кого я встретила возле вашего дома? Ни за что не угадаете! Мадемуазель «Театральные встречи» собственной персоной! Сидит в машине и задумчиво смотрит куда-то в верхние этажи. Я говорю – привет, а она как-то странно посмотрела на меня, развернула машину и уехала. Александр, уж не по твою ли душу она приезжала?

В ладонях Коры лопнул бокал. Ее лицо умерло.

АЛЕКСАНДР (предостерегающе). Кора.

КОРА. Не подходи ко мне.

ЮЛИЯ. Тебе плохо?

АЛЕКСАНДР (Юлии). Думаю, тебе сейчас лучше уйти. Ничего страшного.

ЮЛИЯ. Ты в этом уверен?

АЛЕКСАНДР. Постпремьерный синдром. Извини. Как друг семьи ты была сегодня на высоте.

ЮЛИЯ. Кора, я позвоню?

Кора не отвечает.

АЛЕКСАНДР. Конечно же позвони. Шампанское было превосходным!

ЮЛИЯ (Коре). Если захочешь, позвони мне.

Юлия уходит. Александр возвращается к Коре.

АЛЕКСАНДР. Пока это только твоя тайна. Наша тайна. Но если ты будешь так реагировать при посторонних на ее имя, в театральном мире не останется ни одного непосвященного. Учись держать себя в руках.

КОРА. Да.

АЛЕКСАНДР. Ты же не хочешь, чтобы желтая пресса трепала ваши имена?

КОРА. Нет.

АЛЕКСАНДР. Вот и умница.

КОРА. Зачем она приезжала?

АЛЕКСАНДР. Почем я знаю? В доме полно людей искусства. Мало ли с кем она могла договариваться об интервью.

КОРА. Она смотрела в сторону наших окон.

АЛЕКСАНДР. В доме десятки окон.

КОРА. Так сказала Юлия.

АЛЕКСАНДР. Хорошо, хорошо, она смотрела в сторону наших окон. Что из того?

КОРА. Как это – что из того? Тебя она просто боится, ты все сделал для этого. Значит…

АЛЕКСАНДР. Ты же говорила, что она ни о чем не догадывается.

КОРА. Не знаю. После этого не знаю…

АЛЕКСАНДР. Кора, это обычное стечение служебных обстоятельств. Я видел ее у нашего дома десятки раз.

КОРА. И ни разу не сказал мне об этом?

АЛЕКСАНДР. Я не хотел, чтобы все наши вечера заканчивались как этот.

КОРА. Когда ты ее видел?

АЛЕКСАНДР. Какое это имеет значение?

КОРА. Когда ты видел ее здесь в последний раз?

АЛЕКСАНДР. Вчера.

КОРА. Вчера?

АЛЕКСАНДР. Она делает программу с Домбровским.

КОРА. Авангардист с верхнего этажа?

АЛЕКСАНДР. Да. Они уехали вдвоем на машине.

КОРА. Ты можешь дать полную гарантию?

АЛЕКСАНДР. Чего?

КОРА. Того, что она смотрела не на наши окна?

АЛЕКСАНДР. Я не господь Бог.

КОРА. А если да? Представь себе хоть на мгновение, что она может догадываться.

АЛЕКСАНДР. О чем конкретно?

КОРА. Да, ты прав… Все это глупости. Я все придумала. С чего ей вдруг караулить меня под окнами? Бред, конечно.

АЛЕКСАНДР. Уже поздно. Не создавай проблему на ночь.

КОРА. Оставь меня.

АЛЕКСАНДР. Сегодня годовщина нашей свадьбы, милая…

КОРА. Я хочу побыть одной.

АЛЕКСАНДР. Кора…

КОРА. Я могу сегодня остаться одной?

АЛЕКСАНДР. (После паузы). Ты можешь остаться одной на всю жизнь. Спокойной ночи, дорогая.

Александр уходит в спальню.

Второе неотправленное письмо

…Ты мое счастье, мне не с кем и не с чем тебя сравнить… Как я люблю атмосферу над тобой. Твоя аура – тонкий-тонкий мир, тонкий-тонкий запах, ниточка грусти… Жизнь моя, любовь моя, я смотрю на тебя с холмов обожания, стараясь не потревожить твой мир. Мой цветок, мой остров, не ускользай окончательно. Будь со мной хоть иногда, хоть иногда. Мое близкое небо, мой нежный свет…

Картина 3

Утро через несколько дней.

КОРА. Она мне приснилась.

АЛЕКСАНДР. Поздравляю.

КОРА. Ты не понимаешь. Раньше она мне никогда не снилась, никогда.

АЛЕКСАНДР. Ничего странного. Подсознание ставило блоки в зоне риска.

КОРА. А сегодня приснилась. Почему именно сегодня?

АЛЕКСАНДР. Именно сегодня у подсознания лопнуло терпение.

КОРА. Ты не можешь себе представить – насколько все было реально.

АЛЕКСАНДР. Куда мне.

КОРА. Мы стояли рядом, лицом к лицу, вот так…

Кора, закрыв глаза, приближается к Александру.

АЛЕКСАНДР. Ты что?

КОРА. Она вдруг сказала: «Можно я тебя обниму?» – и неловко наклонилась ко мне. Ее лицо утонуло в моем и я ощутила вкус ее губ. У нее такие нежные губы. (Кора притрагивается пальцами к губам Александра.)

АЛЕКСАНДР. Кора…

КОРА. Я понимала, что это сон, но все ощущения были реальней, чем в жизни. Ее язык проплыл по моим губам и проник к моему. Я почувствовала, я почувствовала биение ее сердца под языком…

АЛЕКСАНДР. Остановись, Кора…

КОРА. Да, да! Меня очень удивило: сердце – под языком. И вдруг меня обдало холодом: как мне быть с тобой? Как я буду смотреть тебе в глаза? Что я тебе скажу? А не сказать я не смогу, ты меня знаешь. Но я отвернулась от этих мыслей. Главное, что она была со мной, почти во мне, и все, что могло быть потом, отошло в темноту…

АЛЕКСАНДР. Зачем, Кора, зачем?..

КОРА. Я так не хотела просыпаться, я так старалась до последней секунды не шевелиться и не открывать глаза… Но когда поняла, что сон ушел, – во мне что-то оборвалось и я прокляла это утро, это солнце и этот недоделанный мир, где не было места нам двоим и нашей любви.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Кора, это уже за пределами нормы.

КОРА. Нормы чего?

АЛЕКСАНДР. Ты способна понять, что с тобой происходит?

КОРА. Мне снятся сны.

АЛЕКСАНДР. Я позвоню Ленцу.

КОРА. И что ты ему скажешь? Моей жене снится женщина?

АЛЕКСАНДР. Я хочу тебе помочь.

КОРА. Я не просила тебя о помощи. Извини, но это моя любовь, моя тайна. Ты не можешь ею распоряжаться.

Третье неотправленное письмо

…Сегодня я писала тебе письмо, но в коконе энергетического гула пришли стихи. Твои стихи, мое ощущение тебя, моя радость, моя боль, мое горькое счастье. Я буду читать их в ночь, как молитву. Может быть когда-нибудь, стоя вот так же у окна, ты услышишь меня.

Картина 4

Поздний вечер через несколько недель.

АЛЕКСАНДР (оживленно). Привет величайшим актрисам современности! Я вернулся, увенчанный лаврами и контрактами! Почему без света?

КОРА. Выключи, мешает.

АЛЕКСАНДР. Хорошо. (Пауза.) Мы не виделись три дня.

КОРА (отчужденно). Возможно.

АЛЕКСАНДР. Что-то случилось в мое отсутствие? Кора?

КОРА. В твое отсутствие – нет.

АЛЕКСАНДР. Посмотри на меня. Так… Рассказывай.

КОРА. Нечего рассказывать.

АЛЕКСАНДР. У тебя глаза потерявшегося ребенка. Что стряслось, что?

КОРА (плачет, уткнувшись ему в грудь). Она не позвонила.

АЛЕКСАНДР. Бог мой, ты меня напугала.

КОРА. Ни разу за три дня.

АЛЕКСАНДР. Она взрослый человек и имеет право на личную жизнь. Кроме этого у нее могут быть совершенно непредвиденные дела. Она что, обещала позвонить?

КОРА. Нет, но мы договорились созвониться.

АЛЕКСАНДР. Значит, она не обещала?

КОРА. Мы договорились…

АЛЕКСАНДР. Ясно. Милая, посмотри мне в глаза. (Берет ее ладони.) Ты не находишь некую странность в своем поведении? Ты даже не поздоровалась. Я уж не говорю об отсутствии хотя бы блика радости по случаю долгожданного возвращения.

КОРА. Здравствуй.

АЛЕКСАНДР. Это, как я понимаю, все, что мне причитается.

КОРА. Если я веду себя не так, как тебе хочется, – извини.

АЛЕКСАНДР. Хорошо. Тогда проведем маленький эксперимент. Ты готова?

КОРА. Оставь свои игры.

АЛЕКСАНДР. Мои игры? Нет, милая, речь пойдет о твоей игре. Ты же не откажешься узнать причины, по которым она не звонила тебе?

КОРА. Ты знаешь? Что ты знаешь?

АЛЕКСАНДР. Ты поражаешь меня своей недогадливостью. Она не звонит три дня. Я отсутствую три дня. Ну?

КОРА (не сразу). Ей разрешили освещать фестиваль?

АЛЕКСАНДР. Слава богу!

КОРА. И она все три дня… Дура, какая же я дура… Как я могла забыть? Она же говорила, что у нее есть шанс. Как я могла? (Смеется и плачет, прижимаясь головой к его груди.) Спасибо. Спасибо тебе.

АЛЕКСАНДР. За что?

КОРА. Не знаю. Спасибо.

АЛЕКСАНДР. И тебе спасибо.

КОРА. Мне-то за что?

АЛЕКСАНДР. За урок. Теперь я точно знаю, что тебя реанимирует.

КОРА. Ты ее видел?

АЛЕКСАНДР. Ее трудно не заметить. Вечно носится с микрофоном наперевес. Это все, что тебя интересует? Может, спросишь, как я провел эти три дня и по кому скучал?

КОРА. Она же вернулась.