Ругачёвские чудеса - Надежда Белякова

Надежда Белякова

Ругачёвские чудеса

Надежда Белякова

Надежда Белякова – член Союза художников России. Член Союза писателей России. Училась в Московском Полиграфическом институте.

Художник-иллюстратор и книжный оформитель. Участвовала во многих художественных выставках. Но с самого детства, чем бы ни занималась, всегда писала сказки, детские стихи, сценарии и прозу.

Выпустила несколько книг: «Сказки Мухи Жужжалки», «Сказки», «Сказки Надежды». А также публиковалась во многих детских журналах.

По своим сказкам Надежда Белякова создала 20 аудиоспектаклей, которые звучат на радио. Издательством «БИ CM APT» выпущено 10 аудиодисков сказок и песен Надежды Беляковой. По своим сказкам Надежда Белякова создает авторскую анимацию, которая демонстрируется на ТВ, Интернет-ТВ. На различных анимационных фестивалях ею были получены дипломы и награды за ее сказки, воплощенные в анимации.

Марина Летунова

Весна в тот год выдалась холодная, без дождей. Поэтому первые душистые почки показались только к школьному выпускному балу. Первая зелень в те дни еще не окрепла и не распустилась, очистив воздух. И на улочках Ругачёво шальной ветерок поднимал пыль и закручивал ее спиралью, гоняя по улочкам и дорожкам городка так, что шаталась она между весной и летом, пока не прорастет трава. Особое раздолье этим волнам пыли, смешанным с песком, было на школьном дворе в то дневное время, когда все ученики и детвора были в школе. Когда-то отбитую местными хулиганами табличку «Ругачёвская общеобразовательная школа № 1» каждые каникулы все собирались обновить, но руки не доходили. И в этот торжественный день выдачи аттестатов зрелости от расколотой таблички отскакивали какие-то особенно весёлые солнечные зайчики с отколотым уголком.

Пустующие классы школы были залиты солнцем первого теплого дня. Актовый зал, заполненный учениками, вскипал то шумом, то смехом. Здесь и собрались чествовать выпускников школы, вручая им аттестаты зрелости.

Окна актового зала были распахнуты. По скрипучим боковым ступенькам на сцену поднялись директор школы, завуч, учителя, и засидевшаяся за расстроенным роялем старенькая учительница пения бодро заиграла туш. Торжественное вручение аттестатов и поздравление выпускников с окончанием школы началось. Директор выкрикивала в зал имена. Ученики откликались и поднимались на сцену. И тотчас радостно дребезжал рояль, как укрощенное маленькой старушкой чудище, приветствуя каждого выпускника, получившего аттестат. Когда вызвали Летунову Марину из 10 «А», Марина Летунова, заболтавшаяся с подружкой, поспешила на сцену, чтобы получить свой аттестат.

Это была красивая, голубоглазая, стройная девушка с длинными прямыми волосами. Пока Марина Летунова приближалась к сцене, завуч громко произнесла одновременно и Марине, и в зал:

– Наша Марина Летунова! Наша гордость! Отличница! Мариночка, спасибо, ты не раз поддержала честь школы! И всегда хороню училась! На многих олимпиадах, соревнованиях – всегда побеждала! Красный аттестат! Вот, смотрите, ребята! Одни пятёрки! Молодец, Марина!

И в ответ раздались дружные аплодисменты соучеников Марины. Марина взяла свой аттестат зрелости. И почувствовала, как она счастлива, – и от тех слов, что были сказаны всем, и от всего: от весны, от праздника окончания школы. Она была так счастлива, что прижала свой аттестат к груди и… взлетела, как всегда при этих взлетах закрыв глаза. Она слышала смех в зале, как кто-то свистел, кто-то аплодировал.

Директор школы, помрачнев, обращаясь к завучу, полушепотом произнесла:

– Ну, вот опять! Неужели сегодня нельзя без этого?! Улетела, не дослушав, а я целую речь приготовила.

Учительница пения, нежно глядя на улетающую через школьное окно в небо Марину, попыталась защитить свою любимицу, продолжая играть туш вслед летящей Марине:

– Мариночка не виновата! Она не нарочно! Это у неё от счастья случается! Это у неё наследственное! Мариночка не хотела Вас обидеть!

Мариночка выпорхнула, не оглядываясь, и летела над весенним Ругачёво, над его улочками. Знавшие её с детства соседи, поднимая головы, здоровались с нею, привычно помахивая ей рукой, и спешили дальше по своим делам. Мариночка подлетела к своему дому – к обшарпанной блочной пятиэтажке на улице Мира. И легко вспорхнула на балкон своей квартиры на пятом этаже. Тихонько притаилась там, задумав «напугать» своим прилётом маму и бабушку. Ведь не каждый же день она летает. Бабушка как раз гладила для Мариночки платье для выпускного бала в школе, а мама читала ей вслух женский журнал. Это была статья о гипербореях. Марина заслушалась. Мама произносила старательно фразы из этой статьи, чтобы глуховатой бабушке было хороню слышно.

– Загадочные гипербореи… проживали на территории современной России. Они летали. Легко и далеко…

Но неожиданно бабушка прервала её чтение:

– Так, может, и Витька-то твой тоже от тех гиперболеев произошел?

Мама Марины даже расстроилась, тому, что, как всегда, «на самом интересном месте» нужно все испортить.

– Гипербореев! Болеев… Тоже скажешь, мама! Но бабушка заспорила с нею:

– А правильнее сказать «болеев!» То есть – «гиперболеев». Ну чем не болезнь, хроническое заболевание! Наследственность, Дарвин, он ведь не дурак был, соображал: кто от кого произошел… Вот и Мариночка наша с «отягощенной наследственностью»! Помнишь, ведь так доктор в её карточке и написал: «отягощенная наследственность», когда узнал, что от Витьки ей передалось летание. Хотя ведь правильнее было бы «облегченная или летучая наследственность». Посмеялся тогда доктор: «Пусть летает! Главное, чтоб не летальный исход».

Мама Мариночки, Алла, задумалась и ответила не сразу, а лишь после паузы:

– Да… Кто бы мне до свадьбы такое рассказал, я бы не поверила! Что от счастья, чуть что – взлетает мужик…

Бабушка сказала то, что Марина никак не ожидала услышать:

– Да уж, видно, потому и приехал в наше Ругачёво, чтобы невесту искать – подальше от родных мест. Хороший парень был, и со мной все уважительно! Всегда! Отлетался наш Витюша. Теперь с ангелами резвится.

Услышав разговор мамы и бабушки, Марина почувствовала себя очень неловко и захотела сразу же улететь. Повернулась и, подпрыгнув, села на прутья балконного ограждения. Но тотчас почувствовала, что у неё закружилась голова и появился страх высоты. Да в это мгновенье она уже не чувствовала себя счастливой, как было до того, как она услышала разговор мамы и бабушки. Поэтому не решилась лететь вниз к подъезду, чтобы войти с улицы через подъезд. И, как обычно, позвонить в дверь.

Слезы застилали глаза Аллы. И, чтобы мать не увидела, она ниже склонилась над журналом, делая вид, что что-то внимательно читает. Ей отчетливо вспомнились те «лихие девяностые».

А главное – тот самый вечер, когда она, Аллочка, работала инкассатором. И это в те времена, когда звук перестрелки становился привычным и чудовищно обыденным звуком ночи. А другой работы не было. Ей и теперь в кошмарах иногда снилось, что она идет одна по черной улице в непроглядной ночи, кругом стреляют, но она идет вперед, понимая, что несет спасительные для целых семей пенсии и запоздалые, порой на полгода, зарплаты. И так в тот вечер – она, хрупкая девушка с мешком денег, спешила миновать самый опасный отрезок пути – от сберкассы до кабины машины. В тот вечер Аллочка с мешком денег подошла и села в машину. Как вдруг от нахлынувшей волны ужаса чуть не потеряла сознание, потому что Ивана Петровича на месте водителя не было. Вместо него в машине сидел совсем незнакомый парень. Но все же она успела рассмотреть его: рослого, загорелого, русоволосого парня. И почему вдруг, словно передумав волноваться, она успокоилась и поняла, что она ему нравится? И ей это приятно. Он смотрел на неё так, что она почувствовала, что вот так сидеть в машине и смотреть друг на друга они могут долго-долго. Бесконечно долго. И обоим от этого так хороню, что тесная машина-легковушка, приспособленная под перевозку денег, заменила им весь мир. Не отрывая взгляда, он произнес:

– Я Виктор. Я вместо Ивана Петровича буду с вами… Буду с Вами… работать.

И Аллочка ответила:

– Алла! Я – Алла… и я буду с вами… с Вами, Виктор… Работать.

Они были так увлечены друг другом, что так и сидели в машине, молча, но с улыбкой глядя друг на друга. Пока в их остановившийся мир не ворвался грохот перестрелки. И ветровое стекло не покрылось мелкой сеткой, а потом разом, волной опало россыпью битого стекла вниз, на их колени, скатываясь под ноги.

Жуткие рожи «детей тьмы» прилипли к боковым стеклам, размахивая «Макаровым».

– Открывай! Руки вверх! – услышали Аллочка и Виктор.

Тогда мама Марины, Алла, и бросилась в испуге на шею водителя Витюши. А он от счастья воспарил, нежно взяв её на руки. Аллочка при этом цепко удерживала мешок казенных денег. Так они и вылетели из кабины водителя через разбитое ветровое стекло.