Охота на волков (Живым не брать) - Сергей Соболев

Сергей Соболев

Охота на волков (Живым не брать)

08.12.1999

Москва, Старая площадь

На заседании Совета безопасности Российской Федерации председательствовал, как и следовало ожидать, глава федерального правительства.

Повестка дня не вызывала особых вопросов: Северный Кавказ, злокозненная Чечня, долбаная-передолбаная Ичкерия... Прогнозируемым оказалось также заранее согласованное и теперь единодушно поддержанное всеми решение продолжить маленькую победоносную войну, не форсируя, впрочем, чрезмерно ход чеченской кампании.

На первый, поверхностный, взгляд нынешний Совбез ничем особенным не отличался от всех предыдущих. Заседание по «кавказскому вопросу» было не первым по счету и вряд ли могло стать последним, итоговым, судьбоносным. Отсутствие на нем главы государства также не являлось чрезвычайным событием, иногда он доверял «порулить» очередному фавориту из числа премьеров, но чаще всего его попросту подводило здоровье.

Но в таких случаях подразумевалось, что «гарант» как бы незримо присутствует среди участников толковища, пусть даже его физическая оболочка на тот момент находилась в резиденции Горки-9, в палате ЦКБ или у черта на куличках. Грубую, неприкрытую лесть «царь-батюшка», что бы про него ни наговорили, не переваривал. Но не упомянуть главу при обсуждении важных государственных дел тоже никак нельзя, не по-нашенски это будет, не по-византийски, а потому в ход шли некие ритуальные фразы: «Президент поставил перед нами четкую задачу...», «Мы уже не раз обсуждали данный вопрос с Самим...» — или нечто в таком же роде.

Сегодня же Б.Н. был помянут лишь единожды, да и то вскользь, сугубо по протоколу, когда премьер, открывая мероприятие, сообщил, что повестка дня Совбеза согласована с Президентом.

Собрались здесь, кстати, люди информированные и далеко не глупые. Может показаться циничным, но кремлевский долгожитель многими из них на данный текущий момент времени воспринимался как политическая абстракция, уходящая в небытие. А на Руси, как водится, о покойниках принято говорить либо хорошо, либо ничего.

Поэтому неудивительно, что взгляды присутствующих примагничивала к себе фигура моложавого немногословного мужчины, в чьем неброском облике был заключен — и кое-кто уже успел в том убедиться — немалый заряд внутренней энергии, чья манера поведения, хотя это и тщательно маскировалось, все еще сохраняла в себе некие черточки и детальки, присущие только выходцам из отечественных спецслужб.

Что они видели перед собой? Что видели перед собой большинство из этих облеченных немалой властью людей?

Они видели типичного выскочку, чей молниеносный карьерный взлет казался им явлением в высшей степени странным и даже подозрительным. Если честно, то довольно скользкую личность с куцей биографией, где главное упрятано между строк. Персону, чье личное дело, закрадывалось подозрение, является самой большой и строго охраняемой государственной тайной. Про него даже толком неизвестно, в каких он числится званиях-чинах — то ли ушел в кадровый резерв подполковником запаса, то ли успел пришпандорить на китель, если таковой имел, полковничьи погоны... Невразумительная «родословная» у человека — ни тебе военного училища за плечами или Высшей школы КГБ, ни института им. Андропова или разведфакультета Академии им. Фрунзе, ни тем более Академии Генштаба — ну это был бы уже высший пилотаж. Короче, объявился у престола еще один «наследник» из числа малозаметных и малоизвестных, чего не скажешь о двух его предшественниках — Академике и Пожарнике.

А здесь, в зале заседаний бывшего цековского здания на Старой площади, если не брать в расчет двух беспородных «штатских» вице-премьеров, присутствовали силовые министры и руководители элитных спецслужб страны, сплошь маршалы и многозвездные генералы, выражаясь армейским языком, уважаемые «дедушки», куда против них всяким там салабонам.

Но если в чьих-то головах и роились подобные, не слишком лестные для престолонаследника оценки и характеристики, то внешне это никак не проявлялось. Во-первых, приходится считаться с выбором Семьи, по крайней мере, на первых порах. А во-вторых, и это самое главное, нынешний российский премьер отнюдь не давал повода числить себя эдаким зашуганным тонкошеим салагой. Он уже дал ясно понять: роль «стрелочника» или очередного «временщика» его, в сущности, не удовлетворяет.

Крутость подтверждалась как эффектной — порой афористичной — риторикой, так и наглядными, конкретными делами.

Такими, например, как нынешняя «правильная» и «справедливая» война в Чечне, гальванизировавшая пребывавший в коме государственный организм.

Россия вновь воевала на Северном Кавказе.

Внутри страны также происходило что-то очень и очень важное, возможно, судьбоносное.

У многих людей даже возродился интерес к будущему.

Имя В.В.П. по многим причинам стало в обществе сверхпопулярным. Грядущие выборы грозились превратиться во всеобщий плебисцит.

Но хотя армия и спецназ МВД сражались в Чечне достойно, было бы величайшим заблуждением полагать, что и эта война не может быть кем-то сдана и проиграна.

Обсуждение хода чеченской кампании заняло от силы полтора часа. О чем говорилось на нынешнем Совбезе, знать совершенно неинтересно. Гораздо любопытнее другое, то, о чем не было сказано ни слова.

Двумя сутками ранее состоялась расширенная коллегия Министерства обороны. Но и в данном случае больший интерес представляет не собственно официальное мероприятие, на которое был приглашен глава правительства, а его закулисная сторона.

Сразу по окончании коллегии имел место деловой разговор, участниками которого (помимо главы правительства и курирующего оборонку вице-премьера) были четверо: министр, начальник Генштаба, командующий ОГФС[1] и начальник финуправления Минобороны.

Несколько удивил и обеспокоил поток обвинений в адрес «товарищей» из МВД — этот настрой превалировал и на коллегии. Получалось, что армия несет на себе основную тяжесть второй чеченской кампании. В тылу у федералов творится бог знает что. Зачистка в освобожденных населенных пунктах, по сути дела, не проводится. Во временных райотделах — фактически под крылышком МВД — свили гнездышко боевики, которых вдобавок снабжают оружием. Отъявленные бандиты за определенную мзду без проблем проходят регистрацию и остаются вместе со своим оружием в селах. На блокпостах царит произвол, милицейские же сотрудники в открытую занимаются поборами, что еще больше озлобляет чеченцев. Через республику по-прежнему осуществляется транзит наркотиков, и возобновили свою работу подпольные типографии, специализирующиеся на изготовлении «зелени».

И так далее, и тому подобное.

Особый разговор — о внутренних войсках. Армейская элита настаивает на том, чтобы ВВ были переданы целиком в подчинение МО и Генштаба.

И уже как бы на десерт оставили финансовые вопросы, в том числе необходимость увеличить объем ГОЗов[2] как минимум в полтора раза. У военных явно разыгрался аппетит...

Тон обсуждения был предельно спокойным и деловитым. Премьеру ясно дали понять: армия понимает, сколь большое значение для успеха — или же, наоборот, неуспеха — в предстоящей президентской кампании приобретает ход кавказской войны. Армия однозначно поддерживает В.В., но у нее, то есть у армии, имеются и собственные интересы. И если они, эти интересы, будут соблюдены, что, кстати, пойдет на пользу обществу и государству, то за успех акции в Чечне можно не беспокоиться — какие бы ляпы ни допускали коллеги из МВД и какие бы мерзости они там ни творили.

Особую обеспокоенность у премьера вызвало следующее обстоятельство: подобные речи, только с точностью до наоборот, ему уже довелось слышать — на расширенной коллегии МВД, состоявшейся несколько дней назад, в самом начале декабря.

А в промежутке между двумя этими знаменательными событиями, в выходные дни, В.В. провел несколько часов в Барвихе, где окончательно обговорили условия, на которых процедура передачи власти может состояться уже в ближайшее время.

Прежде чем покинуть здание Совбеза — заседание проводилось на нейтральной территории, поскольку встречаться с силовиками в Кремле, при живом и действующем «гаранте», В.В. счел нетактичным, — премьер изъявил желание спуститься на несколько минут в Ситуационный центр, помещения которого находились в подземной части здания. Там ему уже не раз доводилось бывать, и именно оттуда он намеревался переговорить с генералами в Моздоке и Махачкале.

Свиту отсекли еще при прохождении «шлюза». Возле премьера оставались только его помощник и секретарь Совбеза — статный пятидесятилетний мужчина с благородной сединой на висках, в свое время довольно долго руководивший Главным разведуправлением (ГРУ) Генштаба.