Переполох с чертополохом - Тамар Майерс

Майерс Тамар

Переполох с чертополохом

Майерс Тамар

Переполох с чертополохом

Роман

перевод Свинцов Владимир

Посвящается Гвен Хантер

Глава 1

В свое время мне тоже довелось побывать на сносях, и эту горькую чашу я испила до дна. Однако если верить моей маме, то мне не досталось и половины тех испытаний, что выпали на ее долю. Вот почему чувство вины заставило меня пойти вместе с мамой вечером в Епископальную церковь Спасителя нашего, в Рок-Хилле, Южная Каролина* (*Протестантская епископальная церковь - одна из ветвей англиканской церкви). Поверьте, церковь я посещаю регулярно, однако в эту среду случай выдался особый ежегодная благотворительная распродажа фарфоровых слоников и прочего, никому не нужного домашнего барахла, с сопутствующим фуршетом из собранных в складчину яств.

- Господи, какой мусор, - со вздохом прошептала я. - Убожество. Глаза бы мои не глядели на этот хлам.

- Тс-с, Абби, - цыкнула на меня мама. - Тебя могут услышать.

- Ну и что? - воинственно вскинулась я. - Ты только пощупай эту фуфайку. Это же стопроцентный акрил! Чистый наждак. Рукавом можно морковку драить.

- Зато очень приятный розовый цвет.

- Кстати, о приятном цвете, как тебе нравится этот уродец? Я имею в виду вон тот ночник в виде розового фламинго?

- Тише, золотце. Это Ее дар.

- Кого еще - Ее?

- Самой Королевы.

Я окинула взглядом прихожан, высматривая плюгавую, сухонькую, старомодно одетую особу в извечной шляпке и с маленькой сумочкой. Нет, ни одной шляпки видно не было.

- Не думаю, что она может услышать нас из своего Вестминстерского дворца, - прошипела я. - Англию, как-никак, отделяет от нас целый океан.

- Присцилла Хант живет не в Англии, золотце, - поправила меня мама. Вон она стоит.

- Ах, эта королева!

Присцилла Хант - некоронованная королева Рок-Хилла. Так, по крайней мере, она сама считает. Мало того, что она - самая богатая женщина в городе, но и род ее ведет начало от одного из первых поселенцев. Откровенно говоря, меня всегда озадачивало, каким образом Присцилле удалось завоевать такой авторитет, тем более что в городе ее на дух не переносят. Вот и сейчас она, как обычно, держалась в стороне от всех, время от времени испепеляя взглядом свою извечную соперницу, Хортенс Симмс.

Родословной Хортенс не позавидовал бы и последний цыган-конокрад, однако среди прихожан Епископальной церкви Спасителя нашего эта дамочка слывет знаменитостью. Не говоря уж о том, что по размерам своего состояния она уверенно занимает второе место во всем приходе. Мало того, что Хортенс Симмс убежденная дева, так она задирает свой нос настолько высоко, что я не перестаю удивляться, как ей удается обходиться без кислородной маски. И еще я считаю, что слава Хортенс, которую она завоевала, издав книжонку о нижнем белье, в коем якобы щеголяли те или иные знаменитости - дутая. Не упомяни Опра *(*Опра Уинфри - знаменитая ведущая популярнейшего в США телевизионного ток-шоу) вскользь ее "Корсеты и короны", это графоманское издание и на милю не приблизилось бы к списку бестселлеров, которые регулярно публикует "Нью-Йорк таймс". На мой взгляд, женщина, которая сколотила состояние, описывая нижнее белье, не имеет ни малейшего права задаваться.

- Не удивлюсь, если окажется, что вон те кошмарные деревянные салатницы, которые вот-вот рассыплются в прах, пожертвовала наша дражайшая Хортенс, - ядовито заметила я.

- Это мой дар, - промолвила мама.

- Быть не может! - всполошилась я.

- Между прочим, я как-то спрашивала, не хочешь ли ты взять их себе. Помнишь?

Я замотала головой.

- Ну и зря. Это было в прошлый день Благодарения. Но ты сказала: "Нет уж, увольте". Так что теперь не обижайся, если кому-нибудь они достанутся за бесценок. Подумать только, Абби, а ведь тебе я готова была уступить их по пятьдесят центов за штуку!

- Не нужны мне эти салатницы. - Я небрежно махнула рукой в сторону пестрого хлама, красовавшегося на восьми складных столиках, которые выстроились вдоль стен. - Мы ведь с тобой епископалистки, мама. Неужели ты считаешь, что мы не заслуживаем лучшей участи?

- А что пожертвовала ты, золотце? - поинтересовалась мама. - Аукцион ведь устроен в пользу нашей юной паствы. Молодежи позарез нужен новый фургончик.

Я пристыженно понурилась. Конечно, будучи владелицей "Лавки древностей", одного из лучших магазинов Шарлотта и окрестностей, я могла запросто расщедриться на целую кучу даров для церковного благотворительного фонда.

Мама в ужасе всплеснула руками.

- Господи, неужто ты ничего не пожертвовала?

- Мамочка, я собиралась, ей-богу, но совсем забегалась и... Словом, у меня это из головы выскользнуло.

- Бьюсь об заклад, что встречаться со своим новым ухажером ты не забывала, - сухо промолвила мама.

Отпираться у меня совести не хватило.

- Так я и знала, - вознегодовала мама. - Мне стыдно за тебя, Абигайль Луиз Тимберлейк.

- Я знаю, мама, он тебе не нравится, потому что ты считаешь его коротышкой.

- Этого я не говорила.

- А ведь он на целых три дюйма выше меня!

- Но ты-то у нас от горшка два вершка, золотце, - напомнила мама. Четыре фута и девять дюймов* (*144,7 см) - не самый идеальный рост даже для женщины. Вдобавок мы ничего не знаем про его родню.

- Мама, как тебе не стыдно! - пришел мой черед возмущаться. - Ты ведь была на званом обеде у его тетки в Джорджтауне.

Мама фыркнула.

- Внешность обманчива, золотце, не мне тебе говорить. Надеюсь, у тебя с ним ничего серьезного?

Мама уже давно решила, что выйти замуж я должна только за Грега Уошберна, полицейского инспектора из Шарлотта. Мало того, что Грег высок по любым меркам, так и он и внешне совершенно неотразим. А вот мой избранник Бастер, физиономия которого может нравиться разве что матери (причем - его, а не моей), служит коронером. Тем не менее, я твердо знаю, что на Бастера всегда могу положиться, тогда как Грег по части неверности даст сто очков вперед османскому султану - точь-в-точь, как мой бывший благоверный. Была у меня, впрочем, козырная карта, с помощью которой я могла завоевать доверие мамы к Бастеру, однако время пустить ее в ход еще не настало.

- Может, к столам с угощением подкатим? - как бы невзначай обронила я, пытаясь отвлечь маму от ненужных мыслей. - Отец Фосс уже готов вознести молитву.

- Хорошо, золотце, но наш разговор еще не закончен. Может, в субботу поужинаешь у меня? Или ты опять встречаешься со своим лилипутом?

- Я приеду в субботу, - пообещала я и, схватив маму за руку, увлекла ее к накрытым столам.

Мы едва не опоздали. Не успело с губ почтенного пастора сорваться слово "аминь", как толпа ринулась на приступ столов с принесенным угощением, подобно орде краснокожих, штурмующих форт первых колонистов. Нет, не подумайте, я вовсе не виню этих достойных людей. Паства протестантской епископальной церкви славится искусной стряпней, и почти каждый, желая щегольнуть своим умением, принес в церковь Спасителя нашего какой-то кулинарный шедевр.

Однако мне в тот вечер было не до обжорства. Днем, в Шарлотте, я имела несчастье отобедать у Буббы, в "Китайском гурмане". Так вот, му-гу-гаи из кукурузной муки грубого помола, и жаркое по-пекински до сих пор тяжким грузом давили на мой несчастный желудок, отвисший, как мне казалось, до самых коленок. И тем не менее, не желая показаться невежливой, я уцепила и положила на свою тарелку одно канапе с кресс-салатом. На пирушках в складчину такая легкая пища - большая редкость, и я была искренне благодарна той славной особе, что принесла эти канапе.

- Как, это все, чем ты собираешься поужинать? - изумилась мама, когда мы сели.

- Тс-с, мамочка, торги начинаются.

- Кто предложит полтора доллара за эти салатницы? - спросил отец Фосс.

- Два доллара, - тут же заявила мама.

- Мамочка, - изумленно спросила я. - Не собираешься же ты выкупать собственный дар?

- А почему бы и нет? - последовал задорный ответ.

Отец Фосс покосился в нашу сторону.

- Мне показалось, или кто-то предложил два пятьдесят? - вопросил он.

- Два пятьдесят! - тут же выкрикнула я. А, какого рожна? В конце концов, Матвею, моему коту, пригодится новая миска для сухого корма.

Мама воздела руку.

- Три доллара!

- Четыре! - крикнула я.

Отец Фосс расплылся до ушей.

- Может быть, кто-нибудь предложит пять?

Я встала. - Десять долларов!

- А как насчет пятнадцати?

Воцарилась гробовая тишина, если не считать презрительного смешка, слетевшего с августейших губ Присциллы Хант. Понятно, мы ведь епископалисты, а не сборище болванов. Что ж, Мотьке придется долго мурлыкать у меня на коленях, чтобы расплатиться со мной за выброшенные на ветер десять баксов.

- Десять долларов - раз, десять долларов - два... Продано - дочери Мозеллы Уиггинс.

Мама просияла.

Я уселась и запустила зубы в канапе, в то время как отец Фосс выставил на торги громоздкий тостер, лучшие дни которого остались в далеком прошлом - должно быть, еще во времена президентства Герберта Гувера.* (* 31-й президент США, 1929-1933).