Банкет - Галина Щекина

Глядя на них, можно было спорить: больше ли у Теи-большой ума, чем у Теи-маленькой красоты. Но для выяснения пришлось бы применять плавающий индекс – или идентификатор? – ибо они обе были красавицы и умницы. И вообще, они были неразделимы и даже голову Митюли несли по очереди. Не срывая графиков сдачи чертежей и расчетов, умели внести гармонию даже в такую рутину, как затянувшийся банкет.

Но если они что-то и вносили, Дипломник, напротив, много чего не выносил, его иной раз выносили самого. Например, ему было трудно вынести безразличие Митюли к тому предмету, на котором он лежал. Дипломник, как поэт, слишком остро воспринимал действительность. И это порождало напряженку.

Патетический рывок Старшего Дипломника в сторону торшера повлек за собой грохот бутылок и всеобщий крик. Задетый за живое календарь повис в банкет оторванным конем. Стакан Бороды на торшере даже не шелохнулся.

– А как мы тихо умеем веселиться! – Борода извлек стакан и эффектно оприходовал. – В сущности, мы делаем одно дело. И умеем его делать хорошо.

– Митюля вовсе нам не Попутчик! А собака на сене… – упорствовал Дипломник.

Тея-большая уловила определенный магнетизм и устала. Она продела руки под голову Митюли, чтобы передать эстафету Тее-маленькой, а в это время у нее в руке был стакан, получилось, что голова Митюли плавно перекатилась со стакана на колени Теи-маленькой и совершенно этого не заметила. Тея-маленькая подвинулась поудобнее и что-то воткнулось ей в бок.

– Здесь неубрано, – заметила она, – чья это квартира?

– С утра была твоя, а теперь наша. Прошло столько лет, как победила революция, категории мышления пора бы сменить…

– Ах, ваша… Вы теперь и убирайтесь… убирайте…

– Я пропускаю тур, – молвила Тея-большая.

– Никто не хотел убирать! – процитировал Борода, любивший кино.

– А что там? На диване может быть что-то, что долго убирать?

– Ладно, я уберу! Набросились на девушку, – Е. Бучкиц встал с места и выбрал ориентир.

– Ну что там, что там?

– Бутылка, – скромно сказал Е. Бучкиц. – Непочатая…

– Оооо… Аааа… – взревело благородное собрание.

– В то самое время, как у нас час назад произошел последний разлив…

– Тихо, – отчеканил Борода. – Я настаиваю, чтобы профессура удалилась.

– Мы удаляемся, – сказал Рэм.

Остальные хранили вежливый нейтралитет.

– Зачем? – вызывающе подал голос Старший Дипломник. – Зачем так игнорировать мнение коллектива? Времена уравниловки прошли. Каждый теперь личность…

– Надо сходить домой, – молвил Борода. – Узнать…

– Что нового можно узнать дома? Это не банкет. Там ничего не происходит.

– Там, где нас нет, ничего не происходит.

Рэм и Борода покинули банкет по семейным обстоятельствам.

Змей, Е. Бучкиц, Комбрат, Дипломник и Тейки осуществили генеральный разлив. Проснулся Митюля и поспел к финалу.

– Я пропускаю тур, – молвила Тея-большая.

– Как вы тут без меня? – встревожился Митюля.

– А мы тебе оставили штрафную, – улыбнулась Тея-маленькая.

– Сюсюканье, – сухо отметил Дипломник.

– Вот это жизнь, – прижмурился Митюля, – вот это счастье.

Он знал, что в любой компании он на особом положении потерпевшего… И только один человек за всю вахту не сказал ни слова: Та, Которая Зашла Покурить. Она могла бы многое сказать о том, какую роль играет в жизни трех присутствующих тут мужчин, о том, какие глаза у товарищ Зеленой, когда та просекает эту роль, и о том, насколько далеко все это от стажировки в немецком городе Дрездене. Но она же загадка – Та, Которая зашла покурить. И когда она зашла, и когда ушла, а тем более с кем – не мог просечь никто.

Было как-то не до этого.

Родопи и работа

Как ни удивительно, но на другой же день все пришли на работу. Около девяти почти все были на местах. Многолетняя привычка к порядку. Необходимо чередовать. Без чередования не будет периодичности. Будет просто перманентность.

Борода Эпикуреец пришел на работу, чтобы работать. Он прямо так и сказал: «Придется поработать». Но народ был и без того подавлен. Придраться было не к кому: на месте не было Попутчика, а как придерешься к тому, чего нет? Не было и того, кто мог придраться. Не было Кондора.

Появился скучный подтянутый Рэм, как всегда в костюме, в белом плаще. Он прошел к себе, задевая плафоны баскетбольной вершиной. Очень деловой, с большой сумкой. С сумкой пришел, с сумкой ушел… Все смотрели на сумку, полная или пустая. Все смотрели, все слушали: не брякает ли? Но никто ничего не сказал. Все были деловые.

Выдали новые перья. Их долго ждали для диссеров, курсовых, для договоров и наглядной агитации в лаборатории.

– Хорошие перья, – сказал Борода, – такими перьями даже алкоголик проведет прямую линию. Я выдам всем желающим провести линию.

Желающих не было. Зазвонил телефон, и кое-кто невольно вжал голову в плечи. Это обычное явление на другой день.

– Да, – гордо сказал Эпикуреец. – Не можете дозвониться? А я вам вот что посоветую. Вы перезвоните мне по такому-то телефону, это будет патентный отдел… Все выясним.

Все были поражены.

– Ты, Борода, сидишь здесь и хочешь, чтоб тебе звонили на патентный? – Змей попытался внести ясность.

– Да, – подтвердил Борода.

– Так еще ж труднее будет дозвониться!

– Именно. – И вышел.

Облегченно вздохнули: значит, он пошел к патентоведам. А то они, чего доброго, начнут бегать сюда и звать к телефону… Но Борода пошел не туда, а вернувшись, положил на вид.

И была это пачка «Родопи». Все поняли, что Борода в режиме. Потому что надо работать. Чтобы хорошо работать, надо перекурить. А так – ни «Родопи», ни работы. Невозможно сосредоточиться. Перекурили, сосредоточились, вошли в режим. Только пошел процесс, как опять телефон. Кто первый сказал, что нужен телефон в лаборатории?

Секретарша Шефа вызывала к телефону начальника лаборатории. А если начальник, то есть Кондор, где-то парил – там, где не ступала нога? А если главного нет, так идите сами. Шеф явно в режиме.

«Раз в столетие с визитом прилетала птица-боинг.

Хорошо следить за нею в слюдяные перископы.

Но боятся богдыхана! Повелит – и Як летает,

Красны буркалы распялит, бурно мочится из шланга», – процитировал Дипломник.

– Неужели она воображает, что мы можем всем стадом ввалиться в приемную? – Е. Бучкиц был воспитан. – Это неприлично.

– Я занят установкой, – высокомерно сказал Старший Дипломник. – Мне надо набирать статистику.

– Мы боимся, – честно сказали Тея-большая и Тея-маленькая. – Хотя мы ничего не сделали.

– Этого боимся мы все. А если бы сделали хоть что-то, то не так бы боялись, – веско сказал Комбрат.

– Ладно, – сказал Борода, – я пошел.

– Борода понимает, – пояснил всем Змей Горыныч, – когда я защищусь, то начну брать пример. Гуд бай, мой лав, гуд бай…

Так отбыл наверх Эпикуреец. Все молчали, проникаясь важностью момента. Пришел алчущий Эпикура дипломник. Они умеют выбрать время. Ему сказали, что руководитель наверху, зайдите завтра. Тот пошел, но очень нехотя.

– Ну что, что, юноша? Вам неясно? – Старший Дипломник, который сам, будучи юношей, умел-таки подчеркнуть.

– Назначено на сегодня, – упорствовал простой дипломник.

– Есть вещи поважнее, – намекнул Старший Дипломник.

Простой Дипломник стал меньше ростом, но не исчез. После долгого отсутствия пришел Борода Эпикур. Рядом с ним печатал шаг товарищ Кондор. Это был проход патриархов с папками, сигаретами и в затянутых галстуках. Это был умный прищур глаз, и в них плескалась вековая усталость всей теплофизики. Снимать снизу и рапид, рапид… Крупный план Бороды!

– Товарищ Кондор отчитался за коллектив и за конференцию, – сказал он. – Когда я пришел в приемную, он уже был у Шефа. Шеф подавлен результативностью нашей работы. И обещал всяческие репрессии. Возможна и поддержка…

– С одним условием, – тихо проронил товарищ Кондор.

Воцарилось молчание и еще что-то. Булькала установка Дипломника. Щелкали счетчики. Но все остальное замерло.

– Чтобы на следующей конференции лаборатория была в полном составе.

Авторитет Кондора никто не оспаривал. Авторитет Бороды тоже никто не оспаривал. Но когда такие вещи говорят, вспоминаешь о том, в какое время все мы живем.

– Вряд ли я покажусь хотя бы на пленарном заседании, – резко сказал Старший Дипломник, – я не привык шестерить перед начальством. Кроме того, у меня еще не набрана статистика.

– Мы должны быть там, где трудно, – пожали плечиками Тея-большая и Тея-маленькая.

– А где будет конференция? – спросил точный Е. Бучкиц. – Тоже важно.

– На республиканской турбазе. На озере. Автобусы администрация дает…

– Оооо… Аааа…

Начался стихийный выброс мнений. Все загалдели как в кулуарах.