Они придумают - Евгений Чемеревский

Чемеревский Евгений

Они придумают

Евгений Чемеревский

Они придумают...

- Туговато я сегодня соображаю, - пожаловался Главный. - Это как же прикажешь понимать?

К такого рода новостям надо давать привыкнуть. Я выдержал аккуратную паузу и повторил:

- Круглая, шеф. Им взбрело в голову, что она круглая.

Откинувшись в кресле. Главный обозрел меня с таким любопытством, будто я лично выдумал весь этот срам. Минуту-другую он что-то прикидывал, беззвучно шевеля губами, и наконец облегченно вздохнул:

- Дураки. Объясни им, что все, кто снизу, осыплются с нее как горох.

- Уже пробовал. У них на этот счет теория имеется, и, надо сказать, довольно складная. Дескать, не туда тянет, где низ, а вовсе наоборот: куда тебя тянет свалиться, там низ и есть. А поскольку...

Главный рывком выпрямился и проткнул меня неподвижным взглядом. Я послушно замолк.

- А поскольку... - повторил он, пытаясь зацепиться, - поскольку... Не маячь, сбиваешь. Значит, поскольку Земля круглая и все вещи притягивает к середине, то низ у всех разный, но обязательно под ногами? Так, что ли?

- Вы уловили самую суть, шеф. Именно так они, с позволения сказать, рассуждают.

Главный недоверчиво покачал головой, пытаясь нащупать логическую брешь. Потом восхищенно заерзал в кресле:

- Ну ты подумай! Все наизнанку вывернули, а комар носа не подточит. Хоть сейчас к исполнению.

- Так их ли в том заслуга? - восторженно пропел я, поспевая за хозяйским настроением.

За что и был пожалован презрительной гримасой:

- Сколько я вас учил - избегайте прямой лести. Трудно разве заметить: "Неплохая иллюстрация потенциальных возможностей мозга к приобретению навыков абстрактного мышления"? А уж я соображу, на чей счет это отнести. Ну-ка, потренируйся.

- В полной мере, - отбарабанил я, - проявляется специфическая видовая способность к сложному адаптивному поведению.

- Молодец. У тебя, кстати, тоже. Если научишься не слишком очевидно подлизываться, могу протерпеть тебя достаточно долго. А теперь ступай и растолкуй им насчет слонов и черепахи. Помечтали, и будет.

Я замешкался, выбирая, что легче: выложить все сразу или сбежать, отсрочив неминуемую нахлобучку.

- Не получится, шеф, - выдавил я наконец. - Они усматривают парадокс.

- Вот как? И кто же это изволит усматривать?

- Философы.

- Кто такие?

- Вроде мудрецов, только еще и нахалы. Ведь до чего додумались! "Ну хорошо, - говорят, - мир покоится на трех огромных слонах. Поверим. Слоны стоят на черепахе. Допустим. А на чем держится черепаха?"

- И на чем же она у нас держится?

- Вот и они хором заладили: на чем?

Тут мы оба замолчали. У меня не осталось сомнений, что добром это не кончится.

- Кто отвечает за материальную часть? - прохрипел Главный и, когда позвали Первого, незамедлительно перешел к делу:

- На чем у нас держится мир?

Это вместо "здрасьте". Первый был догадлив и мигом побледнел:

- В процессе реализации означенного объекта, учитывая ситуацию и личные указания...

- Меня не интересует история вопроса, - оборвал его Главный. - Будьте любезны отвечать по существу.

- Так вы же... то есть... На слонах.

- Вот так. Коротко и ясно. А слоны?

- На черепахе. - Первый судорожно глотнул, уловив направление начальнической мысли.

- А черепаха?

Первый молчал. Я бы на его месте тоже счел за благо молчать.

- Поторопитесь с ответом, - предложил Главный тем ледяным тоном, что скрывает самые мрачные глубины его ярости. И, посмотрев в упор на обомлевшего от страха Первого, приговорил:

- Боюсь, мне с вами придется расстаться.

И тут же расстался.

После чего долго и рассеянно глядел прямо перед собой, зябко кутаясь в просторную хламиду. Наконец, вспомнил про меня:

- Давно это у них - философия?

- Да лет уже, пожалуй, триста.

- Почему молчали?

- Не смели. Думали, пройдет.

- Пройдет, - вяло передразнил уже поостывший шеф. - В другой раз промолчишь, отправлю вслед за ним. И много их, твоих философов?

- Живых примерно с полсотни, - ответил я. Главный насупился, прикидывая, во что это станет. - Только если вы имеете в виду прямые методы, то они все уже успели разболтать.

- Поди прочь, - услышал я и несказанно этому обрадовался.

Явившись на другой день с докладом, я понял, что шеф всю ночь работал. Вид у него был измученный. Не поднимая головы и роясь в бумагах, он назначил меня Первым. Я поблагодарил за доверие, а про себя подумал: долго ли протяну?

- Теперь смотри сюда. - Главный придавил ладонью большой лист. На нем были нарисованы два круга с кривыми линиями и затейливыми картинками. Один из кругов мне что-то смутно напоминал. - Синее - это вода, все остальное суша. Это восток, здесь твои умники. Это, - он щелкнул пальцем по другому кругу, - запад. Здесь их пока нет, но со временем появятся. Запоминай, что тебе надо сделать. Берешь эти самые восток с западом и прилаживаешь друг к дружке вот по этим черточкам. Да повнимательней, горками наружу. Потом это хозяйство накачаешь, чтобы получился шар. По стыку нашлепай островков, как будто так и было, без нарочитости. И следи, чтобы тяжесть везде к середине, не то лови их потом охапками. Все понятно?

- Почти все, - сказал я, собирая бумаги. Оставался только один вопрос. - А куда черепаху?

Вместо ответа Главный так посмотрел на меня, что я попятился к двери, не завидуя ни себе, ни черепахе.

- Я что-то плохо расслышал, - проворчал Главный. - Что ты там плетешь?

- Теперь уже и вертится, - учтиво повторил я.

Шеф задумался. Скорее всего о том, каких еще ждать от них пакостей.

- Вот как. И что же - опять стройная теория?

- Это как водится. Компания там довольно пестрая, но из самых отчаянных - один итальянец. Вот с таким воротником. Он еще затеял как-то с башни железяками кидаться, полгорода перепугал.

- Так надо поучить манерам, - сухо посоветовал Главный. - Воротник, впрочем, можно оставить.

- Да если б он был один! А то выискался хитрый поляк: написал книжечку, да и помер. С него теперь без толку спрашивать, зато итальянец постарался, растрезвонил, где только мог.

- Словом, прошляпили, - заключил Главный.

- Простите, шеф. Мы все надеялись, что они сами это дело вот-вот уладят. Ведь судили воротника-то. Отрекся!

- То есть как это отрекся? Что же у него - семь пятниц на неделе?

И в глазах шефа мелькнула тень разочарования.

- Отрекся, шеф, уломали. А за порог вышел и говорит: мол, все-таки она вертится. Я так и сел.

- Ах, все-таки, значит, вертится! - подхватил Главный. - Что я в них ценю, так это постоянство. Стало быть, волчком?

- И вокруг Солнца.

- Что?

Выходит дело, я успел наябедничать только наполовину.