Очень синий чулок (СИ) - Валерия Басманова

Глава 1

Глядя на нового шефа Ольга подумала:

«Бесполезный пижон, мамин сына, папин козлина».

Будто угадав ее мысли, Константин Сергеевич перевел взгляд на Ольгу и та, растянув губы в вежливой улыбке, сделала крошечный шаг назад. В тень.

Кондей не давал воздуху застояться, и Ольга ясно чуяла приятный, свежий запах его туалетной воды и чистый запах тела. Она могла оценить и яркие синие глаза, что с веселым прищуром оценивали собравшихся в переговорной сотрудниц. Многие из которых уже млели и были готовы сражаться за место его личного секретаря. Откуда оно взялось, это самое понятие личный секретарь, Ольга не знала и знать не хотела. Ведь перед дверью в роскошный кабинет шефа уже сидит один секретарь. Зачем ему второй?

И почему он смотрит на нее?

— Волкова, Ольга Игоревна, — задумчиво произнес он. — Почему уходите?

— Не ухожу, Константин Сергеевич, — она спокойно его поправила, — а получила предложение на перевод внутри компании. Буду выполнять те же функции, но в другом кабинете.

— И с другим шефом, — усмехнулся он.

Она резко покраснела. Ольга никогда, ни разу в жизни не позволила себе ни единого служебного романа! Все, чего она добилась, она добилась своей головой и доскональным знанием двух языков — английского и немецкого. Сейчас Ольга задумчиво смотрела в сторону китайского, но память назойливо напоминала, что её мозг не резиновый. И стоит ограничиться двумя языками. Не всем быть полиглотами.

И вот сейчас, молодой, лощеный мерзавец (а он сразу перешел в категорию мерзавцев) намекает, что она укладывалась в постель к своему прошлому шефу! Что за бред — Сергею Васильевичу было шестьдесят три года. Да, он, как и все мужчины-маги, заглядывал в вырез ее блузки, но, во-первых, там не было ничего выдающегося, а во-вторых, он просто держал марку. Она точно знала, что старик уже ничего не может — Мариночка всем растрезвонила о неудаче Сергея Васильевича. За что и была чуть погодя уволена.

— Вы покраснели и молчите, Ольга Игоревна, — мягко произнес Константин. — Заверяю вас, что как начальник, я ничуть не хуже, а даже лучше своего отца.

Она огляделась по сторонам. Весь их дружный, змеиный коллектив радостно наблюдал за диалогом. Хотя, какой к черту диалог? Она, как всегда, стояла и ничего не могла сказать. Столько лет работы над собой, а она как была, так и остается мямлей.

Хватит!

— После собрания зайдите ко мне в кабинет, — наконец произнес Константин, поняв, что ничего от нее не добьется.

Оля осторожно отошла в сторону, потом еще пару шажочков и еще и вот оно, долгожданное спасение — зеленая зона. В высоких кадках росли не менее высокие благородные растения, которые привезла из далеких, жарких стран первая жена Сергея Васильевича. По слухам, она была преотвратной женщиной и мерила сантиметром юбки у сотрудниц. Зато после нее остался островок покоя и благополучия, в котором пряталась Ольга.

Она никогда не была трусихой, а вот с разговорами у нее всегда было тяжело. Нет, не так. С разговором на публике, когда толпа жадно ловит каждое слово… Она это ненавидела с пятого курса универа. Тогда эта толпа ударила по самому больному.

«— Да кому ты нужна, мышь серая, — фыркнул Димка, — вот диплом бы я без тебя не написал. Уж прости, Ольчик, но любят — красивых. Я потому тебя и в постель не потащил — не стояло.

А вокруг собрались сокурсники и радостно посмеивались. Как же, любимицу преподов, отличницу и задаваку с красным дипломом удачно поимел первый красавец курса. Она так и не смогла возразить ему, напомнить, как он скулил у ее кровати и как соблазнял. А она не поддалась, откладывала на «после диплома». Все, что она тогда смогла — молча развернуться и уйти».

— Ольга Игоревна, если вы настолько сроднились с олеандром, то я готов вам его подарить. Собрание окончено, прошу, будьте столь любезны проследовать в мой кабинет.

Говоря все это, Константин жестко ухватил ее под локоть и практически тащил за собой. Только в коридоре он немного ослабил хватку, приветливо улыбнулся, кивнул своей придверной секретарше и, проходя в кабинет, бросил:

— Два кофе, сливки двадцати процентные и не забудь поставить на поднос сахарницу — я слащу себе сам. И не перепутай ничего.

А Оля заметила, что у секретарши заплаканные глаза. Кажется, вместо работящего и умного шефа, пришел тиран-барчук, который будет тиранить всех подряд, просто потому что может себе это позволить.

— Присаживайтесь, Ольга Игоревна. Осмотритесь, здесь многое поменялось, не правда ли?

Не так чтобы многое, мысленно отметила Оля. Но да, перемены есть. Большой переговорный стол исчез, а ведь самые важные дела велись именно здесь. Сергей Васильевич любил подчеркивать, что его личный кабинет, его территория, открывается только для самых важных, самых надежных партнеров.

В кабинет вошла девочка-секретарь, Ольга никак не могла ее вспомнить. Может, он привез ее с собой? В руках у нее был изящный поднос с чашками, молочником и серебряным кофейником, слева от которого притулилась скромная сахарница.

Поставив поднос, она вышла.

— Угощайтесь, Ольга Игоревна. Кофе хороший, вы такой вряд ли пробовали. Сливки, сахар?

Терпкий напиток едва не встал ей поперек горла. Работая в этой компании уже три года, Оля искренне считала себя успешной женщиной. На самом деле девушкой, но это уже незначительные детали. У нее была однокомнатная квартира, маленькая, но своя. Правда, в той квартире почти не было мебели, да и стены остались первозданно-бетонными. Зато она выплатила ипотеку за два с половиной года. А это, по нынешним меркам, подвиг достойный баллады.

— Да, очень насыщенный вкус. Нет, благодарю, сливки и сахар только портят вкус напитка, — наконец произнесла она.

— У отца переняли привычку пить горькую смолу? Что ж, я научу вас ценить терпкую сладость. Ира, зайди, — позвал он через селектор.

Девушка зашла, подошла к шефу. И тот издевательски медленно вылил на нее сливки:

— Я буду делать так до тех пор, пока ты не перестанешь разбавлять тридцати процентные сливки молоком.

— Но других нет, — тихо сказала обтекающая Ирина.

— Значит, тебе нужно было их достать, купить, наколдовать. Или, самое простое, послать за ними моего шофера.

— Он отказался, — вспыхнула Ира и Ольга остро ей посочувствовала.

— Так ты бы попросила, вежливо. Тебе же эта услуга нужна, а не ему. Свободна.

Оля сидела ни жива, ни мертва и только стискивала тонкую чашечку в руках. Какое счастье, что она уходит в соседнее крыло.