Пристанище - Андрей Акимов

Пристанище

Андрей Викторович Акимов

© Андрей Викторович Акимов, 2017

ISBN 978-5-4485-6340-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пасмурное небо давило своими грузными, бронзовыми оттенками на раскинувшуюся панораму пологого затяжного склона. Дождь просился наружу из сгущающейся над головой серой массы, но пока еще не обрушивался на поле боя. Медлил. Медлил и противник. Отряды северян не бросались в лобовую атаку и не начинали стрельбу. Их войска застыли на горизонте разделенными группами, частично скрытыми невысоким редколесьем. В воздухе, разгоняемые ветром, витали и сплетались в невидимые клубки боевой дух и смертные страхи южан, упрямо шагающих на битву со склона. Напряженные и решительные лица смотрели прямо перед собой. Командиры карбийцев кричали во все горло о том, чтобы все держали строй и в решающий момент сражения не вздумали свершить самого ужасного и позорного преступления во всей Карбии – бежать с поля боя.

Кристофер двигался в составе пехотинцев-стрелков, которые шли в первой шеренге наступающей на северян армии. Сзади шли сотни земляков, вооруженных крупнокалиберными ружьями, конные кавалеристы, где-то совсем рядом под ритмичную непристойную считалку маленький отряд южан резво толкал утяжелённую, громоздкую пушку на больших колесах. Все это отчасти обнадеживало Криса – однополчане рядом, вместе они – сила, все хорошо. Но, наравне с этим, факт наличия на горизонте молчаливо стоящей меж редкими, тощими деревцами стены войск неприятеля все равно нагнетал жгучий страх.

Впервые Кристофер оказался на линии фронта. В военном лагере, куда Крис попал по срочному призыву, он толком даже не успел научиться стрелять. Смотря на издевательски неподвижную массу воинов в темно зеленых кителях, Кристофер поймал себя на мысли, что может и стоило лучше сбежать, или спрятаться еще до призыва и переждать неспокойные времена. Но, к сожалению, сейчас он уже был там, где подобные мысли лучше было запрятать поглубже и никому о них не намекать даже видом.

Первые редкие капли холодного осеннего дождя начали падать на засохшую пожелтевшую траву под ногами. Ветер чуть взволновано принялся насвистывать, скатываться по плавному склону затяжного, невысокого холма и, обтекая южан по спинам, подталкивать их на смерть. От мрачных и даже панических мыслей Кристоферу было некуда деваться. Отчаяние овладевало им все больше при осознании того, что с минуты на минуту должна была начаться самая настоящая бойня. Не бестолковые тренировочные забеги с оружием по огороженной территории, а реальное сражение, в котором будут умирать люди, его однополчане, его друзья, а возможно и…

Нет. Нет! Ноги начали подкашиваться от страха. Я не умру сегодня. Я не…

Первые выстрелы вдалеке раздались на секунды позже, чем начали падать люди вокруг Криса – звук прибыл чуть позже свинцовых пуль. Кристофер сбился с ритма шага, растерянно смотря по сторонам. Его однополчане, хватаясь за смертельные раны, навзничь падая, умирали, заливая кровью землю и обрызгивая ею шагающих вокруг боевых товарищей. В лицо Крису брызнуло несколько мелких красных капель, когда солдату, шагающему рядом с ним по левую руку, пуля пробила голову, и беднягу отбросило назад, будто его дернули за невидимую петлю на шее.

– Первые ряды! Открыть ответный огонь! – надрывно орал где-то за спиной ближайший командир.

Кристофер заставлял себя думать, что все это происходит не с ним. На самом же деле он уже и чувствовал себя никчемным героем чужого кошмарного сна. Медленными неуклюжими движениями он вскинул винтовку, взвел курок и спустил его. Приклад больно стукнул в плечо. Пуля унеслась куда-то вдаль, Кристофер сильно сомневался, что она поразит кого-либо. Убить кого-то – всегда казалось ему непотребной дикостью, но здесь и сейчас он сделал бы что угодно, и убил бы хоть всех до одного разом, лишь бы самому остаться живым и невредимым. Ноги еще несли его вперед, как и всех, шагающих рядом солдат в голубых кителях.

– Первые ряды! На землю! – прозвучал приказ.

Кристофер очутился на ломкой увлажненной дождем траве быстрее, чем заглох крик командира. Это был лишний шанс уцелеть! Средняя линия южан прогремела шквалом громких выстрелов из крупнокалиберных ружей. Молниеносный густой рой крупных пуль пронесся над головой зажавшего уши Криса. Лежащий рядом солдат застучал ему по ноге кулаком. Крис посмотрел на него. Парень показал ему, что нужно перезаряжать винтовку, и Крис машинально кивнул головой. Он полез в сумку на ремне и дрожащей рукой извлек из нее патрон, который принялся пихать в затвор.

– Передние ряды, ползком вперед! – кричал командующий.

Крис обернулся и увидел, что живая стена позади разомкнулась, поделившись на три большие группы, а по флангам уже устремились к противнику конные отряды. Раздались оглушительные звуки – пушки почти одновременно метнули в северян смертоносные ядра. Следующий приказ заставил сердце Кристофера снова сжаться в точку и замереть. Нужно было вставать и бежать в атаку. Крис видел, как вокруг поднимаются однополчане и, крича, устремляются вперед. Самого его страх будто гвоздями прибил к земле, и подниматься не хотелось ни за что на свете. Но кто-то подтолкнул его, и Крис был вынужден встать. Он, сгорбившись, побежал вперед и принялся кричать, отчего-то испытывая в крике крайнюю необходимость, словно его вопли могли остановить пули перед лицом. Но это было далеко не так.

Внезапный больной удар пришелся Крису в левое плечо. Ощущение было, как будто в него врезался кто-то другой, стремительно мчащийся в противоположную сторону. Торс Криса вывернулся влево, и он повалился на землю. На какое-то время он потерял ориентацию в пространстве. Кристоферу казалось, что куда бы он не смотрел, везде было дрожащее бронзовое небо, на фоне которого проносились голубые кители. Звуки шагов, криков и выстрелов превратились в голове парня в сплошной тяжелый свист, который норовил расплавить мозг. Кристофер повернул голову влево и с большим трудом сфокусировал взгляд на плече. Грубая голубая ткань кителя была пропитана темным пятном крови. Плечо было простреляно. Насколько серьезной была рана, Крис не знал, но он чувствовал жгучую боль, а значит, был жив! Мысль о том, что он выжил подбросила песчинку оптимизма.

Он с усилием приподнял голову и увидел, как его однополчане продолжали наступать на отдаленные силы врага. Никто не остановился, чтобы помочь или оттащить его с поля боя. Через десяток минут вся основная масса карбийцев удалилась от Криса в сторону ларианцев, оставив его среди прочих, лежащих неподвижно павших солдат. Кристофер хотел что-то крикнуть, но не смог. Да и некому было кричать – те, кто мог его услышать, были уже в сотне шагов впереди, а те, кто находился поблизости, лежали на выгоревшей мокрой траве в неестественных позах и были мертвы. Крис попытался перевернуться, и это у него получилось, хотя и с большим трудом. Где находилась его винтовка, Крис не имел понятия, и, впрочем, не хотел этого знать. Единственное, чего он сейчас хотел, это спастись и остаться живым.

Звуки вновь стали реальными и различимыми его сознанием. Вверху недоброе серое небо на миг осветила яркая ломаная нить молнии, и через секунды прозвучал длинный раскат грома. За ним, словно из откупоренного клапана, хлынул плотный ливень. Кристофер с глухими стонами пополз по мгновенно разжиженной потоками воды земле. Его уцелевшая рука и ноги проскальзывали в холодной грязевой массе, но понемногу удаляли его от завязавшейся не так далеко кровавой бойни. Теперь в плотном шуме дождя он слышал только отдаленные хлопки выстрелов. В голове лишь пульсировало: двигаться; не сдаваться; двигаться… Все это твердил голос ставший, словно, чьим-то чужим, посторонним.

Незаметно для самого себя Крис очутился вне зоны видимости кого-либо из солдат, скатившись по другую сторону холма. В изможденном сознании Кристофера это перемещение показалось ему равноценным второму рождению. Он выжил! Но при этом сбежал. Правда, в эти мгновения Крис не раздумывал о нравственности и возможных последствиях своего поступка. Его мучила дикая боль, и нес вперед панический страх. Его сумка с припасами потерялась где-то по пути, сорвалась с ремня, а там были бинты и какое-то обезболивающее. Но теперь это было маловажно, нужно двигаться вперед, подальше от свинцовой или стальной смерти.

Дождь затмил окружающий пейзаж бугристого подножья холма плотными серыми струями, бурля в бесчисленных лунках неровностей земли мелкими пузырями. Парень обнаружил, что может подняться и, согнувшись, словно немощный старец, и держась рукой за раненое плечо, заковылял вперед уже на ногах. Он тяжело и надрывно дышал и почти ничего не видел перед собой из-за пульсирующей, незатихающей боли и стены ливня в грозовых сумерках. Лицо его все время искажалось судорожными гримасами от нарастающих болевых ощущений и неимоверных усилий, предпринимаемых для передвижения.