Записки психопата - Венедикт Ерофеев

Венедикт Ерофеев

Записки психопата

Дневник

14 окт. 1956 г. — 3 янв. 1957 г

Записки сумасшедшего. I[1]

14 октября

Стопп… чоррт побери!

Интересно, какому болвану…

Какому болвану, спрашивается, интересно меня пугать в третьем часу…

В третьем ли?..

Да, вероятнее всего…

Гм, в третьем… Кто бы это мог быть… Кретинизм же это в конце концов, чорт побе-ри…

Модернизм…

Модернизм? Ха-ха-ха-ха-ха…

Однако, милый мальчик… тебе слишком весело, я бы сказал… и совсем некстати…

Но в расцвете не забудьте, что и смерть, как жизнь, прекрасна и что царственно величье…

Топ… топ… топ… топ… топ…

Топ…Однако. Веселость и романтическая интересуемость потихонечку покидают тебя, милый мальчик…

Мд-а-а… я бы сказал, романтическая обстановочка… ни одного огня… черно…

Но в расцвете не забудьте, что и смерть, как жизнь, прекрасна и что…

Топ… топ… топ…

…царственно величье холодеющих могил…

15 октября

Ни хуя-а-а!

Алкоголь — спасение!

Ни хуя-а-а!

17 октября

«Выбитый из колеи и потому выжитый из университета и потому выживший из ума…»

18 октября

Сожрем этику!

Раздавим ее лошадиными зубами!

Утопим ее в безднах наших желудков и оскверним пищеварительным соком!

Зальем перцовой горькой настойкой!! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

24 октября[2]

18/VIII. Кировск

— Брросим! Брросим!

— Не надо норм!

— Надо! Не больше 20-и строк и не меньше восьми!

— К дьяволу максимум!

— Все равно Венька перещепит!

— Еррунда!.. Итак, начнем! Ну, тише, что ли… Даем срок 15 минут!! Рифма и ритм обязательно!! Если хоть одна строка не кончается прилагательным, автор торжественно провозглашается кретином!

— Уррра!!!

— Занявший первое место провозглашается гением, шестое место — идиотом!

— Брось! Начнем! Все равно останешься идиотом!!!

— Молчи, Абг'ам!

— Все! Тишина! Я уже засек! —

Ч-ч-ч-ч-ч-ч!

. . . . . . . . . . . . . . . . .

— Все, братцы, кончаем! Пятнадцать минут прошло!

— Еще три минуты! Завершить…

— Хватит!!

— У меня бессмыслица, блядство какое-то!

— У всех, блядь, бессмыслица! Венька, читай первый…

— Да-ава-й!

— Только, извините, у меня слишком длинное… и вам недоступно будет…

— А у кого это доступно-то? Валяй!

— Хгм.

Хладнокровно-ревнивая, Дева юная, страстная,Дева страстно-прекрасная,Боязливо стыдливая!Все томишься, бессильнаяСбросить сети, сплетенныеЖуткой жизнью, — могильною,Точно пропасть бездонная.

Точно пропасть бездонная,Точно призраки странные,Вас пугает туманноеЖизни счастье стесненное…О не ждите нежданного,Не зовите далекого,Навсегда одинокаяДева страстно желанная!

Дева страстно желанная,Вашу участь печальнуюНе изменит, безумная,Даже юность туманнаяИ мечтанья блестящие.Не воскреснет бесцельное,Не проснется мертвящее,Нет конца беспредельному!

Нет конца беспредельному,Беспредельность бесцельная,Как мечтанья бесплодные,Как напрасность прекрасного,Как бесстрастность свободногоИ опасность бесстрастного.Только силы природныеСокровенность прекрасного!

Сокровенность прекрасногоТолько лик беспрерывного,Созерцание дивногоИ обман сладострастного,Только звуки желанного,Море смутно-прекрасное,Небо вечно-безмолвное,Ожиданье нежданного…

Ожиданье нежданного,Возрожденье бесплодного…Несказанно-туманнаяНежность силы природногоВ вас разбудит желанноеБытие несравненного,Благодать неизменного,Так не жди же нежданного!

Так не жди же нежданногоИ не требуй далекого,Навсегда одинокаяДева страстно желанная,Дева смутно-прекрасная,Боязливо-стыдливая,До забвенья ревнивая,До безумия страстная!!!

— Бррраво!

— Брррраво!

— Я свою ерунду отказываюсь читать!

— И я тоже!

— Ерофеев — гений! Урррра!!!

Кировск. 20.VIII

— Ну, сюжет давайте…

— Сюже-эт!!

— Давайте про убийство!..

— Эк ведь сюжетик!

— Ну-ка, Фомочка, начни!..

— Гы-гы…

Иду я однажды по шпалам…

— Ну, идешь, блядь…

— «А ночка темная была», да?

— Ну вас на хер…

Иду я однажды по шпалам,Вдруг… слышу пронзительный крик!

— На хуй! На хуй!

— Посентиментальней! Веньк! Действуй!

Вдруг, слышу пронзительный…

— На хуй! Образов нет! Венька! За 5 минут!

Последний солнца луч погас за камышами,Безмолвье тайное окутало заливы,Беззвучно плача, шепчут тихо ивы,Последний солнца луч погас за камышами.

Деревня мирно спит. Но там, в туманной дали,Будящий тишину, звенит надрывным воемБезумный, дикий крик, не знающий покоя…Деревня мирно спит. Но там, в туманной дали,Кого-то режут…

— Пррекрасная пародия, чорт побери!

— Талант! Талант!

— Би-и-ис! Брра-аво!!!

— Веньк! Свою вчерашнюю штучку прочти нам…

— А ну ее на хуй…

— Боринька! За него!.. «На смерть пса»!

Полон жизненной энергии, сердцем жаждущий гуманности,В краткой жизни не изведавший тайной муки наслаждения…

— Не то! Не то! Это «На смерть Coco»!

Боже мой! Внемли рыданиям! Я убит родными братьями!

— Это оттуда же!

— Мне последняя строчка нравится:

Только тихие стенания и неслышные проклятия.

— Веньк! Читай все…

— А ну вас… Стесняюсь…

7–8 ноября

Чрезвычайно забавно.

Почти пятнадцатиминутное созерцание только что извергнутой рвоты неизбежно поставило передо мной сегодня довольно-таки актуальный вопрос:

Имеет ли рвота национальные особенности?

Мысленное сравнение грузинской рвоты, извержение которой я только что недавно имел удовольствие созерцать в метро, — и этой, раскинувшейся похабно передо мной и всем своим крикливым видом с гордостью заявлявшей о своем русском происхождении, — не дало никакого положительного результата.

А впрочем, легкое сходство есть…

И это сходство еще раз заставило меня сожалеть о постепенном сглаживании национальных различий… Ах, если бы был Сосо!..

22 ноября

Как явствует из достоверных сообщений:

Ерофеев на протяжении всего первого семестра был на редкость примерным мальчиком и, прекрасно сдав зимнюю сессию, отбыл на зимние каникулы.

Не то суровый зимний климат, не то «алкоголизм семейных условий» убили в нем «примерность» и к началу второго семестра выкинули нам его с явными признаками начавшейся дегенерации.

Весь февраль Ерофеев спал и во сне намечал незавидные перспективы своего прогрессирования.

С первых же чисел марта предприимчивому от природы Ерофееву явно наскучило бесплодное «намечание перспектив», — и он предпочел приступить к действию.

В середине марта Ерофеев тихо запил.

В конце марта не менее тихо закурил.

Святой апрель Ерофеев встречал тем же ладаном и той же святой водой, правда, уже в увеличенных пропорциях.

В апреле же Ерофеев подумал, что неплохо было бы «отдать должное природе». Неуместное «отдание» ввергло его в пучину тоски и увеличило угол наклонной плоскости, по которой ему суждено бесшумно скатываться.

В апреле арестовали брата.

В апреле смертельно заболел отец.

Майская жара несколько разморила Ерофеева, и он подумал, что неплохо было бы найти веревку, способную удержать 60 кг мяса.

Майская же жара окутала его благословенной ленью и отбила всякую охоту к поискам каких бы то ни было веревок, одновременно несколько задержав его на вышеупомянутой плоскости.

В июне Ерофееву показалось слишком постыдным для гения поддаваться действию летней жары, к тому же внешние и внутренние события служили своеобразным вентилятором.

В начале июня брат был осужден на 7 лет.

В середине июня умер отец.

И, вероятно, случилось еще что-то в высшей степени неприятное.