Теперь пусть уходит! - Джон Пристли

Джон Бойнтон Пристли

Теперь пусть уходит!

Пьеса для телевидения

Саймон Кендл – известный художник.

Сэр Эдмунд Кендл – сын художника.

Фелисити – дочь сэра Эдмунда.

Гермиона Бикли – дочь художника.

Кеннет Бикли – сын Гермионы.

Джодж Бистон – хозяин гостиницы.

Хильда Бистон – хозяйка гостиницы.

Стэн Бистон – их сын.

Томми Дарт – рабочий в гостинице.

Доктор Эдж

Сэр Джеффри Брок – врач.

Сэр Маркус Коннор – представитель национальных галерей.

Генри Марч – адвокат.

Лео Моргенштерн – комиссионер.

Петтон – сиделка.

Джудит Сомерсет – сиделка.

Проводник.

Контролер.

Пожилой журналист.

Молодой репортер.

Пенелопа Бейн – журналистка.

Носильщик.

Железнодорожный служащий.

Репортеры. Фотокорреспонденты.

Действие первое

Дождливый вечер. Небольшой пригородный поезд подходит к станции, типичной станции маленького индустриального городка на севере Англии с населением около двадцати тысяч человек. В вечернем освещении видна надпись: «Скруп». Пыхтит паровоз, хлопают двери. Раздается голос проводника, человека довольно молодого.

Проводник (выкрикивает). Станция Скруп! Станция Скруп! Поезд дальше не пойдет! Поезд дальше не пойдет!

Желая удостовериться, все ли вышли, он заглядывает в купе первого класса, и вместе с ним мы видим там спящего Саймона Кендла, возле которого лежит старый чемодан. Некогда Кендл, видимо, был очень красив, теперь это глубокий старик, но в облике его сохранилось что-то величественное. (Мне бы хотелось, чтобы он был похож на короля Лира или на стариков Блейка, но пусть актер сам решает, что ему больше подходит. Довольно хороший, несколько старомодный «богемный» костюм его в беспорядке. Все его движения замедленны. Он с трудом выговаривает слова – видно, что это очень больной и старый человек.

(Наклоняясь к Кендлу). Это Скруп, сэр. Здесь надо выходить.

Кендл (с трудом открывает глаза и, подняв руку, смотрит на нее; медленно). На этой руке сверкали солнечные блики. Вы никогда не видели такого солнца. Тысяча девятисотый год. Я снова был в том саду, в Бретани. На мою ладонь, плавно кружась, упали два лепестка. Ничего не изменилось: тысяча девятисотый год – Бретань – сад – солнечные блики – два лепестка. Что вы сказали, проводник?

Проводник. Вам надо выходить, сэр. Поезд дальше не пойдет. Я прихвачу ваш чемодан, сэр.

Кендл. Прихватите-ка и меня тоже. Я очень плохо себя чувствую. Старый человек.

Проводник берет в одну руку чемодан, другой рукой помогает Кендлу подняться и выйти из вагона.

(Направляясь к выходу.) У меня в багаже два больших ящика. Очень ценных.

Проводник. Нет, сэр, в нашем багажном отделении их нет. Они, наверное, ушли с основным составом по линии Грэнгли.

Появляется контролер, он старше проводника.

Контролер. Что тут у вас происходит, Тед?

Проводник. Кажется, этот джентльмен приехал не туда, куда надо.

Контролер. Покажите-ка ваш билет, сэр.

Кендл (обессиленный). Да-да, одну минуту. Дайте мне сесть.

Они у выхода с платформы, где проверяют билеты. Здесь стоит стул или скамья, на которую они сажают старика. Унылое освещение подчеркивает заброшенность маленькой, безлюдной станции, после того как прошел последний поезд.

Проводник. Говорит, что у него в багаже два больших ящика. Их, должно быть, отправили в Бер-пул, сэр?

Контролер. Вы ехали в Берпул, сэр?

Кендл (невнятно, слабым голосом). Нет, ужасное место. Что это? Где я?

Контролер. Вы в Скрупе. Покажите-ка ваш билет.

Кендл (начинает рыться в карманах, потом устало качает головой). Не помню. Билет должен быть. Я куда-то вез два больших ящика – это очень важно, очень важно…

Контролер. А что у вас в ящиках?

Кендл. Картины. Рисунки.

Контролер. Ценные?

Кендл (просто, без желания произвести впечатление). Не меньше чем на сто пятьдесят тысяч фунтов. (Закрывает глаза.)

Контролер (спокойно, проводнику). Тед, сбегай в «Рейлвэй армз» и спроси у Джорджа Бистона или у его жены, не смогут ли они сейчас устроить старика на ночь. Ему все равно отсюда не уехать, и, по-моему, с ним что-то неладно. А я тут постараюсь добиться от него толку.

Проводник. Я поговорю с миссис Бистон. Джорджа-то вы сами знаете – он обязательно скажет, просто назло, что свободной кровати сейчас нет. (Уходит.)

Кендл, обессиленный, снова засыпает.

Служебное помещение станции.

Контролер (у телефона). Доктор Эдж?… Говорят со станции Скруп. Здесь у нас пассажир – глубокий старик, он не знает, куда он ехал и зачем. Наверное, совсем потерял память или заболел. Говорит, что у него два ящика с картинами и рисунками стоимостью сто пятьдесят тысяч фунтов, и вроде не похоже, чтоб он хвастал. Я тут послал в «Рейлвэй армз» – узнать, нет ли у них свободной кровати. Не могли бы вы, доктор…

Коридор на первом этаже в маленькой гостинице «Рейлвэй армз». Это довольно жалкое заведение, в котором есть несколько комнат для пассажиров, не сумевших вовремя уехать со станции Скруп. Ни в коем случае не следует придавать ей комфортабельный и уютный вид. Хильда Бистон, приятная, но немного растерянная немолодая женщина, разговаривает с доктором Эджем. Это пожилой, вечно перегруженный работой местный врач. Он только что приехал и держит в руке свой неизменный чемоданчик Из бара доносятся шум и голоса.

Миссис Бистон. Ну вот, слава богу, что вы наконец пришли, доктор. Боюсь, что ему очень плохо. Мы уложили его в постель. Томми Дарт уложил – он у нас работает. Но муж говорит, чтоб старик утром от нас уехал.

Доктор Эдж (довольно сурово). Это зависит от того, что скажу я, миссис Бистон…

Слышен грубый, не допускающий возражений голос Джорджа Бистона.

Голос Бистона. Время! Время! Говорят вам – уже время!

Доктор Эдж. Ну, я пойду взгляну на него. Где он?

Миссис Бистон. Последняя комната направо, доктор. Я бы вас проводила, но пора закрывать, я должна помочь Джорджу…

Доктор Эдж. Хорошо, хорошо. Я спущусь к вам еще. (Уходит.)

Миссис Бистон провожает его озабоченным взглядом. За сценой снова раздается голос Джорджа Бистона.

Голос Бистона. Ая вам говорю – время закрывать. Я вас предупреждал, что больше вы ничего не получите. Закрываем! Время!

Кендл, в постели. За сценой слышен приглушенный голос Бистона.

Кендл (открывает глаза; недоуменно бормочет). Время! Время!

Раздается троекратный стук в дверь. Входит доктор Здж,

оглядывает комнату. Комната чистая, но мрачная, типичная для таких заведений. Скудная, дешевая обстановка, никелированная кровать. На стенах – изречения: «Господи, не оставь меня» и «Бог есть любовь». Возле самой кровати на стене висит большой дешевый «художественный календарь» с безвкусной, ярко намалеванной

красоткой.

Доктор Эдж (закрывает за собой дверь и направляется к Кендлу). Я доктор Эдж, местный врач. Меня пригласили осмотреть вас.

Кендл. А я думал, ко мне идет Время. Я слыхал, как его призывали.

Доктор Эдж. Не скажете ли вы мне свое имя?

Кендл. Ну, это я еще помню. Кендл.

Доктор Эдж (это имя производит на него большое впечатление). Господи… конечно! Я сразу подумал, что ваше лицо мне знакомо. Вы – Саймон Кендл. Но что вы здесь делаете, мистер Кендл? Нет-нет, не отвечайте, это все успеется. Дайте-ка я вас сначала осмотрю. (Достает стетоскоп, берет руку Кендла и щупает пульс.)

Внизу, в баре, идет уборка. Миссис Бистон моет стаканы. Джордж Бистон и Томми Дарт расставляют их по полкам. Бистон, бывший полицейский, – дородный мужчина немного старше пятидесяти. Томми Дарт напоминает старого бродягу, но в нем есть что-то симпатичное. Работая, они разговаривают.

Томми (возбужденно). Держу пари – деньги для него ничто, вот увидите. И я скажу вам почему, миссис Бистон: потому что у него денег уйма, у этого старого джентльмена наверху, просто уйма…

Бистон (недовольно). Так что же тогда он здесь делает?

Томми. Он и не знает, что он здесь. Я вот еще что вам скажу…

Бистон (перебивая). Ладно, в другой раз скажешь. А теперь помалкивай и делай свое дело.

Сверху спускается доктор Эдж.

Миссис Бистон. Ему лучше, доктор?

Доктор Эдж. Нет, не лучше, миссис Бистон. Он, конечно, очень стар и изможден, но дело не только в этом. Я оставляю его здесь на ночь – другого выхода нет, – а утром зайду и пришлю сиделку.

Бистон (раздраженно). Вот еще! У меня тут, знаете, не частная лечебница.

Доктор Эдж (возмущен словами Бистона; резко). А теперь будет лечебница…