Гроза над Польшей - Андрей Максимушкин

Андрей Максимушкин

Гроза над Польшей

Все описанные в романе события и действующие лица являются вымышленными. Любые совпадения с реальными именами случайны.

Глава 1

Размеренный басовитый гул моторов действовал успокаивающе. Под крылом самолета проносились леса, реки, болота. Какое-то время крылатый извозчик шел вдоль железной дороги, но в районе границы рельсы постепенно убежали вправо и исчезли за горизонтом. Потом внизу опять появилась четкая цепочка железной дороги. Рядом вилась серая змея шоссе. Казалось, дороги играли с самолетом в прятки. Выпрыгивали из-за лесного океана и вновь ныряли за зеленую стену, кокетливо махнув на прощание хвостом паровозного дыма. Изредка по курсу попадались синие ленточки рек.

Но очередная железная дорога под крылом самолета и не думала прятаться и сворачивать в сторону. Широкая двухколейная трасса, прямиком идущая на Варшау и дальше, через Позен, на Берлин. Магистраль, транспортная артерия, связующая Восточную и Западную Европу в одно целое. С тихоходного «Ил-26» хорошо видны идущие в обе стороны длинные тяжелые составы. Мощные локомотивы, как ломовые лошади, влекут за собой вереницы вагонов. Большая часть поездов товарные.

С момента пересечения границы Виктор Котлов заметил только один пассажирский состав. Судя по расцветке вагонов, это был берлинский экспресс. Гордый крейсер железных дорог вырвался с двухчасовой стоянки в Бресте и полным ходом летел в столицу германского рейха. Хорошо разогнался, следующая остановка у него только в Позене. С недавних пор стоянка в Варшау отменена. Поезд не заходит в город, идет южнее, по новой ветке. Бывшая столица ныне покойной Польши медленно превращается в третьеразрядный областной центр. Варшау пока остается крупным железнодорожным узлом, но это пока, и для города этого мало.

За Вислой, немцы именуют ее Вайхсель, самолет берет левее. Рельсы опять убегают вправо, длинная гусеница очередного поезда ползет к горизонту и исчезает за хвостом самолета. Скоро промежуточная посадка на военном аэродроме под Литцманштадтом, ранее называвшемся Лодзью. «Ил-26» – машинка хорошая, небольшой, практичный самолетик, но беспосадочные трансконтинентальные рейсы не для него.

Вице-адмирал Котлов громко зевнул и потянулся в кресле. Скоро посадка, скоро им всем дадут потоптаться часок под крылом самолета, пока машину заправляют. На какой-либо комфорт или гостевую программу Виктор Николаевич не рассчитывал. Контингент в люфтваффе простой. Максимум предложат обед в полевой столовой. Магазинов на военных аэродромах не бывает. И за территорию могут не выпустить, ибо виз ни у кого нет, только транзитное разрешение, одно на всех.

Ничего страшного. Зато сегодня летят с относительным комфортом. Вице-адмирал прекрасно помнил, как в сороковых годах ему приходилось мотаться над Европой на старых, латаных-перелатаных бомбардировщиках, наскоро переоборудованных под транспорты. Давно это было. Нынче на дворе 1967 год. Древние «ТБ-3» давным-давно списаны, людей возят достаточно приличными гражданскими самолетами. Настоящими гражданскими самолетами, а не… Вспомнилась расхожая шутка об открывающемся во время полета бомболюке и пилоте, забывшем, что он уже не бомбардировщик.

Летевшие вместе с вице-адмиралом старшие лейтенанты Иванченко и Комаров тоже заскрипели креслами, предвкушая разминку. Перелет от подмосковного Жуковского до Плимута да еще на «Ил-26», с кучей промежуточных посадок, не для неженок. Машнка хорошая, но для ближних рейсов. Молодежь утомилась, не терпится парням кровь с молоком размять ноги, разогнуть затекшие спины. Железные кресла самолетика довольно жестковаты и превращают перелет в сущую пытку.

Вице-адмирал Котлов повернулся к молодым морякам и показал большим пальцем в пол. Дескать, скоро посадка. Дима Комаров в ответ глубокомысленно кивнул и отвернулся к окну. Можно понять – парень первый раз летит на Корнуолл. Раньше он служил на Балтике, и хорошо служил, раз всего через два года получил на погоны третью звездочку, пару благодарностей от командиров крейсера «Командарм Блюхер» и с большим трудом был вырван кадровой службой с Балтики на Атлантический флот.

А вот Саша Иванченко уже считается чуть ли не коренным корнуолльцем. Четыре года службы в самом западном анклаве, за плечами полдюжины походов в Южную Атлантику, победа в прошлогоднем соревновании по торпедной стрельбе. Глядя на молодой задор в глазах старлея, вице-адмирал Котлов иногда вспоминал свою далекую юность и первые морские походы.

Таким же, как Саша Иванченко, мог бы стать сын Виктора Николаевича, тоже Саша. Мог бы стать, если бы выбрал флот, а не гражданское строительство. А так морская династия обрывается на своем основателе. Есть, правда, еще надежда на внуков. Дима уже год как учится во Фрунзенском, но у него фамилия не Котлов, а Смолин. Коренной ленинградец, выросший на берегах Залива. И у Женечки дети тоже на Балтике растут, есть шанс, что морской воздух подвигнет внуков на флотскую службу.

Виктор Котлов и сам не заметил, как гул моторов стих. Машину качнуло. Из кабины пилотов выглянул штурман, жилистый парень с большими карими глазами и смугловатым полувосточным лицом, и заорал:

– Держитесь крепче! Идем на аварийную!

– Мать твою дальним перегибом да об кран-балку еврейским способом! – неожиданно образно выразился старлей Комаров.

Саша Иванченко что-то промычал, лицо подводника моментально побелело, как будто хлоркой обработали. Сам вице-адмирал только крепче вцепился в сиденье и уперся обеими ногами в спинку переднего кресла – все, как учили на курсах боевой подготовки.

Была в свое время на Корнуолле мода тратить время на всевозможные учебные сборы, курсы и переквалификацию. Бывало, моряки даже парашютное и планерное дело осваивали, щеголяли потом соответствующими значками прямо под эмблемами подводников и силуэтами крейсеров. Котлова тоже сие поветрие не обошло стороной, прошел на старости лет через учебный лагерь «юных морпехов». Жена уговорила тряхнуть стариной. Вот и пригодилась наука.

Планирующий самолет ощутимо потряхивало. Уши заложило. Откуда-то доносился противный свист. Виктор Николаевич только вжимал голову в плечи и изо всех сил сдерживался, чтоб не зажмуриться. Нельзя. Так будет еще страшнее. Свист перешел в гул. Кресло под вице-адмиралом отчаянно скрипело и вибрировало.

Один мимолетный взгляд в окно. В память намертво врезался медленно вращающийся винт. Проносящиеся над крылом вершины деревьев. Срывающиеся с ветвей птицы.

Еще один толчок. Что-то заскрипело об обшивку самолета. Резкий удар. Виктора Котлова бросило вперед. Перед глазами выросла спинка сиденья. Вспышка. И темнота.

Над речкой кружат стрекозы. Шелестит рогоз. Легкий ветерок ласкает лицо. Гремят лягушачьи трели. Сделанный из куска пробки и птичьего пера поплавок застыл на водной глади. Вон, у тех кустов блеснуло! По воде разбегаются круги. Рыба играет. Витька Котлов немного приподнимает удилище, подтягивает к себе поплавок и вновь отпускает. Поклевки нет.

Вечереет. На противоположном берегу речушки появляется парнишка. Приветливо машет рукой, улыбается, что-то кричит, вот только не разобрать – далеко. Витя пытается встать и не может. Ноги затекли, одеревенели, пока сидел, совсем не слушаются.

Лягушачьи свадьбы звучат все громче и громче, прямо над головой с нестерпимым треском носятся стрекозы. Рогоз угрожающе шепчет. Шелест травы превращается в рокот волн. Противоположный берег убегает к самому горизонту. Река превращается в морской пролив. За спиной Виктора Котлова возвышаются меловые обрывы. Волны с шорохом набегают на гальку. Гудит ветер. Вдруг волна вырастает прямо на глазах и с размаху бьет в лицо.

– Тьфу, черт подводный! – Виктор Котлов хлопает глазами, размазывает по лицу воду и кровь.

– Очнулся, адмирал! – Дмитрий Комаров наклоняется над старым моряком и машет у него перед носом рукой.

– Да, живой я, живой, – Котлов с кряхтеньем приподнимается на локте и озирается.

Вокруг сущий кавардак. Летчики все же умудрились посадить машину, и даже одним куском, но удар был сильным. В салоне все перемешалось. Кресло, в котором сидел Котлов, вырвано с мясом и валяется в проходе. Недалеко лежит порванный мешок с крупой, через дыры сыплется гречка. Под сиденьями поблескивают банки тушенки. Знаменитая «говядина по-казахски» и конина в собственном соку. Штука на удивление вкусная, у них в Англии так не умеют.

Так вот что загрузили в самолет попутным грузом! Виктор Котлов грешным делом думал, что в ящиках пропагандистские материалы для управления политико-патриотического воспитания или дефицитная аппаратура. Доблестные интенданты любят и умеют «восполнять пробелы» в системе снабжения. Любой транспорт загружают под грузовую марку. Гражданским суперкарго до обычного флотского интенданта как ходом лангуста до луны. Оказалось, везли консервы.