WICKED GAME. История двух ночей - Лиза Олдоак

Лиза Олдоак

WICKED GAME. История двух ночей

Пролог

Прошло ровно 50 дней с тех пор, как я стала группи[1]. Это слово, таящее в себе страсть к развлечениям, азарт и даже нотку сумасшествия, применимо ко мне после ночи, проведённой в Москве с одним из музыкантов довольно успешной немецкой рок-группы.

Меня зовут Эмма, мне 23 года.

До личной встречи с Ральфом (именно так зовут этого белокурого барабанщика) мы почти полгода общались на Facebook, где, в общем-то, и познакомились, плюс WhatsApp. Переписка с человеком высокого уровня популярности, к тому же иностранцем, была для меня на тот момент одним из самых удивительных в жизни приключений. Я лелеяла тайную надежду встретиться с ним после их ближайшего концерта в России, однако до конца сама не верила в такую возможность: мир рок-музыкантов и группиз был для меня ещё новым, неизведанным.

Тем не менее по мере приближения даты шоу моя убеждённость крепла. Манера общения Ральфа становилась всё более откровенной; от таких тем, как музыка, работа, увлечения, мы постепенно перешли к обсуждению нас, и однажды он написал:

«Эмма, ты мудрая, интересная девушка, мы непременно должны увидеться. Я правда хочу с тобой пообщаться».

Сообщение привело меня в восторг, и я начала планировать поездку в столицу. С особой тщательностью. Ведь, помимо покупки билетов и бронирования комнаты в гостинице, мне следовало позаботиться и о своём внешнем виде! Я ужесточила питание и тренировки, а ближе ко дню икс записалась в салон красоты: при встрече со звездой хочется выглядеть идеально, не так ли? Единственное, что меня всё ещё беспокоило, так это уровень владения английским (мостиком между мной и немцем), но я утешала себя тем, что в случае чего просто перейду на язык тела (о, я, разумеется, понимала, что значит слово «пообщаться» из уст рок-музыканта…).

На концерт я явилась в компании двух приятелей, с ними же ближе к полуночи отправилась в паб, чей адрес сообщил мне Ральф, – там с несколькими российскими поклонницами группа отдыхала после выступления. И вот в этом-то пабе… Первая встреча глазами с Ральфом, первое общение с зарубежными рок-звёздами, первое объятие именитого иностранца… Сквозь призму алкоголя, танцев и сигарет мои глаза, ещё невинные, наблюдали столичную вечеринку с непритворным, почти детским любопытством. Одновременно внутри меня занимались ростки болезненного высокомерия: «Эй, я же подцепила музыканта, я провожу время с рок-группой, я смогла!..»

Мы веселились всю ночь, после чего поехали в отель, где остановились Ральф и его коллеги. Великолепный номер на 14-м этаже с видом на Останкинскую телебашню, первый поцелуй – у окна, и… на чистейших белых простынях широкой кровати восторженную меня затянуло в порочный тоннель, в конце которого я не хотела видеть свет.

К слову сказать, той ночью в пабе со мной познакомился парень по имени Кирилл (тоже поклонник этой группы и NDH[2] в целом) – высокий, крепкий, русоволосый, на чьём лице играла дружелюбная, белоснежная улыбка. Смело, безо всякого стеснения он подсел за столик ко мне и моим приятелям и завёл беседу о музыке. Спустя несколько минут бестактно поинтересовался, не являюсь ли я девушкой одного из них, и, получив отрицательный ответ, воспринял это как зелёный сигнал светофора: угощал меня коктейлями, звал на улицу курить и болтать. А я флиртовала с ним в ответ, дабы издали показать Ральфу, что не так уж проста и на меня есть «спрос».

В конце концов я, конечно же, вверилась немецкому барабанщику, а Кириллу только и оставалось, что, проводив нас до такси, сказать на прощание:

– Ральф, Эмма – хорошая девушка, точно тебе говорю.

И пожал ему руку.

Чуть позже Кирилл нашёл меня в социальной сети, и наше общение продолжилось. В какой-то момент оно стало таким доброжелательным и тёплым, что он начал называть меня дочерью, а я его – отцом. Для меня этот парень достиг того уровня доверия, при котором я решилась честно ответить ему на вопрос, что значит красная нить вокруг моего правого запястья. Я не люблю об этом говорить и по-прежнему таю от многих правду…

Что же до Ральфа, то утром в Москве, к моменту нашего вынужденного расставания, я была совершенно очарована им, да и он мной… Грустные улыбки и неподдельные взгляды говорили сами за себя. Но каждому нужно было идти своей дорогой. В течение месяца после даты концерта мы силились поддерживать чувства и страсть с помощью переписок. Даже обменивались посылками из-за рубежа! Но время и расстояние оказались сильнее. Огонь между нами неумолимо угасал, оставляя только горстки пепла – воспоминания.

Была в этом приключении ещё одна деталь, о которой нельзя теперь не упомянуть.

Примерно через неделю после концерта я случайно завладела любопытной, но крайне досадной информацией. Информацией, приведшей меня к мысли, что мир рок-музыкантов и группиз жесток и в нём нет места чувствам.

Дело в том, что ровно за 24 часа до меня, в Санкт-Петербурге, Ральф провёл ночь с другой своей поклонницей. Не по своей инициативе, а волей обстоятельств я получила ссылки на её личные профили в социальных сетях. Виолетта. 20-летняя Виолетта.

Совсем не похожая на меня, раскованная, рыжеволосая, с дерзким взглядом и уверенной челюстью, эта девушка произвела на меня сильное впечатление. Я почти ежедневно просматривала её фото, упиваясь волнующей, горячащей кровь мыслью, что мы с ней так близки, но при этом… незнакомы.

«Она нравилась Ральфу, значит, может понравиться и мне…» – проносилось иногда в голове.

Я не понимала, что испытываю к этой девушке, – это было новое и нечто странное, но я снова и снова листала её фотографии. Снова и снова.

Итак, с тех пор как я стала группи, прошло ровно 50 дней.

Часть I. Иллюзия

1

Я скучаю по тем эмоциям, что подарили мне Москва и встреча с рок-музыкантами. Мне кажется, я хочу ещё. Неужели подобные тусовки – сорт зависимости? Себя я привыкла считать (и всё ещё считаю) девушкой скромной и неиспорченной, вот только как я буду выглядеть со стороны, если продолжу увязать в этом болоте – соблазнительном по ночам, но несущем боль потери наутро?

Вне всяких сомнений, Ральф что-то успел привить мне: пустил по венам порченую кровь, как тату-мастер вводит краску под кожу. Должно быть, поэтому я не могу свернуть с выбранного пути, пусть даже он оканчивается тупиком или пропастью.

Я сижу за компьютером и, с головой погрузившись в биографии популярных NDH-коллективов, чувствую себя обезумевшей хищницей. Мне нужна новая «жертва» – группа, которая бывает в России с концертами и любит развлекаться. Вместе с тем внутри нарастает тактичное сопротивление. Голоса совести и нравственности? Да, пожалуй, мне немного стыдно и даже противно от своих действий, однако это, как я уже говорила, болото, поэтому удержаться на плаву и выбраться – не получается. Или же я просто не могу найти себе в жизни другое, какое-нибудь полезное занятие… Но об этом говорить ещё сложнее. Наверное, я много теряю, зато, кажется, обретаю себя.

Наконец останавливаюсь на какой-то из рок-команд и сразу же решаю, что моей целью будет барабанщик. Если повезло раз, почему не повезёт и второй? Комментирую новости на их официальной странице на Facebook – чтобы обратить на себя внимание. И тут происходит крошечное по масштабу, но великое по последствиям событие: одну из моих фотографий оценивает вокалист.

Первое мгновение – испуг, ведь это уже немолодой (старше 40-а лет), высокий, с безукоризненным телом и искушающими татуировками мужчина, чьи жадные тёмно-карие глаза и обольстительный голос неизменно притягивают к себе максимум женского внимания, – такая смесь может быть опасна для сердца! Но во второе мгновение я забываю о чувстве самосохранения, и на моём лице проступает искренняя, смущённая улыбка, какую обычно рождает внезапно польщённое самолюбие. Поверьте на слово: вокалисты – цель номер один любой из группи. Это своего рода аксиома.

Еле-еле выдерживаю полчаса, чтобы не казаться чересчур молниеносной, и пишу ему сообщение:

«Жаль, что я никогда не бывала на ваших выступлениях, но в будущем, думаю, смогу это исправить. Береги себя, Марк».

«Надеюсь, увижу тебя в марте», – отвечает он, имея в виду дату ближайшего концерта в России.

Я обращаюсь к Интернету: Санкт-Петербург, 24-е число… Остаётся всего два с половиной месяца – и я с грустью осознаю, что вряд ли успею скопить денег.

«Пожалуй, не смогу. Работа… Но обещаю следовать за тобой в своих мыслях», – пишу я.

«Хорошо. Увидимся в наших мыслях», – эта фраза становится последней в нашем первом разговоре.

Мы даже представить себе не можем, какой смысл она скоро обретёт.

Таким образом, мои планы меняются. Удостоенная вниманием фронтмена, я чётко решаю для себя: «Всё или ничего». Мне больше не нужен никакой барабанщик.