«Экологический консерватизм»: шанс для выживания - Сергей Залыгин

Сергей Залыгин

«Экологический консерватизм»: шанс для выживания

Сегодня экология представляется мне как деятельность, направленная на преображение всех остальных форм деятельности современного человека: управленческой, производственной, социальной, здравоохранительной — всех без исключения. Ибо человечество подошло к тому пределу, за которым, если не будет пересмотрена вся наша жизнь в пользу сохранения природы, мы неизбежно должны будем погибнуть. Критический момент наступил.

Мы, современники, видим экологическую проблему в двух аспектах. Первый — технический. Это прежде всего поиск безотходных технологий, производства энергии и товаров потребления. Без этого дальнейшее производство немыслимо, если учесть, что в конечном продукте содержится не более 1 — 10 процентов от количества сырья, запущенного в производство, а 90–99 процентов идет в отход, загрязняя атмосферу и воды, способствуя вырубке лесов и эрозии почв. Второй аспект — сокращение наших материальных потребностей, сокращение вопреки научно-техническому прогрессу (НТП), главное назначение которого не только потребности удовлетворять, но и бесконечно их умножать. На фоне НТП сокращение потребностей представляется делом сомнительным и отдаленным. Мы относим это требование не к себе и даже не к своим детям, а к отдаленным поколениям.

Но вот в чем дело: если даже безотходные технологии в ближайшие десять — двадцать лет сократят расход природных ресурсов в два раза, а население Земли за этот же срок увеличится в полтора раза, а потребности хотя бы половины населения увеличатся в той же пропорции, как это имело место в течение последних десяти лет, темпы разорения природы, использования ее ресурсов не только не сократятся, но и очень сильно возрастут. Иначе и не может быть: бесконечность (бесконечное возрастание потребностей и результат этого в абсолютных цифрах) рано или поздно обязательно превзойдет конечные пусть и грандиозные, но все-таки конечные цифры природных ресурсов, таких, казалось бы, неисчислимых, как количество кислорода в атмосфере, запасы минеральных ископаемых, объемы пресных вод и т. д. Значит, исход очевиден как дважды два — четыре. Человечество, которое само себя загнало в экологический тупик, оставаясь таким, какое оно есть, выйти из этого тупика не сможет. Для этого оно должно принципиально изменить свои отношения с природой, должно усвоить и принять к действию тезис: человек вовсе не царь природы, он находится не над ней, а в ней самой, как ее часть, далеко не самая необходимая, но самая жестокая и эгоистическая, а в конечном счете и антиприродная. Природа — идеальный механизм самореализации, в ней нет неиспользованных возможностей и есть все, что только в ее условиях может быть (и нет ничего, чего быть не может).

Почему тот или иной вид растений, то или иное животное существует? Потому, что оно может существовать в природе, в ее климатических, почвенных и других условиях, в ее эволюции. Нечто может быть потому, что может быть, — это не тавтология, это мудрость природы и самодостаточный ответ на вопрос. Ответ вполне логичный при условии, что для каждого существа его потребности в пище, пространстве, размножении, в продолжительности жизни, одним словом, все без исключения его потребности определены раз и навсегда и все, вместе взятые, составляют некий баланс живого вещества и условий его существования, баланс, при котором имеет место полная самореализация природы, без малейшего нарушения равновесия между возможностями и потребностями. И только человек (с некоторого времени) стал определять свои потребности сам для себя, без учета возможностей природы и сверх ее собственной самореализации.

Так как же ему не быть существом антиприродным?

Отношение человека к природе может измениться только после того, как люди изменят свои отношения друг с другом.

Это явствует хотя бы из того, что огромная часть в потреблении природных ресурсов расходуется на содержание существующей ныне системы вооружений. Сколько металла расходуется на вооружения? Сколько хлопка, горючего, взрывчатых веществ?

По разным сведениям, треть всего используемого сырья расходуется предприятиями военно-промышленного комплекса (ВПК) и на содержание вооруженных сил при том, что ни для кого из нас лично это не является насущной потребностью, что для большинства уже сегодня это очевидный абсурд. Тем более, если учесть, что предприятия ВПК, испытательные ядерные полигоны — это еще и прежде всего главные отравители атмосферы, всей окружающей среды.

Установлено, что если бы эти средства были затрачены на мероприятия по охране природы, на очистные сооружения, восстановление лесов и почв, на вложения в те же безотходные технологии — в течение пяти-шести лет можно было бы коренным образом изменить состояние окружающей среды.

Но таково наше бытие — мы во власти абсурдов, созданных нашими же руками.

Итак, первейшая и труднейшая задача — научиться жить без войн и вооружений.

Когда-то это умение мы приобретем? Или — раньше погибнем?

Но ведь и помимо ВПК нецелесообразное расходование ресурсов и соответственно засорение окружающей среды происходит при яростной конкуренции товаропроизводителей, то есть при перепроизводстве, при сокращении сроков службы любого товара в результате все той же конкуренции. И не нужно думать, будто расточительно только богатство, нет, при дефиците товаров и нищенстве наступает беззаконная хищническая добыча природных ресурсов, никто не соблюдает правил охраны окружающей среды, никто эти правила не пытается установить. Надо иметь в виду, что богатство создается пусть и не всегда праведным, но хорошо организованным трудом, бедность же — результат неорганизованного и малопроизводительного труда.

В бывшем Советском Союзе могущество создавалось прежде всего за счет самого хищнического разорения природы. Если бы Россия не обладала огромными ресурсами и огромной территорией, она никогда не стала бы советской, тем более никогда не организовала бы вокруг себя «лагерь социалистических государств», пользующихся «советскими» природными ресурсами. Богатство нищих никому не приносит пользы, ни богатым, ни бедным.

Природа сама по себе эволюционна, а революции и войны исключают людей из природной эволюции, из самой природы.

Очевидно, что человечество давно миновало эпоху своего гармоничного сосуществования с окружающим миром (как это было в древней Греции и в древнем Китае), эпоху, когда люди уже перестали ощущать повседневную власть природы над собой, но еще и не почувствовали своей власти над природой. Когда они уже изобрели компас, но еще не знали огнестрельного оружия.

Само собой разумеется, мы не можем, а если бы и могли, то вряд ли решились бы вернуться к тем далеким временам, но, может быть, прошлое оставило нечто, что помогло бы нам сегодня «модернизировать» свои отношения с природой?

Мне представляется, что такого рода завещания (в предвидении нашей судьбы) нам были вручены религией.

Все религии экологически безукоризненно чисты и правомерны уже по одному тому, что признают наличие над человеком высших сил и отрицают его собственную власть над миром, все требуют от человека умеренности его потребительских страстей.

И в наше критическое время нам необходимо приобщение ко всему нравственно-значительному, что создано умом и верой человека, создано в истолкование и упрочение нашего собственного существования на Земле, а самым значительным, выраженным через слово, завещанием являются такие книги, как Библия, Коран, труды Конфуция и его последователей.

Да, нам необходимо новое приобщение к религиозным началам жизни, а за религиями остается обязанность значительно большего взаимопонимания и взаимной терпимости на основе не только историко-культурной, но и исходя из современного экологического сознания. Ни один народ не обходился без религии, и ни одна религия не возникла из пренебрежения к жизни и к природе в целом. Наверное, в нашем сознании нет ничего более традиционного, чем религия и религиозные догматы, но как бы ни был памятник прошлого грандиозен и значителен, день сегодняшний не может быть подчинен только поклонению этому памятнику. Современная духовная жизнь — тоже несомненный факт, а сопряжение современности с историей — это задача культуры. (Это она предоставляет нам возможность читать или же видеть на сцене древних греков и не менее древних китайских мудрецов в исполнении нынешних шошуди; так или иначе, но именно она совмещает религиозные догматы с запросами пусть даже и нерелигиозного юношества.)

Именно культура позволяет нам понять, что человек, если даже он и не знает имен изобретателя первой паровой машины, первого автомобиля, первого компьютера, все равно без особых потерь может пользоваться всеми современными техническими средствами, но если он не знает имен Христа, Магомета или Конфуция, это умаляет и его собственную жизнь, и жизнь в целом. Жизнь в этом случае лишается уже накопленного ею смысла, применительно к нашей проблеме — смысла экологического, а тогда и человек становится рабом безымянного НТП, того самого, который лишен памяти и ориентиров в восприятии настоящего. Тогда настоящее воспринимается только как необходимая ступень к будущему. К будущему с еще более развитыми и умноженными материальными потребностями. Так оно и есть — день сегодняшний всегда мешает НТП, который торопится в день завтрашний — скорее, скорее! — и этой своей торопливостью он будущее предает, потому что будущее — ничто без прошлого и без настоящего.