Я смогу - Александр Золотов

Я смогу

Александр Золотов

Любовь, сомнения, разлука,

жизнь, фантастика, любовь, но….

© Александр Золотов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Утро у пруда – это сказка, где нет места плохому настроению, душа человека внимает тихую, непорочную красоту, гладь воды отражает первые лучи солнца, которые красят восходящий от воды туман в оранжевый цвет. Трудно и даже невозможно оторвать взгляд от просыпающейся природы. Но вот налетел озорной ветерок, видение уже почти стерто. Жаркий летний день вступил в свои права.

– Запах шашлыка – это наслаждение, нетерпение ожидания и вообще-то грандиозное явление в жизни человека, – философствовал Володя Белов, – Под шашлык можно решать любые проблемы. Шашлык под коньячок – это движитель всего прогресса на Земле.

– Ты быстрее жарь, а то захлебнуться слюнями можно, – направляла на путь истинный подруга Белова Даша Смирнова.

– Ну ты и хватил! Движитель прогресса? – Саша Доронин хохотнул и продолжил, – ты не хрена не разбираешься в шашлыке, а туда же про прогресс вякаешь.

– Я не разбираюсь? – Белов принял воинственную позу, хотя он знал, что Доронин никогда ничего не говорил без доказательств, – ты сам ничего в них не смыслишь. Я всегда на пикниках жарю шашлыки, и никто не сказал, что я схалтурил. Девочки, я правильно говорю?

Даша бросилась в шутливую защиту своего друга и, возможно, будущего жениха:

– Шашлык у Вовчика всегда самый, самый лучший! И знаете почему? – не дождавшись ответа, крикнула, – потому, что Вовчик самый лучший!

– Никто не спорит, что Вовчик самый лучший, но в шашлыках Володя не разбирается, хотя согласен, он жарит их отменно. Хорошо готовить; не означает разбираться, – подтрунивал друзей Саша.

– Ты считаешь себя умнее всех, и во всём всегда разбираешься, – бросила Даша, чуть раздраженнее чем того требовала ситуация.

– Прекратите, пожалуйста, – поспешила пригасить первые признаки ссоры Вика Слюсарева, – не хватает испортить аппетит пред вкушением божественного блюда.

– Нет, Нет! Викочка, пусть Саша скажет, почему я не разбираюсь в шашлыках?

– О Господи, завелись – Вика с надеждой взглянула на Доронина, – Саня, я прошу тебя, промолчи.

Просьба Вики не остановила парня, а будто подбросила хворост в едва загоревшийся костер.

– Я привык отвечать за свои слова и потому поясню их.

Девчонки, исполнив кислые мины переглянулись.

– Мы что приехали на берег реки слушать твои лекции? – полушутя, полусерьезно возразила Даша.

– Даша, не нервничай, а внимай новые знания о шашлыке. Оный еще не готов и потому еще есть время познать новое и полезное, – Саша утвердительно кивнул головой, будто подтверждая сказанное. В его голосе ещё искрилось желание шутить.

– Ой, с тобой спорить бесполезно! Говори уже! – Даша безнадежно взмахнула рукой и отвернулась.

– Шашлык бывает разный и готовится он по разным рецептам. К примеру, в Ташкенте…, – Саша взглянул на друзей и заметил, что его слушала только Вика. Белов гасил вырвавшееся из углей пламя, а Даша демонстративно отвернулась и что-то говорила Володе. Доронин еще по инерции сказал, – в Армении там его готовят …. Вам не интересно? Да и впрямь, о чем это я?

Доронин встал и пошел в сторону шоссе. За ним бросилась Вика.

– Саша, ты куда? Обиделся что ли?

– Я сам не знаю, куда иду и что мне надо.

– Саша, милый, я понять тебя не могу! Что с тобой? – Вика со слезами на глазах обняла его.

– Я здесь, а мысли мои где-то далеко, далеко, ребят обидел, умничать стал….

– О чем ты думаешь? Расскажи мне, я ведь люблю тебя.

– Еще со студенческих лет одна мысль не дает мне покоя, она заслонила собой все.

– И меня тоже? – Вика отстранилась от Доронина и вопросительно взглянула на него.

– Не знаю, видимо, и тебя тоже….

– Ты что такое говоришь? Мы любим друг друга, и вдруг какая-то мысль рушит все?

– Может рушит, а возможно начинает строить…, – Доронин, немного помолчав, резко повернулся и зашагал к шоссе.

– Саша, Саша, не уходи!

Вика сделала несколько шагов вслед, но остановилась, в ее сознании эхом звучали обидные слова Доронина: «Не знаю, видимо и тебя тоже».

С рассветом оживал город. Улицы заполнялись автомобилями, люди спешили к остановкам автобусов. Утренняя прохлада уступала место ранней жаре. Начался новый рабочий день.

Доронин вошел в лабораторию, где занимался проверкой работоспособности разработанных в отделе электрических и электронных схем, выявлял ошибки и недостатки проектирования, писал рекомендации по их исправлению. Схема, которую он вчера собрал на стенде, не шла, постоянно давала сбои, причем он не мог вникнуть в суть проблемы, не видел пути ее разрешения. Доронин еще раз проверил соединения элементов, но не найдя ошибки, присел на кресло, развернул лист с принципиальной схемой, задумался. Он смотрел на огромное количество знаков линий, и вдруг поймал себя на том, что думает о другом. Это другое требовало реализации, хотя Доронин убеждал себя в том, что это чушь собачья, не имеющая никакого ни научного, ни практического подтверждения, но другой более настойчивый голос наперекор всему твердил:

– Солнце горит тысячелетиями! Что его держит в пределах своих? А если попробовать сотворить нечто подобное?

Хлопнула дверь, вошел Виктор Зуев – начальник отдела проектирования схем.

– Привет! О чем задумался?

– Схема не идет, не могу в толк взять, хотя все будто бы верно.

– Разберешься, не впервой, впрочем, сможет так случиться, что и не получится.

– Получится, просто надо копнуть чуть глубже.

– Дело не в технике или соображалке.

– Что ты имеешь в виду?

Я зашел, чтобы сообщить тебе, что я иду к шефу, где официально будет объявлено, что меня переводят заместителем директора института.

– Об этом слухи давно ходят. Наконец, они приобрели материальное воплощение. Поздравляю!

– Спасибо! Ты, наверное, подумал, что я зашел похвастаться?

– Нет! Я еще не готов перейти к таким мыслям, схема ест поедом….

– Сообщаю тебе, что я буду просить директора поставить тебя на мое место.

Доронин от неожиданности долго молчал, а начальник усмехнулся, продолжил:

– Что? От радости в зобу дыхание сперло?

– Нет! Скорее наоборот.

– Ты, что больной? Думай, погаси свои сомнения и будь готов к вызову. Я пошел.

– Удачи!

Прохладный кабинет тихо шумел кондиционером. На звук открываемой двери директор Самохин поднял голову и приветливо замахал рукою.

– Заходи, заходи и садись.

– Спасибо, Андрей Петрович.

Вопрос о твоем переводе решен. В министерстве твою кандидатуру поддержали. Наш партком и районный комитет партии тоже. Поздравляю! Кстати, ты нашел себе замену?

– Только что говорил об этом с Дорониным, но он вяло отреагировал на моё сообщение, боюсь, откажется.

– Он что больной? От такого предложения отказываться!

– Он последнее время какой-то странный.

– Ничего! Уломаем! Специалист он, конечно, отличный, какой будет администратор?

– Управлять людьми он сможет, но давайте его пригласим, вдруг откажется.

Директор нажал кнопку и сказал в микрофон селектора:

– Валя, вызови мне Доронина и скоренько.

– Я мигом, Андрей Петрович, – отозвался селектор голосом секретарши.

Через пару-тройку минут вошёл Доронин.

– Здравствуйте, Андрей Петрович.

– Заходи, заходи, ты теперь будешь часто у меня бывать. Сейчас подпишу приказ о твоем назначении на должность начальника отдела, – голос директора был по-отечески добрым, призывал к открытому общению, – садись.

– У меня другие планы, я увольняюсь!

– Ты что, Доронин, тупой или больной! Такие предложения бывают один раз в жизни, от них не отказываются.

– Я сожалею, но ничего поделать не могу, – Доронин шагнул к столу и подал лист бумаги.

– Что это?

– Заявление об увольнении.

– Виктор Иванович, – директор повернулся всем телом к Зуеву, – он точно не в себе.

Зуев вместо ответа поднялся со своего кресла, подошел к Доронину.

– Саня, кончай дурить, ты пойми, это рост твоей личности, это карьера, приличная зарплата, в скором будущем квартира, наконец.

– Нет, я принял решение.

– Комедия да и только! – развел руками директор, – прав был Грибоедов. Горе от ума. «Чин следовал ему – он службу вдруг оставил».

– Грибоедов написал комедию, а здесь глупость жизни, – Зуев повертел пальцем у виска и сел в кресло.

Напряженная пауза длилась недолго.

– Андрей Петрович, подпишите заявление, я свое решение менять не буду.

Директор постучал пальцем по столу, затем резко положил ладонь на стол.

– Сделаем так, товарищ Доронин. По закону ты должен отработать еще две недели. Сейчас я подписываю приказ о твоем назначении на должность начальника отдела. Валя, занеси приказ о назначении Доронина, – нагнувшись к селектору, сказал директор.