Бег к небесам - Микки Райхерст

Микки Зухер Райхерст

Бег к небесам

Ноздри Эла Ларсона наполнило теплое благоухание весны — такого аромата он не ощущал на протяжении периода, воспринятого им как десятилетия, но благодаря причуде темпоральной петли просто выпавшего из времени. В памяти его сохранился целый год отчаянных боев в джунглях Вьетнама, однако никаких сведений о нем не имелось ни в семейных анналах, ни в военном архиве Соединенных Штатов.

Вырванный божественным провидением из самых когтей смерти, он, самое меньшее, еще год провел в качестве эльфа в неком искаженном континууме, представлявшем собой одну из версий давнего прошлого Европы, От этого периода осталось не так уж много: ряд жутких воспоминаний, потрясающе красивая невеста по имени Силме да лучший друг Таз пар Медакан — теневой скалолаз.

Радуясь самому факту возвращения как в Нью-Йорк, так и в апрель 1969 года, Ларсон буквально упивался свежестью земного воздуха, полностью игнорируя такую ерунду, как изрядная примесь выхлопных газов.

От полноты чувств он забылся, и пластиковая тарелка с лёту довольно-таки больно ударила ему в правое ухо, заставив отступить на шаг. А потом, повинуясь инстинкту — сказывалось военное прошлое, — Эл бросился плашмя на землю и, уже лежа, услышал своеобразный, не совсем немецкий, говорок Тазиара:

— Нет никакого интереса играть во фрисби и устраивать засады, когда выигрыш достигается с такой легкостью.

Неуклюже поднявшись на ноги, Ларсон оглянулся на голос и увидел теневого скалолаза, расположившегося среди ветвей корявого клена, трепетавшие листья которого не скрывали его худощавой фигурки. Со времени проживания в суровом мире архаичной квазиисторической Германии он сохранил привычку одеваться в черное, хотя его нынешний гардероб состоял главным образом из джинсов и футболок. Голубые глаза поблескивали под лохматой копной эбонитово-черных волос, слишком длинных, но, впрочем, вполне соответствовавших стилю шестидесятых годов. Тонкокостный, едва достигавший пяти футов роста и ста фунтов веса, Тазиар уже успел пристраститься к «фаст-фуду», но, уплетая вовсю «Милки-Вэй» и «Овалтин», оставался резвым и быстрым, как белка, свитым из сухожилий и мускулов, без единой унции жира.

Не промолвив в ответ ни слова, Эл поплелся подбирать упавшую пластиковую тарелку. В отличие от друга он был аккуратно подстрижен, и зачесанные на пробор короткие волосы открывали по-детски округлое лицо. Ежедневные тренировки в гимнастическом зале позволяли ему и в двадцать один год оставаться столь же стройным, каким он был подростком, в те годы, когда азартно играл в футбол. Будучи на добрый фут выше своего миниатюрного друга, он тоже мог есть сколько угодно, ничуть не беспокоясь о весе, то есть о той проблеме, которая весьма волновала его сестру и невесту.

Подхватив фрисби, Ларсон, не прерывая движения, запустил пластиковый диск в скалолаза, но тот, соскочив с ветки, присел на корточки, а когда тарелка, ударившись о сучья и вызвав маленький листопад, упала, с невозмутимым видом человека, который никогда не тратил силы на движение, проронил:

— Неплохой бросок.

Тим, девятилетний брат Эла, стоявший на бетонной дорожке рядом с газоном, рассмеялся. Эл наклонился, чтобы поднять фрисби и запустить в мальчика, но Тазиар, стремительно выбросив вперед худощавую руку, успел схватить диск первым. Мальчишка согнулся от хохота.

— Обалдеть, до чего смешно! — Ларсон окинул взглядом приятеля. — Ну, и что ты собираешься делать дальше, скалолаз?

Тазиар, сунув диск под мышку, пожал плечами.

— Подожду, когда ты зазеваешься снова, и тогда… — он демонстративно стукнул себя ребром ладони по лбу, — тогда эта штуковина шлепнет тебя по башке.

— Хочешь, чтобы я заработал сотрясение мозга? — пробурчал Эл.

— А ты не зевай, когда играешь.

Тим издал такой вопль, что прохожие уставились на него с изумлением. Ларсон тоже последовал их примеру. Песочные волосы растрепались, скрывая уже лишившуюся детской непосредственности физиономию, колени тряслись, о чем свидетельствовало колыхание расклешенных джинсов над грязноватыми, черно-белыми кроссовками.

— Тимми по-моему, спятил, — заметил его старший брат. — Почему бы, ради разнообразия, не съездить по башке и ему?

Свист разрезавшего воздух пластикового диска предупредил Ларсона об опасности, и он успел вскинуть руку, как раз вовремя, чтобы предотвратить очередной удар по лбу. Тарелка, стукнувшись о внутреннюю сторону его предплечья, отлетела в сторону Тима.

— Тебя тоже легко застать врасплох. — Тазиар ухмыльнулся, глядя на мальчика. — А рассмешить — еще легче.

Ларсон также не смог сдержать улыбки. Ему нравились товарищеские отношения, сложившиеся между его братишкой и лучшим другом, хотя порой к этому чувству примешивалось и некое подобие ревности.

Поскольку на сей раз скалолаз, похоже, не собирался поднимать фрисби, Эл двинулся за тарелкой сам, но, сделав всего один шаг, ощутил ментальное давление. Нечто коснулось его сознания, и он замер, ибо знал, что контактировать подобным образом может лишь его невеста.

Вынужденная отказаться от своих магических способностей ради возможности остаться в Америке двадцатого века, Силме тем не менее сохранила способность дотрагиваться до не огражденного мысленными барьерами человеческого сознания. Впрочем, барьеры эти умели формировать лишь обитатели магических миров: никто из рожденных в эпоху Ларсона их не имел, что, кстати, и позволило Фрей вызволить его из горнила смертельного боя и переместить в тело эльфа.

Силме! — Эл мысленно сконцентрировался на имени невесты.

Аллерум!

Силме обратилась к нему так, как называла его в эльфийском обличье, хотя теперь знала, что это имя было результатом ошибки какого-то заики.

Итак, главное сейчас — не впасть в панику, ибо мысленное общение, во всяком случае для Ларсона, представлялось занятием весьма сложным, так как некоторые слова, обратившись в мысли, могли обрести смысл, прямо противоположный первоначальному. Мгновенно выбросив из головы фрисби и вообще все постороннее, он устремил взгляд на голубой небосвод. Пульс участился, стук сердца раздражающе отдавался в ушах.

Силме, в чем дело? Что случилось?

Эл знал, что она, а также его сестра Пэм и матушка собрались вместе осмотреть достопримечательности города и сделать кое-какие покупки. Неужели они попали в аварию? Черт побери, таксисты в последнее время стали гонять словно сумасшедшие! Если кто-то из моих близких пострадал, я прикончу этого поганца-водителя! Все в порядке, — ответила Силме, хотя ее мысленный посыл был окрашен оттенком ужаса. В этот миг брошенный Тазиаром диск стукнулся о его голову, но Ларсон едва ли заметил удар.