Банкет - Галина Щекина

Банкет

Галина Щекина

© Галина Щекина, 2016

© Ната Сучкова, фотографии, 2016

Редактор Анастасия Астафьева

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Галина Щекина родилась в 1952 в Воронеже, там же закончила университет. В Вологде с 1979 года, начала писать в 1985. Публиковалась в региональных журналах – «Вологодский Лад», «Север», в сетевом журнале «Стороны света» (Нью- Йорк), в журнале «У». Автор книг «Ор» (М, ЭРА, 2008), «Графоманка» (М. ЭРА, 2008 и «ОксиПресс, 2009), «Горящая рукопись» «М, Окси-Пресс, 2010) «Астрофиллит» (М.,Вест-Консалтинг, 2011), «Бася и чудо», «От груши до океана» 2011 и 2012, «Насладились» (Вологда, издательство «Легия»).

Лауреат премии фонда «Демократия» 1996. В 2008 году по итогам активной просветительской деятельности в рамках «Илья-премии» отмечена медалью, дипломом и премией Фонда памяти Ильи Тюрина. Финалист премии «Русский Букер» в 2008. Награждена специальным дипломом Литературного института им. Горького за работу с молодежью (2010). Материальное воплощение Третьей премии «Народный писатель» в 2012 – роман «Тебе все можно» («Авторская книга). Автор четырех сборников стихов. Повесть «Хоба» опубликована в журнале «Урал» (2014). Повесть «Тонкая Граня» – история времен Великой Отечественной – увидела свет в 2015 («Планета книг»). В 2015 вышли книги «Улица Гобеленов», «Галина Щекина крупным планом») в издательстве «Директ-Медиа», Москва. Публиковалась в альмахе СРП «Паровоз», в «Вологодском альманахе» 2015, в школьной хрестоматии Вологодчны «Время ставит метки». Член Союза российских писателей с 1996. В течение многих лет была ведущей литобъединения «Ступени» в Вологде, руководителем литературной студии «Лист» с 2003 по 2015 год.

«Галина Щекина на данный момент, пожалуй, самый издаваемый вологодский автор. В прозе Щекиной обрела значимость проблема человеческих взаимоотношений. Герои исповедуют принцип абсолютной честности как условия существования, даже если это делает их странными, опасными своей „чужеродностью“ для окружающих». (Анна Федорова, критик, Вологда)

Введение в предмет

Это вам не гульба, не развлечение, между прочим. Питие – это работа, тяжелая мужская работа, так сказал новый классик Швецов. Непростая, но обязательная. Часто думаешь – ну а где же награда, в конце концов? Работаешь как вол, а волк все в лес смотрит. Нет, не бросишь, не уйдешь.

Сидеть на банкете надо уметь. Казалось бы, что тут мудреного: тебе наливают до полосочки, ты пытаешься регулировать процесс, но он идет как-то сам собой, да так бурно и стремительно, что тут уже не то что процесс, тут и себя-то регулировать невозможно. Хочется послать к черту всю эту жизнь, которая тебя согнула в бараний рог, а ведь ты был создан не для этого. А для чего? Это риторический вопрос. Чему тебя учили в институте, спрашивается? Чистоте эксперимента. И пока учили, хотелось то и дело построить если не машину времени, то хотя бы особую сетку, меняющую свойства жидкого металла. Причем сделать так, чтобы личная жизнь удавалась благодаря науке и ее престижу. И чтобы эта личная жизнь иногда подвигала бы на качественные рывки по научно-исследовательской и опытно-конструкторской работе.

Но экспериментально выходит наоборот: пока один занимается самоедством, другой падает грудью на амбразуру… Вот и у нас всегда находились те, что падали первыми. Они всегда были первыми и все оставляли людям.

И Митюля Попутчик всегда падал первый. Ибо жажда его велика, а слабое физическое тело не успевает соответствовать высоким внутренним запросам.

Лицо отпавшего Митюли, балагура-озорника, бледно и возвышенно, рубаха На спящем человеке переехала застежкой так, что оказалась без оной. По нему сразу видно. Круглолицый и простодушный, на вид миляга, йэх! – рубаха-парень… Не рубаха, а рубака… Рубака-парень. Хотя на самом деле зловещий сердцеед. Это следует из того, что все его дипломники были дипломницы. Только Рэм утром возьмет себе дипломниц, не успеешь оглянуться, как к вечеру они уже в экстазе от Попутчика. А также из того, что он был женат пять раз. Значит ли это, что он был коварным обольстителем? Нет, он был честным обольстителем и всегда отвечал за последствия. И его дипломницы, не в пример другим, всегда защищались хорошо… Правда, иногда он был не в силах выстоять перед следующей дипломницей, и предыдущая дипломница, как бы это сказать… Происходило замещение.

Правда, были тут и исключения, у них оказались две дипломницы, которые подобно рифам в штормы, выдержали шквалы Митюли Попутчика и никогда, никогда на них не упало подозрение… Но руководитель диплома у них был не Митюля, поэтому они как бы от него не зависели… Хотя они не могли не видеть технологию, они ее видели, и она не то чтобы отталкивала. Просто они знали жизнь.

Особенно тягостно, когда банкет становится трудовой вахтой. И начали его не предтечи, а современники, те, кто рядом с нами. Их надо поддержать, чтобы они не думали…

Кто виноват, что выключили свет, когда еще столько оставалось? Кто виноват и что делать? Это два основных вопроса русской интеллигенции. Интеллигенция задает вопросы, а Тедиумм отвечает. Доказывает правоту делом.

– Пошли третьи сутки трудовой ударной вахты, – сказал Комбрат и кашлянул. – Не стихает накал социалистического соревнования.

Несмотря на глубокую степень, он всегда говорил четко, доступно. Если бы он говорил нечетко, то успех его коммерции зависел бы от степени. А у него успех был, несмотря на степень. И кудри тоже были. А потом появилась и степень. Ученая или нет, неважно.

– Было бы соцсоревнование, счастье придет само собой.

– Без соцсоревнования каши не сваришь, – пояснил Борода Эпикуреец. – Но от него редеют ряды.

– Мы все редеем за общее дело.

– Не то. Мы радеем, они радеют. В разных точках мироздания.

– Мы теряем лучших людей, – прозрел Рэм. – Где находится Кондор?

– В то время как у нас пошел разлив последней бутылки, вы все говорите не о том… Если бы Кондор был здесь, разлив был бы уже завершен. Он хороший организатор… еtс.

– Если бы Кондор был здесь, бутылок было бы больше. Но он тоже должен устраивать свою личную жизнь, – пожалел отсутствующего Е. Бучкиц.

– Он парится в Слюнькове. – Комбрат загрустил. – Там, где не ступала нога лаборанта на преддипломной практике.

– Братья и сестры, мы потеряли Кассия и Кондора. Готовимся к захоронению. – Рэм всегда высок и в радости, и в скорби. Легко быть высоким, когда высок, когда два метра. Но дело не в этом. Он был, есть и будет – однолюб.

Так считали влюбленные в него женщины.

Само собой, думали на жену. Чуть что плохо – все жена. А жена всегда узнает последней.

– Кондор… – Тею-большую томил внутренний смех.– Он парит, он там, где не ступала наша с Тейкой нога. – Она мелодично постучала вилкой о стакан.

– Она одна знает все, – сказал Борода. – Женщине стоит верить. Если к тебе приходит женщина и говорит, что идет в декрет, ей надо верить.

– Ты веришь всем студенткам, идущим в декрет, – покачал головой Змей Горыныч, – и всем ставишь удовлетворительно. Это благородно.

– Да, – сказала Тея-маленькая, – моя подруга тоже… Ой.

– «Пропустите меня, пропустите, моя подруга без сознания…»

– Я не буду ловить твою подругу, Тея, – сказал Борода.– Я бы половил комаров. Комаров много.

– Чукча не боится комаров. Пора отмечать вхождение Эпикура в национальность.

– Комаров ни к чему, а вот словить бы Кондора…

– А товарищ Кондор на конференции уже которые сутки, – салютовала Тея-большая.

– Он на конференции с докладом, который готовили все.

– Он сделал правильно, – твердо произнес Змей.

– Он лег на амбразуру за всех, – пробормотал Е. Бучкиц.

– А мы все выпьем за него одного. Мы мушкетеры ректората. Один за всех, все за одного. – Змей Горыныч, сам того не зная, попал в точку.

– Мы делаем все правильно. На поминках все должны быть пьяные. Комар должен быть пьяный. – Борода поставил стакан с водкой на торшер, где клубилась туча комарья. И ничего не пролил. О, жест Эпикурейца!

– Да там вовсе не водка, – скептически уронил Комбрат.

– Недоверие – свойство низких натур, – изрек умный Старший Дипломник. – Борода все делает правильно.

– Борода – руководитель не твоего диплома.

– И Попутчик – руководитель не моего диплома. Тут я смело могу сказать, что он делает все неправильно.

Митюля Попутчик покоился в объятиях Морфея и не нашел больше места поникшей голове, кроме как на коленях у Теи-большой. Исходя из своих интересов, он покоился правильно, но это шло вразрез с интересами Дипломника. Тея-большая была светловолосая, худенькая, напоминала средневековую пани полячку. Тея-маленькая, по возрасту на полгода младшая, имела наоборот темную стрижечку и синие глаза и напоминала болгарку. Но это же все славянские народы, они очень родственные…