Пейзаж с незнакомцем - Элизабет Хой

Элизабет Хой

Пейзаж с незнакомцем

Разработка серийного оформления художника И. А. Озерова

Х68 М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. – 159 с.

(Цветы любви)

ISBN 978-5-9524-4507-9

©Хой Э., 2009

© ЗАО «Центрполиграф», 2009

Оригинальное название: Elizabeth Hoy "That Island Summer", 1973

Аннотация

Дженни совершенно счастлива здесь, на отдаленном острове в Адриатическом море, рядом с обожаемым отцом, известным художником. Все в жизни девушки складывается прекрасно: не за горами свадьба с Джоном, будущим врачом и единственным сыном процветающего доктора с Харли-стрит. Молодые люди с детства любят друг друга. Но ранним солнечным утром с большого парохода на пристань сошел высокий широкоплечий красивый мужчина и представился Дженни писателем…

Глава 1

Ранним солнечным утром Дженни вышла из уютной розовой виллы с огромной, плетенной из пальмовых листьев корзиной через плечо. Вилла, стоящая на высокой горе, утопала в цветах. Повсюду в кадках и вазонах росли яркие цветы – розовая и алая герань, пурпурная цинния и красный шалфей. Широкая каменная лестница вела в сад, за ним высилась лесистая гора, у подножия которой лежал порт Модиц, столица острова Зелен, Зеленого острова, названного так из-за буйной растительности.

Дженни остановилась на террасе и бросила взгляд на освещенный золотистым утренним солнцем пейзаж, никогда не перестававший изумлять ее своей красотой: побережье, обрамленное поросшими лесом горами, с маленькими бухточками с песчаными пляжами на фоне чистого голубого неба. Дженни глубоко вдохнула стоящий в безветренном воздухе сладкий аромат окропленных росой роз и более тонкий запах тимьяна и розмарина, растущих по склону горы.

Как она любила этот отдаленный остров в Адриатическом море, на котором, насколько она помнила, ее семья всегда проводила лето! Не обнаруженный туристами и отпускниками, он служил святилищем отцу Дженни, известному художнику Эдриэну Роумейну. Сюда он убегал от газетных сплетен и репортеров, гоняющихся за ним по пятам. В последнее время ему не давали покоя и издатели, поскольку до них дошли слухи, что он пишет мемуары. На самом деле он их не писал и терпеть не мог, когда ему мешали работать. Вероятно, слухи возникли из-за того, что он пребывал в том возрасте, когда уже пишут мемуары, и годился Дженни скорее в дедушки, чем в отцы, хотя душой был так же молод, как и ее ровесники. Она была младшей и самой любимой из его шести детей. Старшие разъехались, завели семьи, у большинства из них родились свои дети. Эдриэн, дважды овдовевший, в третий раз женился на Карле Бернетт, знаменитой романистке. Сейчас она жила в Штатах и читала лекции членам женских клубов. Поэтому в отсутствие матери обожаемый отец полностью принадлежал Дженни, и она наслаждалась ролью хозяйки дома.

В круг ее обязанностей входил ежедневный поход за продуктами. На небольшом рынке у пристани она покупала свежие фрукты и овощи, из которых Мари, их пожилая домоправительница-француженка, готовила обед. Старушка служила их семье много лет, осенью и зимой присматривала за парижской квартирой на левом берегу Сены, в которой располагалась мастерская Эдриэна, там он останавливался всякий раз, когда наезжал в Париж. Главная квартира знаменитого британского художника находилась в окруженном зеленым садом высоком старом доме на набережной Челси. Мари обожала проводить лето на Зелене и никогда не жаловалась, сколько бы к ее хозяевам ни приходило гостей, а Эдриэн, неисправимый хлебосол, не щадил ее. Сейчас в его доме жили сводная сестра Дженни Клэр с мужем, французским кинорежиссером Жаком Лемэтром, трехлетней дочкой Димфной, или Димплс, как называли девочку, и ее няня Люсиль – молодая родственница Мари из Бретани. Кроме того, в доме обосновался Жан Дюпре, печальный, худой, не от мира сего, неопределенного возраста скульптор с Монмартра, чье послание миру выражалось в бесформенных комках металла и свитках проволоки.

Бедный Жан выглядел так, словно никогда не наедался досыта, и, вероятно, так оно и было; наверное, поэтому сердобольный Эдриэн и пригласил его неопределенное время погостить на вилле.

И наконец, нельзя не упомянуть о Жерве Лемэтре, восемнадцатилетнем брате Жака, без памяти влюбленном в Дженни, которая не отвечала ему взаимностью. Нельзя сказать, чтобы ей не нравился Жерве и ей было неприятно его общество, просто с высоты своего зрелого двадцатилетнего возраста она считала его совершенным ребенком. И в любом случае ее сердце уже давно было отдано Джону Дейвенгему, сыну сэра Марка Дейвенгема, известного врача с Харли-стрит, пользовавшего Эдриэна Роумейна на протяжении половины его жизни. Джон, его единственный сын, пошел по стопам отца и сейчас заканчивал практику в госпитале. Дженни обожала его с тех пор, как ей было девять лет, а ему четырнадцать. Три года назад, когда их семьи отдыхали здесь, на Зелене, они признались друг другу в любви… но тогда не было ни официальной помолвки, ни разговоров о женитьбе. Дженни еще заканчивала школу, а Джон проходил практику в госпитале и был по уши погружен в учебу. Поэтому они встречались только по выходным. Дженни такое положение вещей вполне устраивало. Будущее, неясное и потрясающе увлекательное, могло и подождать.

Сейчас, выезжая из ворот на узкую дорогу, она не думала ни об этом будущем, ни о Джоне. Ее машина мчалась по каменистому склону в сторону порта Модиц.

Подъезжая к оживленной гавани, Дженни заметила длинный белый пароход с материка, заходящий сюда дважды в неделю. Он служил единственной связью острова с городами Далматинского побережья и сейчас направлялся к пристани.

Дженни посмотрела на приближающееся судно, и ее сердце радостно забилось. Через неделю, в следующий вторник, на этом пароходе приедет Джон, чтобы провести здесь честно заработанные каникулы. Согреваемая чувством предвкушения, она припарковала машину и направилась к лоткам, громоздившимся под стенами ратуши – старинного особняка времен венецианского владычества. По обе стороны ратуши выстроились красивые дома в стиле барокко. Маленькую столицу венчал собор, стоящий на высоком плато над гаванью, с колокольнями-близнецами, четко выделяющимися на фоне утреннего неба. Дженни всегда искренне восхищалась его красотой. Но сейчас ей было не до собора: все ее мысли занимали товары, красочно разложенные на лотках.

Инжир, персики, лесная земляника, алые помидоры и тучная цветная капуста, пучки спаржи, фиолетовые баклажаны, корзины молодого зеленого горошка и, конечно, латук.