Исповедь одинокого мужчины - Вячеслав Ландышев

Вячеслав Ландышев

Исповедь одинокого мужчины

Глава 1

Юность

Шел 1984 год. Поезд Целиноград – Алма-Ата направлялся на юг, в мой родной город Алма-Ату – столицу Казахской ССР. Когда едешь на поезде через весь Казахстан на юго-восток, то двое суток видишь лишь степи, полупустыни и солончаки. Городов и селений встречаешь на своем пути очень мало. Жизнь в условиях безводья, сильных ветров и бедной почвы тяжела и не способствует созданию крупных поселений. От горизонта до горизонта в разные стороны предстает перед взором лишь голое раздолье без деревьев и домов. Однако при подъезде к городу Алма-Аты из окна вагона становится видно, как на юге возникает белая полоска – светлая черта на весь горизонт. Далее, пока идет поезд, эта черта жирнеет и становится двухцветной – сверху белая, а снизу черная. А через некоторое время в ней проявляются еще несколько цветов: белый все так же сверху, затем ниже располагается черный цвет, еще ниже – серый, далее темно-зеленый, светло-зеленый, желтый, который, наконец, сливается в самом низу этой картинки с золотым цветом выгоревшей степной травы. Эта восхитительная палитра красок принадлежит Его Величеству Заилийскому Алатау, хребту горной цепи Тянь-Шаня.

Подъезжающим пассажирам поезда отчетливо видны составные части этой своеобразной земной радуги. Самая верхняя белая полоска – это ледники и снег на верхушках гор, которые многими рядами, друг за другом, как шеренги древних витязей в остроконечных шлемах, стоят от одного края горизонта до другого и уходят вглубь, растворяясь вдали на фоне светло-голубого неба. В первых рядах этих горных воинов виден пик Талгар с высотой около пяти километров над уровнем моря, а где-то там за ним, в задних рядах находится и богатырь пик Победы высотой около семи с половиной километров. Величественные горы! Для сравнения: самая большая гора Кавказа – Эльбрус возвышается чуть более пяти с половиной километров над уровнем моря, а самая высокая гора Западной Европы – Монблан недотягивает и до пяти.

Такая высота Заилийского Алатау помогает ему сохранить от солнечного тепла свои ледники даже летом. Однако снег у подножия вершин в течение летних месяцев все равно тает, и поэтому ниже белых ледников чернеют скалы. Зимой и они покрываются снегом, но в то время, о котором идет повествование, у подножия гор стояла тридцатиградусная жара, был август, и снег стаял примерно до высоты четырех тысяч метров над уровнем моря. И только выше в горах солнцу продолжали сопротивляться вечные ледники. Они, конечно же, стаяли потихоньку, ведь на самом верху тоже была плюсовая температура, но полностью своих позиций за лето не сдавали и радовали глаз своими белыми, сверкающими на солнце шлемами.

Если спуститься от ледников вниз по горе еще примерно на один километр, то после черных, безжизненных скал можно увидеть появление альпийских лугов с небольшой травкой, похожей на мох в тундре. Лишь это невысокое растение успевает вырасти на таких высотах за короткий теплый промежуток времени. Именно эта травка и дает в общей разноцветной палитре горного хребта светло-зеленую полоску.

Если же и далее спускаться вниз, то после альпийских лугов простирается темно-зеленая полоса тянь-шаньских елей. Ареал распространения этих высоких конусообразных деревьев в Заилийском Алатау достигает в ширину несколько километров и плавно переходит по холмам в смешанный лес, который с мая по август в описываемой земной радуге дает зеленый оттенок, а осенью начинает переливаться разными цветами. Уже в августе появляются в этом лесу и красные листья клена, и желтая листва берез, и темно-бордовые листья боярышника. Наконец еще ниже смешанный лес переходит в травянистые холмы, имеющие светло-зеленый оттенок, а уже у их подножия, залезая улицами в горные ущелья, как осьминог своими щупальцами, раскинулся город Алма-Ата, в котором белые кварталы домов проглядываются сквозь зеленые колонны высоких, но узких пирамидальных тополей.

Потрясающая картина и радостное зрелище не только для тех людей, которые первый раз видят горы, но и для тех, кто родился и вырос в таких красотах. Горы всегда зачаровывают своим величием, спокойствием и монументальностью.

В коридоре купейного вагона поезда Целиноград – Алма-Ата я стоял с другом и смотрел в окно на приближающуюся горную цепь. Мы возвращались из Целинограда с соревнований по легкой атлетике.

– Как красиво, правда, Иван? – обратился я к стоявшему рядом невысокому, коренастому блондину немцу Ивану Кунцу. – Представляешь, эта горная громада не вулканического происхождения, а тектонического. Пишут, что полуостров Индостан, где сейчас располагается Индия, миллионы лет назад был островом в Индийском океане и потом столкнулся с Азией. От этого столкновения возникли Гималаи и Тянь-Шань. Представляешь, какой же силы был удар острова с материком, чтобы так сморщилась земля и образовались горы высотой до девяти километров!

– Тяжело себе представить это, Славян. Вообще фантастика какая-то. А я думал, что эти горы из-за вулканов возникли. Лава постепенно застывала и, как слоеный пирог, увеличивалась в высоту. Но неважно, как эта горная гряда возникла, главное – сейчас она так красиво смотрится, – улыбнулся Иван. – Сколько смотрю, все никак налюбоваться не могу. Я гор не видел до 17 лет. А как приехал в Алма-Ату поступать в институт, так сразу полюбил и сам город, и эти горные массивы.

– Недавно прочитал в одной из книг Вальтера Скотта, что наиболее красивые места на Земле именно те, где горы переходят в равнину. Наверное, это правда, несмотря на то, что я еще не видел моря вживую, а только любовался им на фотографиях и по телевизору и поэтому не могу еще пока объективно сравнивать море и горы. А ты видел море?

– Нет пока. Я был только в Киргизии и Казахстане. Дальше не выезжал.

– Я тоже был только в Киргизии и Казахстане благодаря соревнованиям и тренировочным сборам. Но какие наши годы, братан! Всего-то мне 17, а тебе 18 лет. Вся жизнь впереди. Поглядим еще мир, покупаемся в море, походим по крупным городам, посмотрим их архитектурные шедевры. Хотя я уже сейчас уверен в том, что самые лучшие творения человека не стоят и маленькой доли того, что создала природа. Когда стоишь на вершине горы и смотришь вниз, на длинные ущелья, на высокие скалы, на водопады, на громадные ели, то понимаешь, что такое великолепие человек создать не может и на это способна только природа. Кстати, как насчет того, чтобы в выходные сходить в горы и куда-нибудь на скалу забраться?

– С удовольствием. Надо размять кости, а то я устал ехать двое суток по этим безлюдным степям.

– Да, просторы огромные. Территория Казахстана по площади равна пяти Франциям. А Франция, кстати, крупнейшее государство Западной Европы. Вот только людей во Франции живет, если не ошибаюсь, около шестидесяти миллионов человек, а в Казахстане – всего семнадцать, и то из них казахов только около семи миллионов.

– Серьезно? Так мало казахов здесь проживает? – удивился мой друг.

– Да. Сюда ведь не только в начале века русские из Сибири приезжали, но и вас, немцев Поволжья, в годы войны переселили, и чеченцев с Кавказа, и татар с Крыма, и турок, и корейцев, и азербайджанцев – кого только здесь нет.

– А твоих предков как в Казахстан занесло?

– По рассказам бабушки, предки ее были зажиточными крестьянами и жили в Восточной Сибири. Имели скот и участок земли около трех гектаров. Они не были помещиками, но также не были крепостными крестьянами. Скорее всего, были свободными поселенцами, которые получали землю от царя и освобождение от налогов при переселении из центральных областей России. Дед по отцовской линии был видным человеком, работал в сфере образования, инспектировал школы и учебные заведения по всей области. Когда началась война, он ушел на фронт офицером в звании майора и погиб под Сталинградом. А уже после войны моего отца сразу после окончания школы привезла в Алма-Ату его мать.

– Интересно. А как здесь оказались твои предки по материнской линии? – спросил Иван.

– По маминой линии у меня по жилам течет кровь донских казаков, которых русская императрица после воссоединения Казахстана и России в XVIII веке заставила перебраться с Дона на охрану границ Казахстана от джунгар. Эти монгольские племена каждую весну переходили горы Алатау и вырезали местное население на границе с Китаем. Говорят, что с Дона тогда выселили каждую двадцатую семью в Казахстан. Представляешь это переселение народа? Эта история будет, наверное, потяжелее любых сталинских переселений. Многие донские казаки тогда погибли в пути, ведь это около четырех тысяч километров дороги на телегах, часто по безводной местности. Я был в селе Каргалы на границе с Китаем, откуда мама родом. Там до сих пор мужики лихие. Грудь вперед, честолюбивые и гордые. У большинства, как и у меня, густые, темные, кудрявые волосы. Так что и мне иногда хочется взять шашку в руки да начать рубать всех направо и налево. Но ты-то это знаешь, – подмигнул я другу и улыбнулся.