Кровь на палубе - Иван Любенко

Иван Любенко

Кровь на палубе

© Любенко И., 2013

© Оформление. OOО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Моей маме посвящается…

Глава 1

Таинственная криптограмма

«Ставропольские губернские ведомости»

№ 30 от 9 августа 1910 года

Расшифруй криптограмму – получи 25 рублей:

Нашедшему ответ надлежит оставить в почтовом отделении № 1 конверт с указанием своего адреса и пометкой «до востребования, предъявителю десятирублевого кредитного билета № КЗ 530215».

Клим Пантелеевич Ардашев дважды перечитал объявление, отложил газету и откинулся на спинку кожаного кресла. «Двадцать пять рублей за простую разгадку? Странно. – Присяжный поверенный достал коробочку любимого монпансье «Георг Ландрин», выбрал очередную прозрачную жертву и отправил ее в рот. – А какие меры предосторожности! Подумать только! – Он снова пробежал глазами строку: «…оставить… конверт с указанием своего адреса и пометкой: «до востребования, предъявителю десятирублевого кредитного билета № КЗ 530215». – Откровенно говоря, все это смахивает на дешевый розыгрыш или, что более вероятно, на заурядное мошенничество».

Опыт адвокату подсказывал, что все необычные и малопонятные на первый взгляд события всегда случаются по чьей-то воле, а их последствия, к сожалению, бывают далеко не самые лучшие. Последние три года именно так все и происходило. Взять хотя бы прошлогоднее дело госпожи Загорской. Вроде бы сущая чепуха, так, фантазии восьмидесятилетней старушки: какие-то призраки, самовоспламеняющиеся свечи, непонятные голоса, ахи-вздохи… А во что все в итоге вылилось? «И все-таки: тридцать одна цифра и две точки, – глаза сами всматривались в типографский шрифт, а мозг невольно анализировал текст. – Ну уж нет! Хватит с меня криминальных ребусов и шарад! – остановил себя Клим Пантелеевич. – Надо бы и супругу уважить…»

Он перевернул страницу и принялся читать отчеркнутую Вероникой Альбертовной колонку: «Уважаемые Дамы и Господа! Российское Общество туристов совместно с Русским Обществом Пароходства и Торговли приглашает Вас в незабываемый круиз по пяти морям: Черному, Мраморному, Эгейскому, Средиземному и Красному! Самый современный и комфортабельный пароход, вежливый персонал, средиземноморская и французская кухня, концерты знаменитых артистов – все к вашим услугам! Вы откроете для себя шумный Константинополь, жемчужину Средиземноморья Смирну, античный остров Родос, благоухающий ароматами апельсиновых деревьев Бейрут, лучезарную Яффу, древний Египет, пройдете через Баб-эль-Мандебский пролив и увидите порт Джибути! Отплытие из Одессы 10 сентября в полдень, а также из Новороссийска в два часа пополудни следующего дня». «Ох, господи! – усмехнулся Ардашев. – Кто бы мог подумать, что я вернусь туда снова, да еще в качестве туриста! А впрочем, почему бы и нет? Тем более что в Джибути мне бывать не приходилось…».

Еще пять лет назад тайного посланника Российской империи – Клима Ардашева – в полусознательном состоянии доставили в Одессу на борту одного небольшого греческого контрабандного судна, потрепанного, как башмак бродяги. «Подданный Австро-Венгерской империи» страдал тропической лихорадкой и имел два сквозных пулевых ранения обеих ног – «подарок» союзников с Туманного Альбиона. Военный госпиталь и три последовательные операции на суставах не помогли. Консилиум врачей пришел к единодушному и весьма неутешительному заключению: самостоятельно ходить начальник Азиатского департамента МИД России вряд ли сможет. А значит, о секретных операциях за рубежом предстояло забыть навсегда. Ближайшая перспектива ничего хорошего не сулила. Бывший константинопольский «чайханщик», «хозяин ателье» по пошиву европейского платья во французском Тунисе, «советник» русского посла в Персии, «торговец» драгоценными камнями на Цейлоне, «консультант» начальника полиции Дамаска и даже «австрийский археолог» в Порт-Саиде теперь остался не у дел. А успехов за плечами было немало: создание агентурной сети в Британской Ост-Индии (на Цейлоне, в Карачи, Бомбее и Хайдарабаде), вербовка высокопоставленного чиновника английской колониальной администрации в Дели и, наконец, последнее достижение – перлюстрация личного послания премьер-министра Великобритании представителю Соединенного Королевства на российско-английских консультациях по разграничению сфер влияния в Персии. Этого англичане ему не простили…

Теперь коллежского советника ждала почетная отставка и пожизненная пенсия. Так все, собственно, и вышло, правда, к этому добавились и другие «мелочи»: золотой перстень с вензельным изображением «Высочайшего имени Его Императорского Величества», жалованный по особому соизволению Государя, орден Владимира IV степени с бантом, единовременная денежная выплата в сто тысяч рублей и… пара костылей. И все это в тридцать восемь… Одним словом – полная и абсолютная безысходность. Наверное, он мог бы впасть в отчаяние и начать себя жалеть. И тогда – пропасть, темная и бездонная, от которой веет ледяным могильным холодом.

Но, видно, Бог помог, и Клим Пантелеевич сумел встать на ноги – в прямом и переносном смысле. Спустя два года благодаря собственной методике выздоровления он даже избавился от легкой хромоты. Вскоре, окончив экстерном Петербургский университет, новоявленный юрист получил право на адвокатскую деятельность, минуя обязательный пятилетний срок работы помощником присяжного поверенного. Перебравшись из столицы на родину, бывший секретный посланник заметно помолодел и теперь совершенно не выглядел на свои сорок три. Его открытое, гладко выбритое на европейский манер лицо посвежело, а карие глаза все чаще загорались юношеским задорным огоньком. И только прямой правильный нос добавлял облику былую строгость, которая легко разбивалась о едва заметную ямочку на подбородке и ломаную линию губ, навечно застывших в ироничной улыбке.

Словом, «Home is home though it be never so homely»[1].

Все сложилось как нельзя лучше: дом купили новый, да еще в самом центре – на Николаевском проспекте; клиентов у заезжего столичного адвоката – хоть отбавляй; в городе – почет и уважение, а после раскрытия убийства французских подданных фамилия Ардашева облетела страницы всех мировых газет. Да вот только Вероника Альбертовна заскучала… Вроде бы и театр в Ставрополе есть, и два синематографа имеются, и на журфиксы приглашают, а все равно не то…

Клим Пантелеевич, как умный и наблюдательный человек, причину грусти жены понимал, но поделать ничего не мог – да и куда там! – Ставрополь – не Петербург! Тут хоть вдребезги разбейся, а ничего не попишешь. Да разве только в этом дело? Детей Веронике бог не дал, и потому свободного времени у тридцативосьмилетней спутницы знаменитого адвоката хватало с лихвой. И если раньше покупки в новомодных магазинах Невского проспекта, посещения модистки и куафера позволяли на время забыть о дате, указанной в метрическом свидетельстве, то здесь, на периферии, все было по-другому. Модных магазинов имелось всего два, а модистка и парикмахер сами приходили на дом. Так что возможности для свидания с зеркалом было предостаточно, и столичная madame все чаще предавалась унынию. А тут еще эта полнота… Яблочные, овощные и кисломолочные диеты только разыгрывали аппетит и портили настроение. Оставалось лишь менять гардероб, вздыхать и расстраиваться. В общем, все одно к одному. И никакие профессиональные успехи мужа не могли заглушить тоску немолодой уже женщины.

Тогда-то и задумался отставной коллежский советник о дальнем морском путешествии, предложив «лучезарной Богине» – как шутливо называл супругу бывший «рыцарь плаща и кинжала» – самостоятельно подобрать подходящий маршрут. «Стало быть, поплывем в Африку, – Ардашев открыл жестяную коробочку любимого монпансье и выбрал на этот раз красную конфетку. – И все-таки интересно, почему именно тридцать одна цифра?»

Глава 2

Смертоубийство

У двухэтажного дома на Мещанской улице стояла полицейская коляска, окруженная толпой зевак. Для тихого патриархального города со стотысячным населением любое злоумышление – событие, а убийство – все равно что падение Тунгусского метеорита на Соборную площадь.