Венок из одуванчиков - Ирина Градова

Ирина Градова

Венок из одуванчиков

Рос шар бел, дунул ветер – и шар улетел.

Свежий, простой и прекрасный, освободившийся из плена зимы,

Как будто никогда не бывало на свете ни мод, ни политики, ни денежных дел,

Из пригретого солнцем закоулка в траве, невинный, тихий, золотой, как заря,

Первый одуванчик весны кажет доверчивый лик.

Глава 1

Разведенные супруги под одной крышей. – Об Анне из рода Маккримонсов и о том, какими бывают представители сильного пола. – О невероятных сложностях, которые подстерегают квартиросъемщика

– Знаешь чего, Станислав Виталич?!

– Чего, Ольга Андреевна?!

– Ты мне сегодня всю ауру испортил, вот чего! – гневно рявкнула Ольга, для пущей убедительности громыхнув сковородой о край чугунной раковины.

– Какую ауру, мать ты моя! – возмущенно выплюнул Стасик.

– Капитолийская волчица твоя мать, – по обыкновению, огрызнулась Ольга. – Светлую, милый друг, мою изумительную безмятежную нежно-голубую ауру…

«– Милая, милая Анна… – сцепив зубы, продолжила печатать Яна. – Если бы ты только знала, как мне хочется сжать тебя в своих горячих…»

– Да ты на всю голову больная, Ольга Андреевна! Тебе давно уже лечиться пора. Хочешь, я Анечку попрошу, она тебе психиатра посоветует…

«…объятиях, – продолжала Яна, мысленно сетуя на то, что до сих пор не осведомилась о наличии берушей в соседней аптеке, – если бы ты только знала, как велика моя любовь к тебе, то давно уже бросила своего никчемного Гарри и была бы моей… Ты ведь знаешь, что он…»

– А лечение тоже твоя Анечка будет оплачивать?! Что-то я сомневаюсь… Она, кроме борщей своих, хоть что-нибудь делать умеет?

– Да ты и того не умеешь! Сколько мы жили, хотя бы раз что-нибудь, кроме сосисек своих, сготовила!

– Сосисок, дурак необразованный!

– Сосисок, сосисек – моей язве какая разница?

– Вот только этого не надо, Стасик! Я к твоей язве никакого отношения не имею…

– Еще как имеешь, мать ты моя! Это ты нарочно меня так кормила! Чтобы я сдох поскорее и комнату свою тебе оставил!

«…мизинца твоего не стоит… Ему нужна только твоя комната…»

– Че-ертова шарманка, – тихо ругнулась Яна и, нажав на клавишу «бэкспэйс», уничтожила последствия ругани за стенкой.

Разумеется, от Анны Гарри нужна была вовсе не комната – «плохой» парень мыслил куда шире Стасика Половцева, – а все состояние жены, наследницы богатого шотландского рода Маккримонсов. Однако ни Стасик, ни Янина подруга Ольга не имели никакого представления о том, что за стенкой, в стареньком ноутбуке Яны, разворачивается целая трагедия. Куда более серьезная, чем язва, открывшаяся у Стасика из-за долгого потребления «сосисек», на которое его ежедневно обрекала бывшая жена.

– Гарри, Гарри… Ел курицу с карри… Давился и думал, что все люди – твари… – пробубнила под нос Яна, пытаясь отвлечься от криков, доносившихся из-за стены. – Ладно, поехали дальше…

«… нужно только твое состояние, из-за которого этот подлец женился на тебе…»

– Ты еще скажи, что я замуж вышла, только чтобы эту комнату получить!

«…он никогда не любил тебя по-настоящему…»

– И никогда тебя не любила!

«…если бы не твои деньги, Анна…»

– Да у тебя и денег толком никогда не было! Тоже мне нашел меркантильную…

Яна щелкнула мышкой по дискетке на панели задач и пристроила ноутбук на столик, заставленный лосьонами, косметическими салфетками, кремами и прочими Ольгиными причиндалами. Телевизор, как всегда, тихо бубнил что-то неразборчивое, но сейчас Яне хотелось включить его как можно громче, чтобы не слышать воплей, оглашающих квартиру.

– Ну все… – выдохнула она. – Я так больше не могу.

Так же, видно, решила и Анечка, нынешняя жена Стасика Половцева, – Яна столкнулась с ней в узеньком коридоре.

– Опять голосят… – испуганно прошептала Анечка, и до Яны только сейчас дошло, почему Стасик предпочел роскошной, хоть и взбалмошной Ольге этого затравленного мышонка с круглыми и большими, как грецкий орех, глазами.

– Опять, – кивнула Яна, и обе направились в кухню.

«Бывшие» даже не удосужились их заметить – продолжили спорить о том, кто больше принес вреда друг другу и что послужило причиной развода: Ольгины «сосиськи» на завтрак, обед и ужин или вечное занудство Стасика.

Анечка подошла к горячо жестикулировавшему Стасику и осторожно погладила его по плечу. Анечка была «птичкой-невеличкой» – метр пятьдесят шесть ростом, – поэтому, чтобы дотянуться до плеча высокого, как стремянка, Стасика, ей пришлось встать на цыпочки.

– Стасюша… – Когда Анечка обращалась к мужу, Яне всякий раз приходилось сдерживаться, чтобы не брызнуть смехом. – Миленький… Тебе же волноваться нельзя… У тебя язва… Оленька… – умоляюще покосилась она на Ольгу. – Ну что ж вы так ругаетесь?

Ругаться с Анечкой и впрямь было бесполезно. Во всяком случае, так считала Ольга, которая если уж начинала «растрачивать ауру», то делала это по полной программе. Поэтому она только вздохнула и покосилась на бывшего мужа, застывшего с тарелкой недоеденной овсянки в руках.

– У него спроси. Ему не понравилось, что я, видите ли, забыла тарелки помыть. Вчера не вымыла – так сегодня помою… – прорычала она, поглядев на Стасика. – Зануда чистоплюйная…

– Это кто еще… – начал было Славик, но Анечкина рука снова оказалась на его плече, и он, умиротворившись, затих.

Яна стояла и молча наблюдала за этой сценой, с облегчением думая о том, что размолвки с ее бывшим никогда не будут происходить таким образом. И хотя Ольга считала подругу дурой из-за того, что та оставила мужа в «целой» квартире, сейчас Яна понимала, что вполне оправданно оставила своему бывшему «все нажитое непосильным трудом». Как это ни банально звучит, но нервы дороже… Ольгиной глотки у нее все равно нет, да и Павел не похож на Стасика, так что чем бы закончилось их совместно-раздельное проживание – одному Богу известно.

– Я помою посуду, – шепнула Яна Ольге и, миновав скульптуру «Стасик и его маленькая жена», подошла к раковине.

– Ты помоешь… – ехидно хмыкнула Ольга, очевидно не до конца «растратившая» ауру. – Половину переколотишь, а другую перемывать придется…

– Давайте уж я, – примирительно улыбнулась Анечка, оторвавшись от своего благоверного. – Вот придумали, из-за чего нервные клетки растрачивать… Из-за какой-то посуды…

Яна внимательно посмотрела на Анечку и в ее невинных лучисто-серых глазах прочитала незыблемую уверенность в том, что вся эта сцена и впрямь из-за двух невымытых тарелок, трех чашек и пяти вилок. «Милая, милая Анечка… – вздохнула про себя Яна. – Здесь же страсти кипят. Шекспировские. До сих пор. Ну как ты не видишь?»