Бег к небесам - Микки Райхерст

Потом баланс нарушился: смуглолицый, вскрикнув в безумном ужасе, перевалился через край площадки и полетел в небытие, увлекая за собой вцепившегося в его рюкзак Эла. Руку, схватившуюся за железо и удерживавшую теперь двойную тяжесть, пронзила острая боль, пальцы разжались.

«Я покойник», — подумал Ларсон с удивительным, отстраненным спокойствием, но в этот миг дополнительная тяжесть исчезла. Пронзительный крик падавшего в бездну убийцы стремительно удалялся, в то время как в руке Эла остался один рюкзак. Другой крик раздался сверху: кто-то задержал падение самого Ларсона, крепко схватив его за запястье. Борясь с подступавшим изнутри смятением, он восстановил равновесие, вновь почувствовав, что ноги его все же не соскользнули с пилонов.

Держись, — обратилась к нему Силме. — Я не дам тебе упасть.

Сглотнув желчь, он забросил за уступ левую руку, продолжавшую сжимать лямку рюкзака. Только теперь до него дошло, что он мог бы избавиться от серьезной опасности, просто выпустив рюкзак. Правда, тогда сама мысль о том, чтобы хотя бы ослабить хватку, наверное, показалась бы ему безумием.

Он поднял глаза и увидел встревоженное лицо девушки, обеими руками сжимавшей его запястье.

Скорее! — Силме нервно обернулась.

Напрягшись и собрав всю силу воли — ему пришлось преодолевать острую, не ослабевавшую ни на секунду боль в травмированной правой руке, — Ларсон подтянулся и пролез в отверстие. Впрочем, как раз боль в данной ситуации воспринималась им как благо, ибо напоминала о том, что он все еще жив. Но это — если не принять срочных мер — ненадолго…

Выпотрошив рюкзак, Ларсон торопливо осмотрел содержимое: одежда, еда, какие-то журналы. Оружия не было.

Черт! Это ж надо! Я чуть не погиб из-за этого дурацкого рюкзака, а в нем даже паршивого пистолета не завалялось!

Силме. — Эл поднял глаза на невесту. — Возвращайся к остальным. Постарайся дать им знать, что я ваш друг. Я постараюсь помочь им, а они, если будет такая возможность, пусть постараются помочь мне.

Кивнув, девушка направилась к центральному сувенирному киоску. В этот момент дверь рядом с ним распахнулась.

… —… — Эй! — крикнул выскочивший оттуда громила с длинными сальными волосами. Схватив Силме за запястье, он потащил ее за собой.

Ларсон, как бы ни взбесило его увиденное, сумел не потерять головы. В тот самый момент, когда громила вскинул свой пистолет сорок пятого калибра, Эл отскочил в сторону и, прижимаясь к стене, обогнул сувенирный киоск. Но тут из двери слева от него выскочил еще один убийца, и Ларсон оказался зажатым с обеих сторон.

Дерьмо! Отчаяние побудило попавшего в окружение Эла к непредсказуемому поступку. Бросившись к заграждению, он метнулся вверх по ячеистой сетке и только потом заметил, что наверху, как раз там, где удерживавшие сеть острые штыри загибаются вовнутрь, находится другой человек.

«Тазиар! — мелькнула отчаянная мысль. — Я, можно сказать, сам вывел их на него!»

— Мать твою! — проревел светловолосый бандит и, пригнувшись, выстрелил в фигуру над головой Ларсона.

— Нет!

Забыв о собственной безопасности, Эл бросился на него, и, столкнувшись, оба полетели на пол. Пуля с визгом срикошетила. Заложники с криками шарахнулись в противоположную сторону. Сцепившиеся противники врезались в стеклянную витрину киоска. Левый бок Ларсона пронзила острая боль, но он, не обращая на это внимания, перехватил сжимавшую пистолет руку врага и резко вывернул ее. Хрустнул сустав, пистолет стукнулся об пол.

Скалолаз! — прозвучал в его голове испуганный голос Силме.

Подхватив оружие, Ларсон резко развернулся ко второму бандиту, но тот успел выстрелить в Тазиара. От пули маленький верхолаз увернулся, но потерял равновесие и сорвался со своей ненадежной опоры.

— Нет!

С диким криком Эл бросился другу на выручку, хотя никакой возможности помочь ему у него не было. В это мгновение пуля обожгла ему бедро. Он упал, как и Тазиар, с той лишь разницей, что у него под ногами была твердая поверхность, а скалолаз сорвался в бездну.

— Нет! Нет!

Его захлестнула дикая, безумная ярость.

Направив пистолет, отобранный у блондина, на второго бандита, Ларсон нажимал на спуск снова и снова, пока не опустошил магазин.

Эл! — пыталась докричаться до него Силме, но Ларсон пришел в себя, лишь когда кончились патроны.

— Тазиар! — стонал он. — Нет! Нет! Обезоруженный им светловолосый бандит валялся без сознания возле сувенирного киоска. Его окружала толпа недавних заложников. Некоторые пытались связать его самолетиками Кинг-Конга и другими сувенирами, имевшими шнурки или ленты, другие просто пинали или швырялись чем попало.

Выронив пистолет, Ларсон упал на колени и, обхватив лицо руками — собственная липкая и теплая кровь измазала его щеки, — закричал:

— Это я, я виноват! Только я! Не сунься я в это место, они бы его не заметили! Тазиар погиб из-за меня!

Миссис Ларсон бросилась к сыну и обняла его, словно маленького ребенка. Она видела, что он весь в крови, и по щекам ее текли слезы.

— Эл! Эл, скажи что-нибудь.

Пэм опустилась рядом с ним на колени и взяла в ладони его израненную руку.

— Со мной все в порядке, мама, — прохрипел Ларсон, хотя сам так не думал.

Но если и мог надеяться ввести в заблуждение мать и сестру, то с Силме это не получилось. Его настроение, так же как и ход мыслей, было для нее очевидно.

— Перестань казнить себя, — сказала она, подойдя к нему последней, уже после матери и сестры. — Ты не мог знать, где он.

Эл покачал головой. Виновником смерти друга оказался именно он. Во Вьетнаме он научился чувствовать себя ответственным за каждого из боевых товарищей, Делать все для того, чтобы они уцелели. Каждый из них мог полностью положиться на него, так же как и он на любого из них. Но на сей раз он допустил ошибку, и его лучший друг заплатил за это жизнью.

Задержка Силме, видимо, объяснялась тем, что она ходила отпирать дверь на лестничную шахту. Во всяком случае, спустя мгновение на площадке появились полицейские. Успокаивая освобожденных заложников, они приступили к осмотру места происшествия.

— Что тут произошло? — спросил Картер, но это оказалось опрометчивым поступком. Можно сказать, что бедняга открыл шлюз, ибо чуть ли не все спасенные заговорили одновременно, перебивая друг друга.

— Что случилось, на самом-то деле? — Махан направился к Ларсону.

Прежде чем Эл успел вымолвить хоть слово, заговорила перепачканная кровью сына миссис Ларсон.